Вождь разрисовал лицо белой краской, сделав его похожим на голый череп, в котором остались только глаза, отчего-то не выклеванные птицами, хотя это было самое лакомое угощение, и обычно птицы начинали свое мрачное пиршество именно с глаз, а уж потом дрались за менее аппетитные куски человеческой плоти. Краска оказалась нестойкой. На белом черепе быстро появились подтеки, оставленные выступившим потом. Он стекал струйками со лба, постепенно разъедая слой краски, и казалось, что это череп трескается после жестоких ударов.
Пышный султан из перьев, очень неудобный в обыденной жизни, но благодаря своим размерам делавший вождя гигантом по сравнению, с соплеменниками, раскачивался при каждом его движении. Вождь все никак не мог остановиться, пританцовывая и извиваясь, возле мертвого тела и робота, а рядом с ним старались повторить его движения еще несколько десятков людей.
— Скаурус! — кричали они. — Скаурус!
Так звали нового вождя. Молодого, крепкого, не такого мощного, как некоторые из его соплеменников, но в глазах его было что-то, заставлявшее даже самого сильного воина, который победил бы вождя в поединке, поникнуть от его взгляда и отступить, сутулясь и пугаясь.
Эти танцы были у них в крови, передаваясь на генном уровне от поколения к поколению. Так танцевали еще на Земле много сотен лет назад, и память о них тут же проступила в этих людях, когда стерся налет цивилизации.
За кострами следить перестали. Пламя угасало.
Зоран думал, что тело вождя будут сжигать, но он ошибся.
На церемонию прощания пришло все племя. Грудные дети, прежде кричавшие от страха, теперь с интересом смотрели на происходящее. Старики уже простились с вождем. И те, и другие самостоятельно не передвигались. Их принесли. Зоран подозревал, что для немощных стариков этот день может оказаться последним, потому что их принесут в жертву, как и робота, положат в могилу вождя, чтобы тому не было скучно добираться до загробного мира, и хотя сил у них оставалось мало, они ведь могли помочь мудрым советом, а это часто бывает гораздо полезнее, нежели крепкие мускулы. И опять он ошибся.
Большинство из них тоже долго не спали. Глаза у всех покраснели от усталости и едкого дыма, но из-за того, что они поддерживали свои силы какими-то снадобьями, все оставались бодрыми. Зоран подумал, что если он разденется, подкрасит свою кожу пигментатором, раздобудет одну из шкур, разукрасит себя ритуальными рисунками, которые нетрудно было скопировать, изваляется в грязи и обольется спреем, чтобы создать впечатление давно немытого тела, то вполне может сойти за одного из аборигенов. Он поборол это искушение.
«Муха» села на одну из плошек, в которой что-то дымилось, запустила туда хоботок, пока ее никто не заметил и не прихлопнул, сделала анализ состава, передала результаты Зорану вместе с заключением, из чего и как готовить этот густой и крепкий алкогольный напиток.
Вперед вытолкнули старика. Страха он не испытывал. Видимо, давно смирился со смертью. Вождь поднес острый нож, сделанный из куска железа, которое он нашел в заброшенном городе, с рукояткой из рога какого-то животного, к дряблой шее старика, чуть надавил, но не сильно, чтобы не повредить кожу, а потом обвел вокруг шеи, будто для того, чтобы отделить голову от туловища. Он сделал это только в своих мыслях. Боги, смотревшие с небес на ритуал, прочитали эти мысли. Глаза вождя закатились. Белки были иссечены полосками лопнувших сосудов. Он походил на вампира, который собрался напиться крови. Он обхватил голову старика, а потом, убрав руки, оставил их в таком положении, будто он действительно сжимает человеческую голову, понес ее к телу робота, приставил поверх плеч.
Вот кто будет сопровождать мертвеца. Искусственный человек с мудрой головой старика. И в случае опасности выручит, и советом поможет. Правда, в мозгу робота хранилось намного больше ценной информации, чем в голове старого вождя. Куда они денут голову робота, Зоран уже догадался. В хижине вождя он увидел несколько таких голов, подвешенных под потолком на оленьих жилах. Очевидно, эти головы высоко ценились.
