Небо уже совсем посветлело, и нам хорошо была видна Свалка вокруг.
Тут и там мерцало адское пламя, не потерявшее своей яркости при свете дня. Впереди стали видны кучи мусора поменьше, и я смог разглядеть через них плоскую красную пустыню.
– Мы почти приехали, – взвыл Фрэнке. Внезапно в его голосе зазвучало ужасное напряжение. – Я вовсе не обязан уходить. Для меня все еще есть выход, все еще есть… – Он разбил пивную бутылку о край ящика и размахивал зазубренным горлышком.
Я решил, что он собирается броситься на нас, и подвинулся так, чтобы оказаться между ним и Кэти. Я выставил книгу наподобие щита и собрался с духом. Но он удивил меня: быстрым движением он прижал острое стекло к горлу и вспорол его. Выплеснулась струя крови, и он исчез.
Я посмотрел в заднее окно и увидел, как зеленый огонек, который еще недавно был Фрэнксом, полетел, извиваясь, прочь. Поблизости из земли вырывались языки пламени, и один из них, выстрелив изогнутым щупальцем, обхватил его петлей. Еще секунду было видно, как слабый зеленый огонек трепыхается посреди оранжевого пламени, а затем в слабых судорогах агонии он исчез. Он рискнул лишней реинкарнацией и попался. Я вздрогнул и отвернулся.
– Это пламя, – сказала она. – Оно того же цвета, что и огонь, который я видела на небе.
Я кивнул:
– Я тоже видел его, только еще раньше. На кладбище.
21. АБСОЛЮТНЫЙ НУЛЬ
Машина заглушила мотор сразу же, как только мы выбрались из Свалки. Перед нами расстилался бескрайний, лишенный какой-либо индивидуальности пустырь.
Обернувшись назад, я увидел Свалку, протянувшуюся бесконечной линией слева направо. Тут и там ландшафт прерывался точками человеческих фигур. Отшельники, святые люди. Но еще через несколько миль от границы Свалки не было ничего, кроме голой красной пустыни.
Ничего – до самого небосклона.
Земля представляла собой гладкую глину, спекшуюся до консистенции керамической плитки. Вектор гравитации был, видимо, направлен от Свалки, потому что мы катились все быстрее. Наше движение вздымало густое облако пыли, трепетавшее за нами, как длинный прямой хвост.
Как всегда, светом сочилось все небо, но горизонт впереди нас был особенно ярким. Белая черта, пылающая, как трещина в обжиговой печи.
Становилось жарко, и я потянул за ручку, открывающую окно. Неожиданно она поддалась, и я смог опустить стекло. Кэти последовала моему примеру, и вокруг нас закрутился поток горячего сухого воздуха. Мы ехали со скоростью миль шестьдесят в час и продолжали набирать скорость. Я проверил тормоза, руль и скорости. Никакого сопротивления, никакого эффекта.
– Мы можем выпрыгнуть, – сказал я.
Кэти покачала головой:
– И закончить, как Франкс?
– Так бывает не каждый раз. – Горячий ветер срывал слова с моих губ, и мне пришлось кричать:
– У тебя есть неплохой шанс вылезти из Свалки в своем прежнем теле. – При той скорости, с какой твердая земля проносилась мимо нас, можно было не сомневаться, что прыжок стал бы смертельным.
– Ты собираешься выпрыгнуть? – крикнула она сквозь ветер.
Я пожал плечами:
– Нет. Видишь ли, я еще ни разу не умер…
– О, Феликс, брось, – перебила она. – Только не говори мне, что ты все еще думаешь, что ты…
– Я знаю только, что хочу добраться до этого белого света впереди, – крикнул я, заглушая ее. Горизонт стал еще ярче, и на него нельзя было смотреть подолгу. – Я еду до конца.
Она высунулась из окна по плечи, пробуя силу ветра.
Мы мчались уже под сотню миль в час, а гравитация была настолько горизонтальной, что я все время сползал в своем кресле вперед. Мы были единственным движущимся объектом в этой плоской красной пустыне.
Кэти снова уселась на сиденье, потом взяла бутылку пива сзади.
– Еще есть время, чтобы решить, – сказала она. Я тоже взял пиво, и мы чокнулись в безмолвном тосте. – – Как ты думаешь, каково это? – спросила Кэти. – Счастливым и мертвым на небо уйти.
– Просто слиться. Слиться с пустотой.
– Может быть, Тракки лучше?
– На какое-то время. Но не навсегда.
Хотя мы ехали сейчас еще быстрее, ветер стал ослабевать. Как будто снаружи стало меньше воздуха.
– Но я не могу советовать, что тебе делать.
– Ты сам-то не думаешь, что останешься здесь, – Вдруг сказала Кэти. – Ты надеешься, что Белый Свет отправит тебя обратно на Землю, в твое тело.
– В общем, да, – признался я.
– Интересно, а я смогла бы вернуться? – размышляла вслух Кэти. – Может, я сумею последовать за тобой.
Моя бутылка опустела. Я выбросил ее в окно и, рез ко обернувшись, успел увидеть, как она взрывается стеклянной пылью в пятидесяти футах позади нас.
– ПОСЛЕДНИЙ КРУГ. – внезапно объявила машина.
– Ты еще с нами? – откликнулся я.
– ОТСЧЕТ.
Кэти наклонилась над панелью и спросила:
– Сколько еще осталось до.., до чего бы там ни было?
– ВРЕМЯ ЛЕТИТ.
Она пожала плечами и взглянула на меня. Вдруг порыв ветра зацепил обложку моей книги и перевернул ее. Страницы приобрели более материальный вид, и они уже не были спрессованы так плотно. Я проверил и оказался прав.
Уже больше не было континуума страниц, не было алефнуля страниц. Была обыкновенная книга в двести – триста страниц.
Я посмотрел на одну из страниц и заметил еще одну перемену: там, у Элли, на каждой странице было алеф-нуль строк. Как только я попал в Тракки, нижняя половина страницы расплылась и смазалась. Но теперь большая часть кляксы исчезла. На каждой странице было несколько сот мелко напечатанных строчек.
Внизу страницы, на которую я смотрел, что-то мелькнуло. Я внимательно понаблюдал с полминуты и снова заметил мелькание. Одна за одной исчезали строчки! Я пролистал книгу до конца и зажал последнюю страницу в пальцах. Прошло двадцать или тридцать секунд, и вдруг между пальцами больше ничего не стало.
– У нас пропали волосы, – воскликнула Кэти.
Я провел рукой по макушке и ощутил только Кожу. Я выронил книгу и уставился на Кэти. Она почти совсем облысела. Лишь сотня длинных волосков развевалась над ее круглой белой головой.
Озарение пришло из правого полушария моего мозга.
– Кэти, мы приближаемся к нулю. К ничему. На другой стороне Саймиона это направление к Абсолютной Бесконечности. Нуль и Бесконечность. В Абсолюте они становятся одним и тем же…
Машина налетела на маленькую кочку, но не упала обратно на землю. Какая-то сила вытолкнула меня из кресла и прижала к щитку. Пока я пытался сориентироваться, перспектива сумасшедше переместилась. Плоская красная пустыня по-прежнему тянулась назад до самой бесконечной линии Свалки, но вместо того чтобы мчаться по ней, мы теперь падали вдоль нее.
