Спустя несколько секунд Игорь внезапно понял, что и на него кто-то смотрит через видоискатель, более того, он узнал человека с камерой. Это был Славка – оператор, с которым они встречались в гостинице «Москва». Значит, где-то там же, среди учекистов, должен находиться и Глеб. Зубцов сообразил, что коллега тоже его заметил и узнал, только махать рукой в знак приветствия не стал. Нетрудно догадаться, что это вызвало бы подозрения у албанцев. Игорь от приветствий тоже решил воздержаться. Во избежание, так сказать…
«Как они туда попали?» – думал он, ведь узнай албанцы, что его коллеги – русские, сразу же пристрелили бы их.
В кармане оператора лежал мобильный телефон, а в нём был забит номер Глеба, и сейчас Зубцов мог бы легко связаться с ним и расспросить, сколько учекистов находятся в засаде и как они вооружены. Говорить, конечно, придётся на-английском. Но вдруг кто-то из албанцев поймёт их разговор? Нет, не стоит так рисковать…
В этот момент Игорь разглядел в руках одного из боевиков гранатомёт. Нос трубы показался поверх камней, скрылся, потом учекист занял позицию между глыбами, но времени хорошенько прицелиться никто ему не дал, потому что и югославы заметили гранатомётчика. У боевика был лишь один миг. Труба на его плече качнулась. Выстрелив, учекист тут же юркнул за спасительные камни, а на то место, где он только что находился, обрушился град пуль.
Зубцову казалось, что граната летит очень медленно, но он видел только начало её полёта, потом инстинктивно спрятался за камнями (какая-никакая, но это была защита) и стал считать удары своего сердца. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем громыхнул взрыв. Игоря чуть оглушило – он уткнулся головой в землю, а ведь чем среда тверже, тем лучше передаются в ней звуки, оператор помнил это ещё со школьных уроков физики, а теперь получил практическое подтверждение некогда полученным знаниям.
Боевик что-то не рассчитал – граната взорвалась ниже по склону, далеко от бронетранспортёра, так что до него ни осколков, ни кусков вырванной взрывом земли, не долетело.
– Мать вашу… – простонал, услышав взрыв, Комов.
Дело принимало скверный оборот. Сергею стало очень страшно. Гранатомёты, вероятно, приволокли из багажников машин, на которых перемещались боевики, но сколько этого оружия было в их распоряжении? Один, два, три? Хватит ли, чтобы албанцы пристрелялись и попали в бронетранспортёр. Может, граната и не пробьёт его корпус, пройдёт по касательной, разорвётся над ним, в любом случае – это очень опасно, потому что, если снаряд или мина взрываются в воздухе, у них чудовищная поражающая способность. Экипажу бронетранспортёра тоже несладко придётся. От взрыва их оглушит, контузит, а пока стрелок не придёт в себя, из строя будет выведен один из станковых пулемётов…
Такого югославы допустить не могли, и как только меж камней появился ещё один вооруженный гранатомётом албанец, по нему ударили чуть ли не из всех стволов, точно это был камикадзе, которому всё равно – убьют его или нет, главное, донести заряд взрывчатки до цели, ну а у тех, кому он этот «подарок» тащит, задача другая – как можно быстрее остановить смертника.
Игорь видел, как пули станкового пулемёта буквально разорвали боевика пополам, они, как зубы каких-то фантастических монстров, вырывали из его тела огромные куски, разбрызгивали фонтаны крови. Те, кто был рядом с гранатомётчиком, должны были перемазаться в ней с ног до головы. Пули высекали искры из камней, крошили их. Боевик выронил трубу, его отбросило назад, но и пока он падал, в него всё ещё продолжали впиваться пули.
Игорь отполз от камней под защиту бронетранспортёра и шепнул Комову:
– Я там наших видел?
– Где? – не понял Сергей.
В горле у него пересохло, хотелось пить.
– Ну там, среди албанцев, – оператор махнул в сторону боевиков.
– Ничего не понял, – сообщил Комов, помотав головой. – Каких наших?
– Глеб там со своим оператором Славкой, среди учекистов.
– Ого! – удивлённо сказал Сергей. – Ты уверен?
– На все сто. Славка меня тоже видел. Я ему чуть рукой не помахал.
– Хм… Я, пожалуй, высовываться не буду, – после секундного раздумья сказал Комов. – Потом Глебу позвоню, когда обратно поедем, либо из дома, в смысле – из гостиницы.
Игорь подумал, что слова корреспондента звучат слишком оптимистично, потому что они попали в такую переделку, из которой можно и вовсе не выбраться, а до дома доедешь разве что в цинковом гробу.
Сергей внимательно посмотрел на него и продолжил:
– Я когда увидел, как ты к камням дернулся, хотел сначала наорать на тебя. Типа, ты что, решил геройски умереть и всё такое… Давай всё же поосторожнее, Игорёк, а то, что я буду твоим родственникам говорить? Ну и обо мне подумай. Одному, без тебя тут скучно будет.
– Да я только о тебе и думал! – расплылся в улыбке Зубцов. – Такие картинки наснимал, что сюжет должен получиться улётным.
– Да? И что же именно?
– Да всё! И как учекисты по нам стреляют, и как один придурок в нас из гранатомёта шмальнул, и как граната взорвалась тоже должно получиться, я ведь камеру не выключал. Ну и как ещё одного, того, что тоже из гранатомёта по нам стрельнуть собирался, убили. Да и по мелочам тоже много чего получилось.
– Впечатляет, – сказал Сергей, начиная раздумывать над текстом сюжета, который надо будет передать сегодня в Москву.
Они на миг выпали из действительности, сидели, переговариваясь, будто бой уже прекратился. Впрочем, стрельба действительно начала затихать. Сергей услышал это, встрепенулся:
– Слушай, нам же ещё меня в кадре надо записать. Сейчас самое время – выстрелы очень симпатично лягут в качестве интершума, а то, если никто стрелять не будет, получится неинтересно.
– Надеюсь, ты меня не заставишь штатив раскладывать? – спросил Игорь.
– Боже упаси, конечно, нет!
Комов закрутил головой, выбирая фон, на котором его должен был заснять Игорь. Стоять, повернувшись к борту бронетранспортёра и сжимая в руках микрофон, в то время как на втором плане за его спиной югославские солдаты продолжают вести бой с учекистами, было даже более эффектно, чем записать свои слова, стоя в полный рост на фоне горы и камней, где укрывались албанцы. Какой смысл вылезать на линию огня, если зрители ничего не разберут за исключением вспышек от выстрелов на кончиках автоматов? Разве что во время этой записи Сергею снесут голову или его подранят… Нет уж, без подобных глупостей вполне можно обойтись.
Оператор подключил кабель к камере, протянул микрофон Комову и потребовал:
– Несколько слов скажи.
Добавлять, что он хочет проверить уровень звука, оператор не стал, потому что это само собой разумелось.
Сергей посчитал до десяти, остановился.
– Ну, когда ты будешь готов, Феллини? – спросил он, наблюдая за тем, как Игорь, положив камеру боком на колено, подкручивает какие-то датчики.