Вождь опять присел на корточки перед распластанным телом своего предшественника, склонил голову, закрыл глаза, губы его что-то шептали. Он прощался, желал доброго пути и обещал неизбежную встречу.
Не будь на голове нового вождя украшения из перьев, четверо самых мощных представителей племени значительно превосходили бы его ростом. Но с плюмажем он казался выше их. Они взяли мертвеца, подняли его над собой. Тело одеревенело и не прогибалось в суставах. Нести его было удобно, как статую. Они отнесли тело к свежей могиле, глубиной метра два. Под глухие удары тамтамов, разносившиеся по округе на многие километры, распугав всех животных и птиц или заставив их забиться в норы и дупла, тело уложили на дно могилы, предварительно полив его какой-то бурой густой жидкостью.
Могила была достаточно широкой, и в ней нашлось место и для робота. Его уложили рядом с мертвецом.
Среди кусков вяленого мяса, лепешек и сушеных фруктов, которые люди складывали в могилу, Зоран увидел неплохо сохранившуюся электронную плату. Может, для того, чтобы вождь, добравшись до загробного мира, расспросил у тамошних обитателей — что это такое и зачем она нужна, а потом, когда соплеменники будут вызывать его дух на спиритических сеансах, спрашивая совета, он сможет им поведать об итогах своих изысканий. Или эта плата предназначалась роботу?
Могилу стали заливать густой жидкостью. Ее подносили в больших глиняных и пластиковых ведрах. Она быстро твердела. Замурованное таким образом тело сохранится очень долго, не разлагаясь. Возможно, делалось это для того, чтобы мертвец не вставал из могилы по ночам и не тревожил покой живых. Ведь здесь на небесах ночью одновременно появлялись три спутника, и что уж говорить о силе их зова, когда одна Луна, если верить земным легендам, когда она была полной, будила многих обитателей кладбищ. Рассказы об этом передавались от поколения к поколению.
Рой электронных насекомых снимал ритуал с разных точек. Впоследствии Зоран мог сопроводить свою работу великолепным видеорядом. Им заинтересуется какой-нибудь из каналов, специализирующихся на документальных фильмах.
«Вот бы разузнать, как складывался этот ритуал».
Душа бестелесна. Если тело мертвеца привязать к земле, подобно якорю, то ей легче вознестись к небесам. Зоран мог выдать с десяток гипотез. Возможно, они хотят обезопасить тело от хищников, хотя так близко от хижин хищники не решатся раскапывать могилу, пока пропитания в округе вдоволь. Посмертный слепок в полный рост здесь тоже не практиковался. При беглом осмотре жилищ Зоран не нашел ни одной статуи прежних вождей, как, впрочем, и каких-либо других изваяний богов или тотемных животных. Но рассуждения на эту тему, пожалуй, стоило оставить в будущей работе. Зоран записал несколько мыслей, пока они были свежими и пока он их не забыл.
Скаурус бросил в могилу щепотку земли. Те, кто подходил за ним, бросали уже больше — горсть, две горсти. Люди выстраивались друг за другом, ожидая, когда подойдет очередь. Тело уже засыпали. Над могилой стал расти холм. Когда каждый соплеменник внес свою лепту в создание этого холма, продолжать работу остались человек двадцать. Они таскали землю в корзинах несколько дней, прерываясь на сон, еду и небольшой отдых, изредка поливая курган бурой жидкостью, превращавший землю в некое подобие камня. Голодным зверям, чтобы добраться до мертвеца, пришлось бы рыть подкоп. Легче напасть на живых. Грабителям, найдись такие, будет трудно чем-нибудь поживиться. Зоран тоже не собирался раскапывать могилу. Ничего ценного в ней для него нет. Образцы местного оружия он мог раздобыть и в хижинах. Их пропажу если и заметят, то большого значения этому не придадут.
