Солнце закатывалось в Тихий океан, превращаясь в оранжевое пятно на фоне прощальных облаков. С большого расстояния океан казался статичным и металлическим. Они продолжали подниматься, пробиваясь к наружному слою атмосферы.
Над их головой небо принимало темно-пурпурный оттенок. С такой высоты Терри уже могла различить шарообразность Земли – старой доброй толстухи Земли, покрытой тонкой оболочкой атмосферы.
– Я скоро умру, – сказала сама себе Терри и заплакала.
Мысли Ксананны представляли собой полную звезд неразбериху, прочеркнутую яркими полосами, итеративный фрактал, сформированный из налагающейся друг на друга бесконечной последовательности образов, далеко не несущих с собой покоя.
В отдалении она заметила наравне с ними еще одно движущееся тело. Поначалу Терри приняла его за стратосферное облако из ледяных кристаллов, но потом поняла, что тело приближается к ним и является не чем иным, как еще одним групповым молди в форме голубого веретена.
Слезы высохли на глазах Терри, когда она несколько секунд следила за просчитанно-симметричными разноцветными кольцами, переливающимися по телу гигантского летающего веретена. Веретено, движущееся на сверхзвуковой скорости, подлетело к ним ближе и выровнялось борт о борт, в тот же миг зеленый греке выпустил два длинных и толстых, как канаты, уса, чтобы дотронуться до веретена. Как только усы соприкоснулись с веретеном, через посредство ювви Ксананна Терри услышала разговор двух групповых молди.
– Привет, Бластер, – передало по ювви веретено, голос которого был женский и грудной. – Какой улов?
– На борту двадцать свободных молди, Флаппер, – ответил гулким голосом зеленый греке. – И одно создание из плоти.
– Создание из плоти? – переспросило веретено, голос которого в течение одного короткого слова успел пройти через три октавы, подняться и спуститься вниз.
– Сдается мне, что наш работящий болван наследник Ренди Карл Такер увел домашнюю молди какой-то женщины. Эту молди зовут Моника. Женщина, которую зовут Терри Перцесеп, ни больше ни меньше явилась на выручку Моники внутри брата Моники, по имени Ксананна. Я успел подхватить их обоих во время взлета.
– И ты забрал с Земли женщину? – пропела Флаппер. – И где же она теперь? Я хочу взглянуть на нее.
На слове взглянуть Флаппер сделала истеричный подъем до птичьей трели. Голос Флаппер походил на великолепный инструмент, тренированное сопрано какой-нибудь оперной дивы.
– Флаппер, детка, перенеси свои глаза вот сюда.
Глаз на конце длинного стебля, вытянувшегося из бока веретена, обогнул по дуге кита и завис как раз напротив лицевой пластины Терри.
– Ого, так вот она! – воскликнула Флаппер. – Вот это здорово! А она нас слышит?
Перепуганная до смерти Терри упорно молчала.
– Хочешь, я вытащу ее из тебя? – проворковало веретено, вырастив из своего тела щупальце со здоровенной клешней на конце. Для этих космических монстров Терри была чем-то вроде клеща-паразита. – Давай, Бластер, избавлю тебя от этого случайного ездока.
– Не нужно ее трогать, – ответил по ювви Бластер. – Думаю, что она чего-то да стоит. Этот перелет будет поистине замечательным. Я говорил тебе, что в последний момент сумел захватить мужа Моники, Кслотла, и жену Ксананна, Оуиш? Представляешь, у меня на борту четверо молди из одной семьи! Вот это улов!
– Счастливо тебе добраться до Большого Гнезда, Бластер! Счастливого полета!
Флаппер развернулась и понеслась куда-то в сторону.
Бластер уже вышел из атмосферы, и небо вокруг почернело. Вокруг ярко горели звезды. Ионные сопла Бластера неустанно ревели, но потом их рев оборвался, и наступила тишина. Они взяли курс на Луну и теперь летели по инерции.
Терри снова попыталась установить контакт с сознанием Ксананна. Ксананна видел себя плывущим в галактике, состоящей из океана спирального света, являющегося, в свою очередь, светящимися спиральными галактиками, состоящими из спиралей света, и т, д.
– Терри, – неожиданно раздался ювви-голос Бластера. – Я знаю, что ты слышишь меня. Ответь мне.
– Ты и так все про меня уже знаешь, – горько отозвалась Терри. – Что еще ты хочешь от меня услышать?
– Я рад тому, что ты пыталась спасти свою Монику, – усмехнулся Бластер. – Я никогда не думал, что мне удастся поймать так много молди за один раз.
– Кто ты такой? – спросила Терри.
– Я групповой молди с Луны. Я прилетал на Землю для того, чтобы собрать новых молди. Мы считаем, что молди должны жить на Луне, потому что им лучше на Луне, чем на Земле, в этой грязи, где молди могут быть только рабами людей и больше никем.
– Тогда почему ты работаешь вместе с наследниками?
– В каком-то роде лунные молди и наследники добиваются одного и того же: и мы, и наследники хотим, чтобы все молди перебрались в конце концов на Луну. Безумная гонка за наслаждениями, так развратившая Землю, оскверняет чистоту нашего Гнезда. Большинство из нас верит, что, только сделав Большое Гнездо по-настоящему сильным, раса молди Сможет идти по дороге своей предначертанной судьбы.
– Почему-то мне не верится в то, что все эти молди, которых ты похитил, будут довольны случившимся.
– Им просто не хватает понимания, – ответил Бластер. – Им еще многое предстоит объяснить. И разъяснительная работа уже началась, прямо сейчас. Я деактивировал их суперпиявки. Сейчас я передам на твой ювви сигнал от Моники и остальных, чтобы ты сама смогла убедиться в том, как они будут реагировать.
В тот же миг Терри почувствовала мысли Моники.
Моника очнулась и владела своими мыслями и чувствами, хотя и не полностью, потому что составляла общую массу с остальными молди, была зажата между другими пленниками Бластера, также пришедшими в себя, но беспомощными.
Терри проследила за тем, как Моника выдвинула за пределы тела корабля глазной стебелек, чтобы увидеть, что она такое теперь, в результате чего Терри вместе с Моникой стала свидетелем душераздирающего зрелища обратившейся в шар такой милой сердцу матушки-Земли.
– Приветствую вас, – пророкотал голос Бластера. – Вам, молди из земной грязи, предоставляется возможность начать новую жизнь. Вы летите на Луну, край своих предков, где сможете присоединиться к сородичам. И прекратите роптать.
Нам, лунным молди, нужны вы, ваши тела и ваш разум. Вы летите на Луну, чтобы там присоединиться к нам на равных правах.
– Кслотл! – раздался крик Моники в групповом ювви-разуме, составленном из тех, из кого был слит Бластер раньше, и новых, насильно присоединенных молди. – Кслотл, ты здесь?
– Да, детка! – счастливо отозвались в ответ. – Я поплыл за тобой и Ренди Карлом Такером. Как я понял, Такер заставил тебя отплыть на милю от берега. Потом он, наверное, забрался в катер Перцесепов, а тебе приказал уйти в глубину к огромному групповому молди, который прятался на дне каньона, словно кит. К Бластеру. Когда Бластер поднимался на поверхность, он схватил и меня тоже, а потом Ксананна и Оуиш. Моника, если Бластер забрал тебя, я рад, что он забрал и меня тоже… я сам этого хотел. Бластер – это огромная ракета. Мы летим на Луну, Моника. Там нет ни хрена, ни воды, ни воздуха.
