Кори был немного растерян.
– Ну теперь времена-то другие. Все не так плохо, Вилли. По крайней мере ты не заришься на двенадцатилетних девочек.
– А ты что, заришься на двенадцатилеточек? – неуверенно спросил Вилли.
– Время от времени я думаю о молоденьких девочках. Но руки я не распускаю. Будучи художником, я способен превратить тяготу своего извращения в золото бессмертных произведений искусства. В физическом смысле я встречаюсь только с совершеннолетними девицами. Когда у меня хватает нервов назначать им свидания и с ними встречаться. Как правило, я предпочитаю, чтобы женщины знали, кто я такой на самом деле, и сами приходили потусоваться ко мне.
Вилли помог Кори сделать несколько первичных образцов глупышей. Как вид настоящего искусства, проект казался Вилли бессмысленно переусложненным. Вся проблема с созданием этих полуживых существ состояла в том, что приходилось балансировать на тонкой грани между бездумными ДИМ и полностью автономными и неуправляемыми молди.
Все время существовало странное опасение перед тем, что их создания обретут ту или иную степень самосознания. Выходило так, что только произведя на свет полноценное существо, Вилли приходилось тут же вручную снижать нелинейные характеристики сознания новорожденного, делать его искусственно глупым, что в мире людей называлось лоботомией или даже убийством.
Одна из моделей, с которой Вилли продвинулся наиболее удачно, была женщинкой, куклой, изготовленной на основе симпатичной эльфийки Лероя Неймана, которую Кори продемонстрировал Вилли на развороте старого журнала, называющегося «Плейбой», в разделе юмора. Женщинка была совершенно голой, за исключением туфель на шпильках, высоких перчаток и шляпки с полями. Женщинка обожала забавляться с пенисом Вилли. Очень скоро Вилли накрепко привязался к женщинке.
Но в один прекрасный день туманное сознание женщинки неожиданно прояснилось, и она уразумела, насколько убогой была ее жизнь во имя ублажения Вилли. Женщинка дождалась, когда дверь из отсеков Кори и Вилли останется открытой, и в ту же минуту выскользнула наружу в общий холл.
Насмерть перепуганная соседская дама притопнула женщинку каблуком, приняв ее за крысу. Вся эта сцена произошла на глазах у Вилли, который совершенно потерял над собой контроль; он принялся орать на соседку с такой силой, что его пришлось схватить и тут же, на полу холла, рядом с изувеченными останками его драгоценной женщинки, накачать успокоительным.
Вскоре после этого выяснилось, что всем соседям до смерти надоели безумные причуды и выходки Вилли и Кори, в результате чего прессинг, болтовня и скандалы со стороны окружающих стали невыносимыми и стало ясно, что в такой обстановке лучше всего будет переехать. До сих пор Вилли и Кори уживались друг с другом, поэтому они решили подыскать новое место сообща. Посовещавшись, они решили спроектировать и выстроить свое собственное жилище, роскошный изопод, поместье в одном из кратеров за пределами Эйнштейна – эдакую просторную жилую биосферу с питательной почвой для растений и куполом, который покрывал бы весь кратер.
Стоимость подобного изопода составляла миллиарды, ни в распоряжений Вилли были сотни миллионов, и ежедневно сотни миллионов поступали на его счет быстрее, чем он успевал их тратить. Кори с головой ушел в проект изопода – поместье с жилыми комнатами, студии, парник с овощами, фруктами, цветами и гигантскими зарослями марихуаны. Строительство изопода продолжалось несколько лет.
К тому времени, когда они переехали в изопод, Вилли уже полностью решил проблему создания глупышей – решение проблемы в основе своей состояло в том, чтобы принудить глупышей гомеостатически сбрасывать нелинейности собственного развития, как только в объеме памяти накапливалось некоторое количество опыта. Как только подобная обратная связь была установлена, малорослые создания продолжали существовать на сумеречной границе сознания словно животные. Кори раздумывал над тем, чтобы наладить массовое производство глупышей, а не просто видеть в них еще один предмет выражения искусства, но Вилли пока что не брал этих планов в голову. Вместо того он занимался благоустройством изопода, время от времени добавляя особые штрихи, придающие жилищу свой колорит: живую карту Земли, такой, какой ее должен был видеть Бог, собственный бассейн, зверинец, турецкие бани, кольцевую велосипедную дорожку и прочее, и прочее. Годы уходили один за другим.
Прошло время, и дочери двойняшки Уайта и Дарлы, Джок и Йок, подросли и стали частыми гостями изопода. Но вышло так, что Кори подарил близнецам на день их рождения глупышей, результатом чего был скорый и бурный разрыв дружеских отношений, по крайней мере со стороны Дарлы.
Вилли так никогда и не узнал всех подробностей. Дарла и близнецы продолжали навещать их изопод, но никогда не оставались тут надолго. Прошло еще несколько лет, и маленькая Йок стала наведываться в изопод одна, чтобы потусрваться с Кори.
ДИМ и РЛП продолжали пользоваться неизменным спросом, но самого Вилли судьба этих творений больше не интересовала. Впечатление было такое, словно бы за краткое время лихорадочной исследовательской работы на Кокосовом Пляже в нем что-то сломалось. Уже долгое время он не проявлял ни к чему особенно большого интереса. Он превратился в нечто вроде отшельника, непрерывно медитирующего и смакующего свое одиночество. Он мог дни напролет просиживать в гущах своих марихуановых зарослей, глядя поверх кущей на россыпи звезд.
Наконец летом 2052 года нечто новое привлекло внимание Вилли.
Все началось с приглушенного хруста, доносящегося из-под почвы в дальнем углу зарослей марихуаны, там, где купол соединялся с лунной поверхностью. Что это, лунотрясение?
Или коробление пластика под лунной поверхностью? Но потом почва расступилась, образовав круглую яму, словно вход в нору огромного крота, из круглой норы в подкупольное пространство вылезла розовая имиполексовая колбаса. На боку колбасы сформировалось лицо и заговорило с Вилли:
– Вилли Тейз! Ты до сих пор так и не побывал в Гнезде!
Ты нужен нам теперь. С твоей помощью, возможно, нам удастся создать первое Раскодирование Гардла.
– Так ты… Гардл?
Молди червем вытянул свое тело из норы, предусмотрительно заткнув вход кончиком хвоста, чтобы воздух изопода не выходил наружу. Тело молди было розового цвета с серебристым отблеском.
– Я Гардл-7! Прапрапрапраправнук Гардла. Ведь прошло уже двадцать лет, Вилли. Настало время тебе покинуть твой волшебный сад. Ты можешь укрыться внутри меня, как в скафандре, и я доставлю тебя в Гнездо. Там, в Гнезде, мы уже подготовили для тебя оранжерейный отсек, ни в чем не уступающий роскоши твоего изопода.
– Ты хочешь сказать, что мы поползем через эту нору? – с сомнением спросил Вилли. – Но я не хочу биться там о камни.
– Не волнуйся, потому что ты ничего не почувствуешь, ибо твое тело будет окружено моим. Я заделаю нору за собой, и утечки воздуха не случится. Идем же, Вилли. Пора тебе воспрянуть! Раскодирование Гардла имеет всекосмическое значение. Но только ты один можешь помочь нам сделать последний необходимый шаг.
