– Прямо-таки прирожденный комендант? – неудачно пошутил Ясень.
Карбид с усмешкой посмотрел на напарника:
– А мы все прирожденные, с самого первого из нас. Иначе комендантом не стать.
– Что ты имеешь в виду?
Однако Герман уже отвернулся, а резкая, змеиная усмешка на его губах трансформировалась в легкую, безмятежную полуулыбку:
– Ты сам-то когда отлетел?
Откровенность за откровенность?
Карбид тоже читал досье напарника, но ведь одно дело – читать, и совсем другое – услышать личный рассказ.
Виктор потер подбородок:
– Про Инквизицию слышал?
– Угу.
– Я в ней работал.
– Сам помер или…
– Или, – не стал скрывать Ясень. – Родственники клиентов подсуетились. Выследили, заразы, когда я из монастыря в одиночку выехал, и на ножи. Я одному башку проломил – крепок был, но их пятеро. Порезали, да в канаве оставили подыхать. Я себе отходную читать начал да где-то на половине и преставился.
Рассказывал Виктор легко, будто анекдот, чувствовалось, что не считает эпизод сколько-нибудь значимым. Подобное отношение возникает у «искр» через двести-триста лет пребывания наверху, однако Карбид ощутил некоторую фальшь в повествовании. Чувствовалось, что Ясень недоговаривает что-то очень важное, очень глубокое и… личное.
– Потом встретил этих идиотов. Чего, спрашиваю, полегчало? Они мнутся. Там, говорят, да – полегчало. А сюда поднялись, дураками себя почувствовали. Такие вот дела. – Виктор поколебался, но все-таки сделал еще глоток водки. Вытер губы тыльной стороной ладони и усмехнулся: – Видели бы нас Бизон с Бандерой. – И тут же: – Ты чего сюда забился? Нравится сидеть на крыше?
– «Искры», – объяснил Герман.
– Что «искры»? – не понял Ясень.
– Включи главное зрение.
Свое подлинное восприятие, свое умение видеть сокрытое. Включи то, чего не требуется в повседневной жизни, в будничной работе главного патологоанатома резервного морга Михайловской больницы, включи способности полностью раскрывшейся души.
Распахивать глаза не требовалось. Наоборот, Виктор зажмурился, и перед его внутренним взором медленно, словно изображение на фотобумаге, появились видимые с крыши окрестности.
– Потренируешься, научишься делать, не захлопывая веки.
– Пошел ты!
Москва-река, перекрытая тяжелыми мостами. Поднимающийся вдали Сити. Белоснежный колосс храма Христа Спасителя и красные башни Кремля.
– Я ничего не вижу.
– Не торопись. «Искры» отлетают не каждую секунду.
– Куда смотреть?
– Вокруг.
И в этот миг где-то далеко, в районе Останкино, темное небо прочертила стартовавшая от земли молния.
А через минуту еще одна, кажется, из Солнцево. Потом еще.
Яркие, взлетающие вверх метеоры.
– Они действительно похожи на «искры», – прошептал Виктор, жадно вглядываясь в поднимающиеся к небу звезды.
– За каждым полетом – страх, ужас и отчаяние, – проговорил Герман. – А ведь они обретают Силу и Вечность.
Обретают мечту. Колоссальные возможности и вечное сейчас. А еще – одно из двух Царств. Навсегда.
Встают в строй, солдатами или военачальниками вливаясь в вечное, как сама Вселенная, противостояние.
– Почему Земля не стала полем боя? – неожиданно спросил Ясень. – Почему Царства не хотят окончательно решить вопрос? Ввести легионы, превратить планету в место сражения.
– Пробовали, – отозвался Карбид, который давно ожидал от напарника этого вопроса.
Инструкторы не рассказывали будущим комендантам позорную историю давнего вторжения. Ее узнавали здесь.
– Несколько тысяч лет назад Царства сорвались с цепи и захотели, как ты выразился, окончательно решить вопрос. На Землю высадились легионы, началась мясорубка. И Ручной Привод пришел в неистовство. – Герман глотнул водки. – Ручной Привод начал убивать все раскрывшиеся «искры». Сначала здесь, на Земле, затем волна пошла по Вселенной.
– Врешь, – недоверчиво произнес Виктор.
– Коменданты сумели заглушить Привод, но погибло около трети «искр», – закончил Карбид. – С тех пор Царства предпочитают не нарушать естественный ход событий.
И, словно иллюстрируя его слова, в небо стремительно стартовала еще одна звезда. Навстречу силе. Навстречу вечности. Навстречу своему Царству.
Глава 6
Телефонный номер Розгина Сергей набирал с определенными сомнениями. Веснин не боялся оказаться в ловушке – благодаря новым способностям он мог уйти от любой опасности, вырваться из любой засады. Сергей опасался разочароваться в человеке, которого считал другом.
После смерти многое может измениться, и клятвы, данные живому человеку, забываются, едва гроб прячется в могиле.
Однако получившийся разговор пищи для подозрений не дал. Едва поняв, кто звонит, Розгин немедленно предложил встретиться в безопасном месте. Причем место это Павел описал не напрямую: «Помнишь, где ты, я и твой отец пили кофе примерно месяц назад?» Веснину подобный подход понравился. Окончательно его сомнения не исчезли, но на душе потеплело.
«А может, ничего не изменилось?»
И он послушно отправился по указанному адресу.
Они встретились через час – именно столько времени понадобилось адвокату, чтобы добраться до места. Приехал Павел один, машину оставил на улице и вошел в переулок пешком – «точкой» была кафешка в районе Курского вокзала. Однако добраться до нее Сергей Розгину не позволил, появился сзади, из подъезда, и негромко бросил:
– Привет!
Адвокат медленно повернулся, прищурился, но иронизировать по поводу «шпионского» поведения не стал. Здороваться, впрочем, тоже. Вместо этого менторским тоном поинтересовался:
– Андрей, ты в курсе, что тебя разыскивает милиция?
– Э-э…
Несмотря на весь свой опыт, Веснин не ожидал подобного начала, а потому сбился.
«Он недоволен! Он беспокоится! – И снова теплота в душе: – Я в тебе не ошибся, Паша!»
– Что ты натворил? – продолжил адвокат. – Хотя подожди. Меня интересует, как ты это натворил? И что вообще происходит? Ты знаешь, какие у меня связи? Знаешь, конечно, отец тебе рассказывал. Так вот, Андрей, я не понимаю, почему, при всех моих связях, я не могу узнать, по какой причине тебя ищут?
– Понимаешь…
Но Розгин уже вытащил из кармана телефон и принялся давить кнопки.
– Подожди, не мешай работать, потом расскажешь. Главное, что с тобой все в порядке. Ты – идиот малолетний! Я решил, что тебя уже грохнули. Короче, сейчас я поговорю с людьми и спрячу тебя, пока все не рассосется. Будешь сидеть в надежном месте, а я выясню, что за ерунда происходит, и разберусь с твоей матерью.
