— Че-е-е-е-рт!!!
Вопль этот Лоно издал не от ужаса, не от того, что погибло так много людей, а потому что до него наконец-то дошел смысл последней фразы подчиненного.
«Теперь воспользоваться порталом невозможно».
Нет. Нет. Вернее, не совсем так. Остались ведь персональные порталы в космопорте. Он не сможет снарядить корабль. Но до Эльсиноры он доберется кружным путем. Картинку стало рябить. Начинали давать сильные помехи достигшие планеты излучения.
— Взорвись корабль на орбите, жертв было бы неизмеримо больше.
Слова комментатора сопровождались треском, но он не заглушал его голос.
— В этом случае...
Тут он замолчал. Очевидно, в это время кто-то из руководства сказал ему, что не стоит нагнетать истерию, а напротив, надо успокоить и без того взвинченное и испуганное население. Как-то, словесно извернувшись, он должен был продолжить начатую фразу, постаравшись, чтобы если кто и заметил небольшую паузу, то подумал, что это было сделано для своеобразного эффекта.
— Но не будем гадать, что в этом случае случилось бы. Самое страшное не произошло, и нашей системе не грозит катастрофа. Волны вскоре затихнут, хотя вы и испытаете некоторые неудобства, и очевидно, что из-за помех наша трансляция вскоре прервется, но это временные трудности, которые вскоре исчезнут.
Он как в воду глядел. Трансляция прервалась. По всей стене пошла рябь, называемая на сленге трансляторов «снегом», а спустя десять секунд экран автоматически воспроизвел ту картинку, которая была на нем до трансляции. Горный пейзаж с озером и рекой.
В эти мгновения Лоно посетило отвратительное чувство, будто он не игрок, переставляющий фигуры, а пешка, которая двигается не самостоятельно, а как заблагорассудится тому, кто сидит за шахматным столом. Или скорее он персонаж компьютерной игры. Программисты подготовили для него массу сюрпризов. Исчезнувший бесследно Такич — один из этих сюрпризов, а взорванный портал — другой. Персонаж компьютерной игры...
Лоно сделалось страшно от мысли, что все происходящее с ним — тоже только игра, вся его прошлая биография, все воспоминания в голове — мнимые, придуманные, а он, реальный, сидит сейчас, одетый в имитационный костюм, в кресле с виртуальным шлемом на голове. В его вену воткнута игла, присоединенная шлангом к колбе с питательным раствором. Весь этот мир создан программистом.
Он попробовал покопаться в своей памяти. Может, в ней отыщется еще один слой. Настоящий. Тогда он узнает, кто он на самом деле. Но присутствия другой личности он так и не обнаружил.
— А-а-а!
Лоно кричал, точно хотел заставить своим голосом треснуть экран, на который сейчас смотрел, чтобы и река, и горы, и озеро осыпались осколками. Это послужило бы причиной циклической реакции, от которой стали бы рассыпаться и окружавшие его стены кабинета, а следом и весь этот мир, и оболочка самого Лоно, освобождая того, кем он был на самом деле. Крик отразился от стен, вернулся обратно, усилившись, набросился на него.
У Лоно заложило уши. И это все, что с ним произошло. Мир не рассыпался. Лоно стоял, опустив обессиленные руки, судорожно вздрагивая, и медленно приходил в себя.
— Правительство объявило, что семьям погибших и пострадавших на портале будет выплачена компенсация.
Трансляция возобновилась, но поскольку слух еще не совсем вернулся к Лоно, то слова эти показались ему шепотом.
— А вот кто возместит мне мои потери? — с кривой усмешкой прошипел он.
Он смотрел на экран, будто ждал ответа, но, конечно, так и не дождался его.
— А?
Кстати, как там ищейка, она-то ведь прошла через портал еще до взрыва и, значит, сейчас должна следовать за «Пинотой». Вот только на вызовы она не отвечает. Лоно надеялся, что это только прервалась связь с ней из-за уничтоженного портала, а сама ищейка цела и невредима.
Уловить следы инверсионных струй было сложно, потому что «Пинота» оставила их несколькими часами ранее, и за это время выброшенные из дюз атомы отработанного топлива успели разлететься в разные стороны. Самым скверным было то, что после «Пиноты» здесь побывало еще как минимум полтора десятка кораблей. Более свежие и концентрированные инверсионные следы забивали ищейке сенсоры, и она все никак не могла уловить запах корабля, заправившегося топливом на Альбеде.
Коммунальные службы портала Эльсиноры периодически чистили пространство, чтобы мусор, оставленный пролетевшими здесь кораблями, не стал источником опасности. К счастью, в последний раз они делали это не меньше недели назад, но рыскать возле портала, где в любую минуту мог появиться очередной корабль, смысла почти не было, да и опасно это. Если вовремя не убраться с его дороги, ищейка обгорит в выхлопах дюз корабля, или он протаранит ее, даже не заметив этого.
Сотрудникам портала могло не понравиться, что ищейка суетится у них под носом, что-то вынюхивает и мешает спокойно работать. Ищейка понимала, что задержалась возле портала больше положенного и вскоре привлечет внимание персонала. Подумают еще, что с ее навигационными приборами и ориентацией в пространстве что-то случилось, начнут вызывать и выспрашивать. Ей не нужно было лишнее внимание.
На случай незапланированных переходов, согласно инструкциям, пространство перед порталами должно оставаться чистым. Эти инструкции не всегда соблюдались. Но полномочия у службы охраны порталов были большими, вплоть до того, что они могли без предупреждения уничтожать корабли.
— Нужна ли помощь? — наконец поинтересовался дежурный по смене, для этого ему, видимо, пришлось оторваться от чашки кофе со сдобной булочкой.
— Нет, — ответила ищейка.
— Тогда просьба освободить сектор, — дежурный был на удивление вежлив, если учесть, что обращался он к искусственному мозгу. — Как поняли?
— Все понятно.
Пространство, которое требовалось исследовать, резко увеличилось, но и концентрация инверсионных следов тоже возрастала. Корабли после портала летели по прямой лишь столько, сколько требовалось навигатору, чтобы заложить вираж, выводящий на нужный курс. В достижимом пространстве находилось по меньшей мере три десятка обитаемых миров и еще под сотню тех, что пользовались популярностью у туристов или исследователей, поэтому инверсионные следы кораблей, которые пересекли портал в течение последних нескольких часов, почти не накладывались друг на друга.
Неподалеку от портала стал расцветать парус яхты. Он распускался, как лепестки у цветка, подставляя свою поверхность под лучи звезд и вспухая, будто его действительно подталкивала мощная струя воздуха. Поверхность цветка пульсировала. В центре возникало красное пятно, оно стекало к краям, постепенно бледнея, но к тому времени появлялось еще одно пятно и казалось, что это сердце яхты качает кровь по кровеносным сосудам, пронизывающим парус. Следующий вывод напрашивался сам собой — парус живой. Он плод генных инженеров какого-то научно-исследовательского института, которые за основу для создания этого паруса взяли один из видов медуз. От искусственного он отличался тем, что регенерировал повреждения и еды никакой не требовал, за исключением света звезд.
