Пока скорость, с которой он тянул следом за собой капсулу, привязанную к нему сеткой из тонких стальных нитей, была очень маленькой и по сравнению с любым кораблем, оснащенным двигателями, он походил на улитку или черепаху, решившую посостязаться в беге с зайцем или гепардом.
Но парус постоянно разгонял капсулу.
В ее бортовых компьютерах могла содержаться информация о всех кораблях, переместившихся через портал за последние несколько часов. Значит, там были сведения и о «Пиноте». Нужно лишь проникнуть в ее блоки памяти.
При кажущейся примитивности эта яхта стоила не меньше пассажирского лайнера средних размеров. Мало кто мог позволить себе подобные игрушки. Они не производились серийно. Делали их на заказ, исходя из пожеланий конкретного клиента. Часто его имя сохранялось в тайне. На этот раз владелец яхты не стал сохранять инкогнито, подобно тому, как делают это эстрадные звезды, прячущиеся от почитателей и маньяков, а нередко бывает, что первая и вторая категории совмещаются в одном человеке.
Согласно справочнику, яхта принадлежала Гуго Бенвилю — отпрыску рода, вот уже несколько веков входившего в число самых богатых семейств. Только перечень их владений занимал приличный массив справочника. Обычно они ревностно относятся к своей собственности и ненавидят папарацци. Если приблизишься к парусной яхте на определенное расстояние, то ее охранники могут расценить это как вторжение в личные владения. После предупреждения они могут открыть огонь на поражение. Очевидно, что яхта имела хорошее вооружение. Иначе у слишком многих появилось бы искушение заняться пиратством и похищением людей.
Ищейка успеет среагировать на удар, окутавшись защитным полем. Надо рискнуть.
Но когда она полетела к яхте, то уловила знакомый запах. Он был таким густым, что ее сенсоры, настроенные выуживать один атом на тысячи кубических километров пространства, заблокировались. Ищейка перепрограммировала их, погасила скорость. Она боялась ошибиться, поэтому не стала сразу же передавать информацию о том, что обнаружила след «Пиноты».
Пройдя по следу несколько минут, ищейка поняла, что не ошиблась. Но и теперь она ничего не хотела говорить хозяину до тех пор, пока не нагонит «Пиноту». Может пройти несколько недель, пока это произойдет. Хозяин будет волноваться. Это плохо.
Приятнее было бы ретранслировать хозяину изображение корабля и координаты планеты, к которой он направляется. Это порадует хозяина. И все же ищейка сообщила, что обнаружила след. Ответ не пришел.
Это ее расстроило. Она утешала себя тем, что хозяин не ответил вовсе не из-за того, что недоволен ею, а потому что слишком занят и не может оторваться от дел ни на секунду.
Глава 10
На экране появилось скуластое лицо с огромными глазами.
— Привет, — произнес человек безрадостно.
— Здравствуй, Таккер, — сказал Лоно, — мне нужен твой корабль.
— Прежде ты всегда давал поручение нам. На этот раз стряслось что-то очень важное? Или ты не доверяешь нам, после того как не удалось взять портал?
— Нет. Пока еще доверяю.
— Тогда почему? Ты все еще сердишься на меня за портал?
— Я должен на тебя сердиться. Информация была верной. Это вы не смогли ею воспользоваться. Теперь мы все рискуем.
— Я гораздо больше.
— Пусть так. Есть возможность поквитаться с теми торговцами, что везли портал.
— Мне чувство мести несвойственно. Месть ради мести меня не интересует.
— Это не только месть. Кое-что еще. Я расскажу, когда прилечу к вам.
— Ты знаешь, как нас найти. Мы сейчас в доке, на починке. Перебираем двигатели. Ну и косметические изменения на всякий случай. Торговцы-то нас засняли. Могут возникнуть проблемы.
— Это у них проблемы и очень большие. Запись у них изъяли, в архиве она. Там и останется, а потом будет сбой системы, и она сотрется. Тебе ничего не грозит.
— Тем не менее я лучше подстрахуюсь. Через две недели механики обещают все сделать.
— Две недели. Это много. Раньше нельзя?
— Лучше бы не спешить, или дело не терпит отлагательств?
— Как сказать. Ладно, я тебя понял. Жди меня. Я свяжусь.
— Удачи.
Трансляция прервалась.
Итак, Лоно не мог тут же отправиться за «Пинотой».
Приходилось ждать.
Постоянные думы о Такиче утомляли. Лоно не стал совершать ошибку, сделанную днем ранее, когда без успокаивающего не мог заснуть, и под вечер, затягивающийся до глубокой ночи, у него раскалывалась от боли голова.
Стены кабинета давили на него, будто он подхватил вирус клаустрофобии. Лоно постоянно поглядывал на потолок, точно тот мог обвалиться и придавить его совсем, как он недавно пытался прихлопнуть одного из роботов. Ощущение это не пропало и после того, как он вызвал на потолок картинку неба, а на стены — лесной пейзаж. Какая-то частичка в его сознании постоянно твердила, что небо ненастоящее, деревья и озера — тоже, и если он встанет и потрогает их, то наткнется на стену. От этого он стал думать, что оказался в вольере, из-за виртуальных деревьев за ним наблюдают посетители зоопарка, а сам он редкий, плохо переносящий неволю зверь.
Сеансы домашнего гипноза и транквилизаторы, принимаемые в течение дня, помогли ему справиться с нервным расстройством. Он использовал любой предоставлявшийся случай, чтобы выбраться из отделения. Сам отправлялся на место происшествия, чтобы опросить там свидетелей и подозреваемых. Это помогало лучше транквилизаторов.
Подчиненные делали вид, что не замечают того, как плохо он выглядит.
Всевозможных преступлений совершалась в городе уйма. Лоно мог выбирать, куда ему поехать, совсем как простой обыватель, который смотрит на репертуар театров, клубов и прочих увеселительных заведений или изучает меню ресторанов.
Узнав о происшествии на подпольном тотализаторе рукопашных боев, он пожалел, что не оказался там, когда на ринге шла схватка, а ведь он любил туда захаживать и хорошо знал это злачное место, а порою, смешавшись с толпой, тоже делал ставки на бойцов. Небольшие, правда, и поэтому не терял за вечер целое состояние, как случалось это с другими, только и состояния он тоже не выигрывал. Все суммы, проходившие через тотализатор, шли в обход налоговых органов. За небольшую мзду правоохранители закрывали на это глаза. Они терпеть не могли налоговиков, прекрасно зная, что часть собранных ими денег в бюджет не шла, а оседала в карманах чиновников того или иного ранга.
Как вовремя. Ему как раз были нужны деньги на переход.
Часто здесь устраивались гладиаторские бои, но участвовали в них роботы. Обычно один из них убивал соперника. Происходило это эффектно, после долгой схватки, когда у противника были уже перебиты руки и ноги, он валялся на арене и не мог уклониться от последнего удара, сокрушавшего его черепную коробку и позитронный мозг. Зрители пальцами показывали, следует ли добить поверженного робота, или оставить ему жизнь. Обычно их добивали. Владельцы поверженных роботов терпели большие убытки. Затраты на подготовку робота к сражению превышали его себестоимость. Законов, напрямую запрещающих эти бои, городские власти не принимали. Они не появились и после того, как один из роботов-гладиаторов, у которого что-то разладилось в позитронных мозгах, убежал из клетки, где сидел в ожидании очередного боя, раздвинув железные прутья и проломив голову охраннику.
