«Какая вольная трактовка старой легенды о том, что Бронментан спас свой город, поспорив, что собьет стрелой яблоко, поставленное на голову его сыну. За такие вольные трактовки смутьянов можно смело отправлять с темницу на постоянное место жительства. До скончания их дней», — размышлял правитель, ухмыляясь.
— А сейчас… — закричал зазывала, выскочив на арену и кувыркаясь, точно мячик.
— Ну, наконец-то, — сказал король.
И его слова, и слова глашатая утонули в криках толпы.
Лесной человек возвышался над тем, кто вел его на цепи, головы на две, хотя поводырь его и сам был не хрупкого телосложения и гораздо выше среднего роста. На шее у чудища был ошейник с обращенными внутрь металлическими шипами, как у собак бойцовых пород. Лба у него почти не наблюдалось — впадина какая-то, а не лоб. Тело покрывала серая шерсть.
— У-у-у-у-у… — пронесся восторженный гул. Некоторые зрители даже с мест своих повставали.
— Что за чудище такое? — проворчал король.
В цирке строго-настрого запрещалось показывать что-то магическое. То есть если люди летали под куполом, то только благодаря силе своих мышц и уж никак не из-за того, что кто-то наложил заклятие, способствующее левитации. То же самое и с монстрами. Все должно было быть естественным.
— Это кого же с кем же скрестили, чтобы такой урод вышел? — спросил один из охранников.
— Никак они натравили на женщину самца горной гориллы, — высказал предположение другой.
— Идиоты, — рассердился король на охранников, — от такого соития потомства не бывает! Заткнитесь!!!
Лесной житель обводил зрителей маленькими глазками, что терялись под мощными надбровными дугами. У поводыря тоже лба почти не было, надбровные дуги были не менее внушительными, а глазки такими же маленькими, вот только шерсть у него совсем нигде не росла, даже волос на голове не было, она походила на бильярдный шар — такая же гладкая и сверкающая в свете масляных фонарей и факелов.
— Я понял, понял, они братья, — затараторил охранник, тыкая на лесного человека и его поводыря, но тут же замолчал, поймав на себе гневный взгляд короля.
— Перед вами лесной житель! — объявил недавний зазывала, который перед началом представления стоял возле шапито. Даже оказавшись в роли шпрехшталмейстера, он так и не удосужился снять свою маску.
— А то мы не догадались, — прошипел кто-то из охранников.
— Каждый может испытать свою силу, сразившись с ним. Если кто сумеет его победить, получит ценный приз и, конечно, ваши аплодисменты! — Человек в маске потряс перед собой небольшим мешочком, издававшим приятный металлический звон. А чтобы ни у кого не возникло сомнений, что там лежит, он развязал тесемки и высыпал на ладонь несколько монет. Они блеснули золотом. — Но вначале мы хотим провести пробный поединок.
После этих слов поводырь снял цепь с ошейника лесного жителя, а сам встал в боевую стойку напротив. Поединок этот нельзя было всерьез воспринимать. Это все равно, что дрессировщик будет со своими зверями бороться. Они-то ведь знают, кто их кормит, кто о них заботится, и понимают, что можно на арене делать, а что нельзя.
— У-у-у-у-у-у… — завыл лесной житель и неуклюже двинулся к поводырю. Попробовал его схватить, но как-то подозрительно медленно и неуклюже. Человек поднырнул у него под рукой и оказался сзади, после чего размахнулся ногой и ударил его прямо туда, где у клоуна была мишень.
Лесной житель покачнулся и, чтобы не потерять равновесие, сделал пару-тройку шагов вперед, развернулся и опять стал ловить человека.
— Он бы еще так рыбу ловил! — крикнул кто-то из зала.
Зрители начинали скучать. Наконец лесной житель изловил поводыря, ухватил его за куртку. Будь она сделана из менее прочной ткани, то порвалась бы и человек ускользнул от своего противника, но ткань на совесть делали, а зря…
— У-у-у-у, — в очередной раз сказал лесной житель, распластав поводыря на арене.
— Чистая победа! — закричал цирковой шпрехшталмейстер. — Есть ли желающие свою судьбу испытать?
— Э-э… — дернулся было охранник, но король его удержал:
— Подожди! Не спеши. Посмотрим, может, кто другой вызовется.
Охранник такому исходу был рад.
Блеск и звон золотых монет многих со своих мест сорвал. Даже выбирать пришлось среди желающих оказаться этим вечером либо в больнице, либо, еще хуже, на кладбище.
— Идиоты, идиоты!!! — только и шептал король. И этими «идиотами» он правит. Охранники все отчего-то повернули к нему головы, подумав, видимо, что он их зовет, но король ни к кому конкретно не обращался.
— Ура-а-а-а!!! У нас есть первый претендент на наш приз! — объявил шпрехшталмейстер. Рядом с ним стоял человек почти вдвое ниже лесного жителя, в плечах он, правда, его даже превосходил, зовут его… — Ведущий нагнулся к претенденту, тот что-то прошептал ему на ухо. — Его зовут Горм из Далкоса!
— Ура-а-а-а!!! — заревел зал.
Вот уж непонятно, что там такие понравилось лесному жителю в Горме из Далкоса — внешний вид или, может, запах, хотя он сам должен был пахнуть, как помойное ведро, а то и похуже. Горм из Далкоса через секунду валялся уже на животе, а на нем сидело волосатое чудище, придавив коленом его голову, чтобы не двигался, и старательно выворачивало ему левую руку из сустава.
— А-а-а-а-а!!! — кричал человек, но лицо его было вдавлено в покрытие арены, так что перекричать возбужденную толпу он не мог.
Следом выскочил поводырь. Как заправский скотовод, что закидывает веревку на шею буйному бычку, он набросил цепь на ошейник своего подопечного и потянул за собой. Он был похож на одного из тех бедолаг, что волокут корабли по неглубоким руслам рек.
В этом перетягивании лесной житель должен был легко одержать победу, такую глыбу, как он, и на сантиметр в одиночку не сдвинешь, но поводырь обладал прямо-таки фантастической силой, коль ему удалось освободить претендента на награду. Тот уполз прочь с арены, завывая и поглаживая левую руку.
— Отличный экземпляр, — сказал король, ткнув пальцем в лесного жителя, — думаю, что он пригодится.
Представление не задалось. Видя, как легко лесной житель расправился с первым претендентом, все быстро сняли свои кандидатуры с дальнейших соревнований. Король зашел за кулисы. Там стоял запах пота, испражнений, гнили, точно сам цирк разлагался. Да он и походил на подкрашенный труп. Первым встречным оказался шпрехшталмейстер, он же зазывала и, вероятно, самый главный.
— Ну, где ты этого лесного жителя раздобыл? — спросил у него король.
— Здесь нельзя находиться посторонним, — сказал циркач, не узнав правителя.
— Да пошел ты! — Король ткнул его мыском сапога в коленную чашечку.
— Ой! — застонал циркач, сгибаясь от боли в поклоне.
— Вот теперь ты правильно сделал, что мне поклонился, но неправильные слова сказал! — Король еще раз пнул его ногой. — Повторяю для особо одаренных — где ты взял этого лесного жителя?
