– Или в вашем телефоне есть ненужные SMS, – добавил Кузьмин. – Или ненужные фотографии.
– Мы не копаемся в вашем белье.
– Пока.
– Просто это очень важно.
– У меня нет «ненужных» SMS, – спокойно ответил Олег. – И вчера мы не ругались. Когда я уезжаю на работу, Юлька еще спит. Я сам делаю себе завтрак.
– Во сколько Юлия должна была вернуться домой? – резко подал голос Кузьмин.
Лейтенант спросил жестко, громко, да еще и стоя за спиной молодого человека. Как будто холодной водой облил. А Стоценко, не отрываясь, изучал выражение лица Олега.
– Юлька – журналист, точнее, еще учится на журналиста, но уже работает. У нее свободный график. Обычно она приезжает домой к восьми, максимум, к девяти вечера, если мы никуда не собираемся. У нас есть договоренность, если кто-то задерживается и не появляется до девяти, то он предупреждает.
– Договоренность работает?
– Всегда. Если один из нас задерживался после девяти, второй знает, где он.
– Ее мобильный? – быстро спросил Стоценко.
– Выключен или недоступен.
– Угу.
– А где вы были вчера? – поинтересовался Кузьмин.
Летящие из-за спины вопросы слегка нервировали молодого человека, однако Олег решил не поддаваться и ответил спокойным тоном, глядя прямо в глаза Стоценко:
– Дома.
– А до этого?
– На работе.
– График передвижений составить можете?
– Зачем?
– Я говорил, что не задаю вопросы просто так, ради интереса, – мягко напомнил Стоценко. – Семейные дела непредсказуемы.
– Случаи бывают разные, – подтвердил Кузьмин. – Сидит здесь убитый горем муж, требует отыскать драгоценную супругу, усладу очей своих, а потом выясняется, что сам же и закопал любимую.
Спорить не хотелось. Злиться тем более.
– Юля пропала, – тихо произнес Олег.
– Пока у нас есть только ваши слова.
Милиционеры серьезно смотрели на молодого человека. Они не шутили. Они могут играть в «камень-ножницы-бумага», разгадывать кроссворды, выпивать, но когда начинается работа, они не шутят. Потому что от их работы зависят чужие жизни.
– Я понял, понял. Мой вчерашний день… – Олег задумался. – Из офиса я не уезжал, с девяти до шести был на месте. Даже до семи примерно, пришлось задержаться. Потом сел в машину… домой приехал где-то в половине девятого.
– Кто-нибудь вас видел?
– Сторож на стоянке.
– Когда вы последний раз говорили с Юлией?
– Днем, по телефону.
– Где она была?
– В Михайловской больнице.
– Она заболела? Проходила обследование?
– Какое это имеет значение?
– Иногда люди получают от врачей такие новости, что предпочитают не возвращаться домой, – ровно объяснил Стоценко. – То есть совсем не возвращаться.
– Юля готовила материал о больнице. Находилась в Михайловской по работе.
– Точно?
– Абсолютно.
– Вы уверены, что во время вашего телефонного разговора Юлия находилась именно в больнице? – вновь взял слово Кузьмин.
– У нее там подруга работает, Юля с ней виделась. Можно уточнить.
– Уточним. Что вы делали вечером?
– Я поел, посмотрел телевизор, примерно в половине десятого стал напрягаться. Позвонил Юле, телефон не отвечает. Потом позвонил Ольге, это та самая подруга из больницы, она сказала, что Юля была, но уехала ближе к вечеру.
– Ольга видела, как Юлия уезжала?
– Я не спросил.
– Дальше.
– Я позвонил Юлькиным родителям, некоторым ее подругам. Ее нигде не оказалось.
– В морги звонили? В больницы?
– В некоторые.
– Нужно будет позвонить в остальные. Я дам вам телефоны.
Олег недоуменно поднял брови:
– Разве не вы должны этим заниматься?
Милиционеры переглянулись.
– Увы, не сейчас.
– Что значит, не сейчас?
– Прошло слишком мало времени, – объяснил Стоценко. – Мы не можем принять заявление. Вы могли поругаться, она могла найти кого-нибудь и уехать с ним. Взаимоотношения – сложная штука.
– Семейные дела непредсказуемы, – грустно усмехнулся Олег.
– Вот именно.
* * *
– Под термином «червоточина» широкая публика понимает гипотетическую особенность пространства-времени связывать две весьма удаленные друг от друга точки, обеспечивая едва ли не мгновенный переход между ними. Данная гипотеза не противоречит общей теории относительности, хотя и не описывается ею в силу необычайной сложности уходящих в бесконечность уравнений. Тем не менее Альберт Эйнштейн не отрицал возможность существования «червоточин» и даже их практического применения в интересах человечества. Однако не так давно работающие в университете Орегона Стивен Хсу и Роман Буний установили, что использовать «червоточины» для путешествий во времени, скорее всего, не удастся. Во всяком случае, сделать это будет несравненно труднее, чем представлялось ранее…
Ясень потянулся, выключил слишком умное радио, затем вытащил из пишущей машинки последний лист отчета, но просматривать не стал, тут же отдал бумагу Карбиду.
– Расскажешь, о чем идет речь?
– Если тебе интересно.
– Безумно.
– Тогда слушай…
По каким-то причинам – Виктор подозревал, что Черепанычу было лень перенастраивать машину, – Ручной Привод посылал информацию по «искрам» в древнюю пишущую машинку, а не формировал компьютерный файл, как можно было ожидать в XXI веке. В итоге отчета пришлось ждать почти десять минут.
– Андрей Сергеевич Веснин, молодой, то есть совсем молодой, но уже очень богатый наследник, – рассеянным тоном сообщил Герман, не отрывая взгляд от распечатки.
– Богатый сирота?
Агава, массивным клубком свернувшийся на диване, поднял голову и неожиданно громко фыркнул. Как показалось Ясеню – снисходительно.
– Некоторое время назад наш юный друг потерял отца. – Карбид взял другой лист. – Сергей Николаевич Веснин, успешный предприниматель, скончался, оставив сыну около ста миллионов.
– Прилично.
– Весьма прилично.
– Папаша умер своей смертью?
– Согласно официальной версии – да.
– А на самом деле?
– А на самом деле нужно заглянуть в прошлое. – Карбид бросил бумаги на стол и прошелся по дежурке. – Хотя не уверен, что в этом есть смысл.
