— Здравствуй, барин. Рад видеть.
И соврать ему не удалось. По голосу было понятно, что встреча эта никакой радости ему не доставляет. Лучше бы ей и вовсе не состояться.
— А ты, голубчик, — плут. Вздумал обманывать меня?
— Никоим образом, барин. Я же приехал, как и уговаривались. Уже почитай час, как здесь стою. В чем же я обманываю?
— Да ты, видимо, и хочешь остаток получить?
— Ну, ну. Кто же откажется?
— Нет уж прежде скажи — отчего ты не исполнил просьбы моей?
— Я делал все, как ты хотел, завез офицера того на край города, попугал, но он сильный очень оказался. Меня побил. Вот смотри, как побил, — извозчик показал пальцем на свою распухшую щеку, — и ребра мне пересчитал. Хорошо — не сломал ни одного. И товарищей моих, которых я помочь попросил тоже изукрасил — мать родная не узнает и жена — у кого есть. Кто же знал, что так получится? Никто не знал. Нас же четверо было, а он — один. Знал бы заранее, не ввязался бы в это дело. Но деньги я честь по чести отработал.
— Я так не считаю. Ты должен повторить попытку. Думаю, что на этот раз в твоих же интересах, чтобы она была поудачнее. Приятелей побольше позови, если вы все немощные такие.
— Приятели мои не немощные, а нормальные. Но никто помочь мне не согласится. Барин, — в экипаж садись, — сказал извозчик, почувствовав спиной тычок Шешеля.
— Я тебе все сказал.
— Услышать нас могут. В экипаже-то поспокойнее. Денег мне нужно побольше, чтоб людей уговорить.
— Ты же сказал, что никто с тобой не пойдет.
— Так смотря за сколько.
— А ты плут, точно, плут.
— Жизнь трудна — вертеться приходится. Хочешь — отвезу тебя куда пожелаешь.
Шешель приготовился к приему гостя. Он ни одного слова не пропустил. Голос, как и ожидал Шешель, принадлежал одному из той троицы, что неотрывно следовала за ним минувшим вечером. Но кому? — вот в чем вопрос.
«Сейчас узнаем и познакомимся заодно. Очень близко. И поговорить возможность будет».
Когда незнакомец, вцепившись руками в козлы, поднялся на подножку, экипаж чуть накренился на рессорах. Секунду лицо его оставалось освещенным. Этого вполне хватило, чтобы Шешель убедился в правильности своей догадки.
Гость чуть не налетел на Шешеля и сел бы к нему на колени, если бы пилот, чуть не подвинул его, усаживая рядом.
— Добрый вечер. Вы, кажется, искали встречи со мной?
Незнакомец и не подозревал, что может попасть в ловушку и что в экипаже окажется еще один человек. Тут уж начнешь подозревать злой умысел, что у тебя примутся сейчас карманы обшаривать, приставив, чтобы не протестовал, нож к боку. Это если бы ночь вокруг стояла и улицы совсем опустели. Народу-то вокруг много. Закричи — толпа мгновенно соберется и полицейский прибежит выяснять, в чем дело. Вон он возле вокзала стоит, усы от безделья подкручивает.
— Вы ошибаетесь, — он хотел встать, выйти, но Шешель остановил его, ухватив за запястья.
— Тогда я хочу побеседовать с вами.
— Незачем. Что вы себе позволяете? Отпустите меня.
— Все же думаю, что мы найдем тему для разговора.
Незнакомец носил хороший дорогой костюм. Жаль такой рвать, а ведь ухвати его за рукав да дерни покрепче, какими бы прочными ни были нитки на швах — лопнут. Хорошо, если по шву, — заштопать можно. Любой портной справится. Но вот когда ткань разойдется, костюм выбрасывать можно. Ай-ой. Жалко. Шешель сжал запястья незнакомца посильнее, чтобы чувствовалась боль и захрустели кости.
— Что вы делаете? Вы мне руки сломаете.
Вены и сухожилия на запястьях напряглись, стали похожи на натянутые струны, точно Шешель схватил какой-то музыкальный инструмент. Проведи пальцами по венам и сухожилиям, музыка зазвучит.
— Надеюсь, вы этого не допустите и поговорите со мной.
— Я буду кричать, — дернулся он, чуть привстал, но от захвата не освободился и вынужден был опять сесть на прежнее место, лицо его побледнело, из глаз испарилась уверенность в собственных силах, а вместо них появился страх.
— Не стоит. Много времени у нас не уйдет. К тому же какие-то тайны я у вас выспрашивать не стану. Да, нас не представили. Думаю вы знаете, как меня величать. И все же: майор военно-воздушного флота Его величества императора России Александр Шешель, а вы, простите, кто будете?
— Не важно.
— Что же, может быть, — Шешель сжал запястья еще сильнее.
— Ой.
— Хорошее имя. Итак, господин Ой. Вы хотели, чтобы этот человек, — Шешель кивнул подбородком на извозчика, — избил меня?
— Это не я хотел.
— А кто же?
Он молчал. Он мог вырваться, если бы сильно ударил Шешеля лбом в нос. Но он не знал такого приема и… молчал, как пленный на допросе. Пришлось опять прибегать к силе.
— Нет, не надо. Больно.
— Извольте отвечать на поставленный вопрос, — он опять чуть сжал запястья.
— Ой, — скривился от боли незнакомец. — Это Свирский. Родион Свирский.
Выяснить, что из себя представляет этот Свирский, Шешель решил чуть позже.
— Вчера вы были все вместе?
— Да.
— Превосходно. Чем я ему так не угодил?
— Он хочет добиться расположения Спасаломской, но она отказывает ему.
— А я здесь при чем?
— Вы перебежали ему дорогу. Конкурентов надо устранять.
— Логично. Но, поверьте, насильственный способ устранения конкурентов — не самый действенный. Свирский надумывает что-нибудь еще предпринять?
— Я не знаю. Может быть. Скорее всего, что да. Он очень импульсивный.
— Как все же вас зовут?
— Алексей.
— И чем вы занимаетесь?
— Я… э…
— Ладно, оставим этот вопрос, если ответ вызывает у вас такое затруднение. А третий кто?
— Михаил.
— Вы друзья Свирского?
— Да. Дальними родственниками ему приходимся.
— Вот видите, как быстро и увлекательно прошла наша беседа. Главное — найти общий язык. Вас подвезти?
— Нет. Не надо. Я сам дойду.
— Как знаете. Да и не забудьте передать Свирскому чтобы он оставил эту глупую затею — меня устранить. Пусть перестанет устраивать мне всякие пакости. У меня хватит сил отучить его от этих наклонностей, если он не исправится. Передадите?
— Постараюсь.
— Уж постарайтесь. Прощайте. Надеюсь, больше не свидимся.
Алексей уже почти вылез из экипажа.
— Да, совсем забыл, — сказал ему вслед Шешель, — сколько вы должны были еще дать извозчику?
