– Богатством тут не пахнет, – протянул Мартин.
Пандора знала, что Издерас обязательно отметит этот факт, и заранее подготовила ответ:
– Тебе было бы проще, окажись донор человеком твоего круга?
– Нет, – помолчав, признал Мартин. – Убивать рядовых людей проще.
– Потому что ты их презираешь. – Пандора не спрашивала. Обронила фразу мельком, словно установленный, не требующий озвучивания факт.
«Ну, Издерас, возмутись! Вспомни свое голоштанное детство! Ты ведь не во дворце рос, ты ведь тоже из простых. Отец так и помер под Оренбургом, копошась на колхозном поле. А мать, хоть и живет в твоем особняке, по-прежнему заготавливает „на зиму“ огурцы и помидоры».
– Я не презираю обычных людей, – тихо возразил Мартин.
«Проняло!»
– Врешь, – с наслаждением произнесла женщина.
У Издераса покраснели уши.
– Я добился всего сам. Поднялся из грязи… даже не поднялся – выплыл. У меня не было волосатой лапы и богатых родителей. Я учился, я воевал, я работал с людьми. Я менялся и менял свою жизнь. Я имею право презирать тех, кто оказался слабее, но… Нет, не презираю. Не жалею, жалость – дурацкое чувство. Но не уважаю.
– Юля в самом начале пути, – спокойно отозвалась Пандора, разглядывая убранство единственной комнаты. – Возможно, она сумела бы построить свою жизнь. Добилась бы всего. И стала бы похожей на тебя.
Издерас выдал недовольную гримасу.
– Тебя что-то смущает?
– Нет.
– Мартин, – ласково произнесла женщина, – прошу тебя в последний раз: не ври мне. Во-первых, это бессмысленно, я прекрасно вижу обман. Во-вторых, ты рвешь ту тонкую ниточку, что нас связывает. А для предстоящей операции эта нить крайне важна.
На самом же деле Пандоре нравилось выворачивать клиентов наизнанку, выводить на откровенность, докапываться до самого дна их гнилых «искр». Они должны понимать, какими ублюдками являются. В будущем, когда превратятся в озлобленные, плюющиеся черным светом «искры», пригодится.
– Посмотри на фотографию. – Женщина взяла с полки рамку. – Посмотри, как весело улыбается Юля, как прижимается к своему другу. Она не знает, что скоро умрет из-за тебя.
– Она будет не первой и не последней.
«Крепкий орешек…»
Еще какой крепкий! Издерас почувствовал, что Пандора специально давит на него, и немедленно ответил ударом на удар.
– Сегодня ночью ты кричала во сне.
– Не может быть, – спокойно ответила женщина.
Она поняла, что Мартин не обманывает, но с самообладанием у Пандоры все было в порядке.
– Сначала я хотел тебя разбудить, но потом решил послушать. Интересно все-таки.
– Не сомневаюсь.
– Что такое Ручной Привод?
Издерас говорил не с женщиной, не с ведьмой, а с противником и бросил свой вопрос, как перчатку: резко, в лицо, всем своим видом показывая, что намерен получить ответ.
«Крепкий, черт бы тебя побрал, орешек!»
Эх, если бы это задание шло в обычном ключе! Если бы не было всей этой грязи вокруг! Какое бы наслаждение она получила, работая с Мартином!
Сейчас же приставания клиента вызывали глухое раздражение, которое, впрочем, Пандора быстро подавила.
– Что такое Ручной Привод?
– Это… самое загадочное место во Вселенной. Некоторые считают, что именно он порождает «искры». Другие – что Ручной Привод есть нянька и защитник. Но официальная версия гласит, что Ручной Привод – заурядный механизм.
– Он снится тебе в кошмарах. – Издерас не спрашивал, он констатировал факт.
– Я занимаюсь незаконными делами, Мартин. Я оперирую «искры». Это мой дар. Редчайший дар, но запрещенный. На такое способен Ручной Привод… он вообще способен делать с «искрами» все, что угодно.
– Вообще все?
– Абсолютно.
– Почему ты его боишься?
– Потому что те, кто работает с Ручным Приводом, не любят конкурентов.
– Они тоже оперируют «искры»?
– Они следят за тем, чтобы никто не оперировал «искры». Мои действия, мою помощь тебе они считают преступлением.
– Их много?
– Достаточно, чтобы контролировать шарик.
Издерас кивнул с таким видом, словно Пандора подтвердила его догадку.
– Они придут ко мне?
– Придут, но ничего не смогут изменить. Как я уже говорила, наша операция необратима; чтобы вытащить из тебя новые свойства, им придется уничтожить «искру», а они на это не пойдут.
– В таком случае, плевать на них, – решительно произнес мужчина. – Извини за расспросы – мне было интересно.
Вот так: плевать. Не смогут ничего изменить, не смогут наказать – значит, плевать. Убить девушку, чтобы заполучить ее качества – почему нет? Если решил – действуй без сомнений. Если захотел – добейся. Если препятствие можно устранить, оно устраняется и забывается в тот же миг. Кому интересна проломленная стена? Пропасть, через которую перешагнули? Никому.
– Скажи, ты не будешь скучать по такому вот отношению ко всему? – с неподдельным интересом спросила Пандора.
Мартин прекрасно понял смысл вопроса и пожал плечами:
– Возможно. Но какой смысл говорить об этом?
Во взгляде, который Издерас бросил на изображение улыбающейся девушки, не было НИ-ЧЕ-ГО. То есть вообще. В мире Мартина Юля Соболева уже не существовала.
– А вдруг в следующий раз ты не сможешь сохранить такое спокойствие?
– Пытаешься отговорить меня от операции?
– Я хочу, чтобы ты окончательно все осознал.
– Я осознал. И принял решение. – Издерас посмотрел на часы: – Мы уходим?
– Почти. – Пандора пересняла фотографию миниатюрным, но мощным аппаратом и передала его Мартину: – Отдашь своим людям.
– Хорошо. – Издерас повертел фотоаппарат в руке. Помялся, но все-таки спросил: – Она действительно смогла бы добиться многого? Действительно пошла бы моим путем?
«Неужели проняло?»
– Вполне возможно.
– Тогда Юлю на самом деле нужно убить.
Пандора не стала прятать удивление. Картинно изогнула бровь и светским тоном осведомилась:
– Не любишь конкурентов?
– Не люблю таких, как я, – серьезно ответил Мартин. – Чем меньше их будет, тем лучше.
– А если Юля сумеет изменить мир? Или хотя бы часть его? Если сделает его лучше?
– Не удастся.
– Неужели?
– Одна песчинка не остановит океан. Если она попробует сделать мир лучше – получит по голове так, что станет несчастной. Или изменит себе и действительно покатится по моей дорожке. – Издерас хмыкнул: – А потому, убив ее, мы окажем Юле услугу.
