— Что ты на меня смотришь? — рассердилась Суок. — Это я, что ли, больше всех денег трачу?
— Нет, что ты, — вмешался Капитан, — он этого не говорил.
— Может, скандал закатить? А? Ну, что у нас деньги забрали? — не унималась Суок. Она была на взводе, будто приняла транквилизатор. Глаза у нее горели, излучая раздражение.
— Нет. Не стоит, — стал успокаивать ее Капитан. — Могу сразу сказать, чем все закончится. Нам либо предложат еще посидеть по камерам, либо убираться подобру-поздорову. Замечу, что и в том, и в другом случаях деньги нам не вернут. Что ты выбираешь?
Суок наморщила носик, показывая этим свое недовольство, но промолчала.
— Итак, все на месте? — спросил правоохранитель, который, казалось, не слышал разговора торговцев или делал вид, что его аудиосенсоры отключены.
— Да, все на месте, — откликнулись все почти хором.
— Оставьте тогда отпечатки пальцев и проваливайте, — сказал андроид.
— А тебе, а тебе... — но Суок не озвучила, свою присказку о свалке, отвернулась с нескрываемой ненавистью и стала распихивать вещи по карманам.
Бастиан встряхнулся, но влага от волос не отставала, и они по-прежнему склеившейся неприятной массой лезли на лоб. У него тоже стал вид только что искупавшегося в одежде человека. Торговцы теперь выглядели чуть получше. Костюмы у них были с водоотталкивающим покрытием — промокли только волосы, а вода, наверное, уже просочилась сквозь череп и стала разъедать мозги. Вот отчего все стали такими раздражительными. Суок, видимо, отпустили первой. Они будут стоять здесь, пока дождь не размягчит их тела, и они не стекут грязными потоками с чудовищной концентрацией органики в канализационный люк.
Административные здания, относящиеся к тюрьме, обступали их со всех сторон — оставался лишь узкий проход, куда втиснется флаер средних размеров, но с таким же успехом он мог бы спуститься сюда с небес. Они будто оказались в колодце. Впору стучаться в двери тюрьмы и просить пристанища, пока не утихнет дождь.
Здесь было мало света, и вдруг его стало еще меньше, будто произошло затмение, но на небесах и затмевать-то было нечего, потому что все давно уже съели серые однообразные тучи.
Бастиан приподнял голову. Чуть раньше то же самое проделали все остальные. Через горлышко колодца осторожно спускался флаер, отключив почти все двигатели, за исключением маневровых, да и то работавших не на полную тягу. Их хватало только на то, чтобы флаер не падал камнем. Но все равно создавалось ощущение, что он сейчас грохнется прямо на головы людей.
Бастиан завороженно смотрел на днище флаера. Из этого состояния его вывел голос Суок. Но вода затекла и в его уши, поэтому прежде, чем он ее услышал, Суок произнесла фразу несколько раз:
— Эй, ты что, хочешь, чтобы тебя раздавили?
Ответ был очевиден. Бастиан молча отошел чуть в сторону, но и флаер немного отклонился, и останься Бастиан на прежнем месте, машина его не задела бы.
Флаер выпустил посадочные ноги. Судя по тому, как сильно они прогнулись, он весил гораздо больше, нежели должен весить флаер подобной конструкции, а это означало, что если его до крыши не загрузили булыжниками или еще каким-нибудь балластом, то корпус машины бронирован. Торговцы молча смотрели на флаер. У них и мысли не было, что это прилетели за ними.
Дверь флаера поднялась. Из него выбрался человек, бросился к торговцам, и только когда он подбежал совсем близко, Бастиан догадался, кто это.
«А он-то что здесь делает? — подумал Бастиан. — Хотя, хотя. Почему бы и нет?»
— Извините, господа, что заставил вас ждать, но, как всегда бывает, когда спешишь, мешают непредвиденные обстоятельства. Мой флаер забарахлил на полдороге. Пришлось вызывать другой. Надеюсь, что путешествие на нем вас не утомит.
— Лю Чен! — в один голос воскликнули торговцы.
— Что вы здесь делаете? — Капитан задал правильный вопрос.
— Как что? — удивился Лю Чен. — За вами прилетел. Садитесь побыстрее. Мне не нравится это место.
— Мне, признаться, тоже, — проронил Капитан. — Мы, кстати, к вам собирались. Вещи наши там остались, да и, наверное, поживем еще немного, если вы не против.
— Что вы? Почту за честь. Вещи ваши в целости и сохранности.
— Отлично, — сказал Капитан. — Ну, что вы стоите? — спросил он у своих спутников. — Садитесь.
Пропиленовая обшивка кресла, на котором сидел Бастиан, впитывала влагу из промокшей одежды. Вскоре во флаере стало тепло и немного душно от испарений. Бастиан разомлел. Ему никуда не хотелось выходить из машины — особенно на улицу, где продолжал идти дождь. Очертания домов под ними были немного размытыми, скучными и серыми, поэтому и смотреть на них не хотелось. Он задремал и не заметил, как флаер опустился возле гостиницы, хотя, когда выдвигались посадочные лапы, корпус машины ощутимо тряхнуло. Но Бастиан проснулся только оттого, что кто-то стал трясти его за плечо.
— Не хочу, — сказал он, еще не проснувшись, — отстань.
— Нахал. Приехали уже, — донеслось до него откуда-то издалека. Голос он не узнал.
«Куда приехали?» — мелькнуло в голове, но, открывая глаза, произнес он совсем другое:
— А?
Сон быстро улетучивался из глаз. Бастиан почувствовал кисло-сладкий запах жареного мяса. Дождь пошел на убыль, стал еще более мелким, почти незаметным. Но на улице было прохладно, и, выходя из флаера, Бастиан зябко поежился.
Детишки продолжали свои игры. Дождь им был не помеха. Они ему даже радовались и с веселыми криками бегали по лужам, размахивая игрушечными световыми мечами. К флаеру они подходить не стали, только покосились на него, ни на секунду не прерывая своих развлечений.
Бастиан, перепрыгивая через лужи, побежал в гостиницу.
Номер прибрали. Разбитую мебель, осколки стекла, остатки еды унесли, а разбросанную одежду сложили в шкаф. Заделали и прожженные лучеметом стены и даже борозды на подоконнике, процарапанные когтями Суок.
— Располагайтесь, — приветливо предложил Лю Чен, — кушайте, — он указал на плошку со свежими фруктами, которая стояла на небольшом столике в центре номера.
Бастиан, увидев ее, пожалел, что давился варевом в тюрьме.
— Я могу предоставить вам другой номер, если этот вам уже не нравится.
— Ничего. Этот сойдет, — сказал Капитан.
Лю Чен излучал любезность, глаза его светились радостью, но это тоже была маска, как и та, которой он когда-то заменил свое настоящее лицо. Он был не так прост, как могло показаться на первый взгляд. С двойным, а может, и тройным дном.
Никто пока не высказывал недовольства его присутствием, но Лю Чен не стал дожидаться, когда кому-нибудь придет в голову попросить его покинуть номер.
— Отдыхайте, — как обычно, он раскланялся.
