По дороге вниз Джозеф внезапно приказал им пригнуться и спрятаться за одной из хижин туземцев. Выглянув из-за угла, Фил увидел промчавшегося мимо во весь опор бронзовотелого молди-бегуна. Молди имел вид плечистого мускулистого мужчины, хотя и одетого в красное бикини.
— Таштегу, — прошептала Йок.
— Мало э лелей, — произнес позади них голос.
Это был старик, вышедший из двора соседнего дома. На его рубашке не хватало нескольких пуговиц, нескольких зубов тоже не доставало, в руках он нес небольшое алюминиевое ведро, полное рыбы. Старик с удовольствие остановился возле Йок и Фила, чтобы завести разговор о своей сестре, которая жила в Калифорнии. Старика звали Лата. Фил спросил Лата о стручке, который он нашел на горе.
— Этот стручок называется лофа, — объяснил им Лата. — Если вы сорвете такой стручок после того, как он созреет, то его можно использовать для того, чтобы… танцевать.
— Как я понимаю, он имеет в виду кастаньеты, — догадалась Йок и прищелкнула пальцами.
Лата пригласил Йок и Фила зайти в свой дом, чтобы показать раковины. Они все сняли обувь, уселись на кровать, и Лата принес свой сундучок, небольшой пластиковый ящик, внутри которого находились завернутые в бумагу раковины.
— Можете выбрать себе несколько раковин, — предложил он. — Столько, сколько понравится.
— Нет, нет, — торопливо отказался Фил, не потом подумал, что невежливо отказываться от знаков гостеприимства. Йок выбрала для себя большого рапана, две коричневые каури и две каури, похожие на зубы.
— Сейчас самое лучшее время идти обратно, — подсказал им Джозеф, на этот раз обратившись к ним по ювви. Они поднялись и начали прощаться.
— Это было так трогательно, когда он предложил нам свои сокровища, — сказал Фил, когда они снова оказались на погруженной в тень улице. Лата стоял на крыльце, внимательно глядя им вслед.
— Может быть сделаешь для него что-нибудь при помощи алла, Йок?
— ЕКВ сказал, что ни один из тонгийцев ничего не должен знать, — строго ответила Йок.
— Хорошо, Йок, поступай, как знаешь. Но видишь вон там, у стены дома Лата, стоит старый ржавый велосипед? Может, сделаем для него новый классный велик, с титановой рамой, багажной корзиной и всеми причиндалами?
— Что скажешь, Джозеф? — спросила Йок.
— Я только наблюдатель, — ответил жук.
— Хорошо, я сделаю для него велосипед, — сказала Йок и взяла в руку алла. Потом повернулась спиной к Лата, словно бы для того, чтобы спрятать от него чудо — хотя было трудно не заметить появление прямо из воздуха из светящихся нитей сверкающего лаком новенького велосипеда. Придумывая дизайн велосипеда, Йок изменила программу алла так, что сверху титановая рама оказалась покрытой узором из золотистых ракушек каури. Она взяла чудесный велосипед за руль и провела его через весь двор, чтобы вручить старику. Тонгиец принял дар с радостью и достоинством. В великой круговерти вещей, в конце концов, велосипед был равной меной за его раковины.
Через некоторое время они уже были на полпути обратно к Нейафу, причем Лата теперь ехал на новом велосипеде вместе с ними, непрерывно звоня в звонок. После этого все вокруг сошли с ума. Каким-то образом люди в ближайших домах узнали о великолепном волшебном даре. Мужчины, женщины, дети с криками выбегали на улицу, в большинстве своем одетые в нарядную воскресную одежду, и все без исключения предлагали подарки. Раковины, цветы, циновки, даже просто банки консервированных бобов и мяса. Очень скоро стало трудно идти вперед. Для того чтобы отвлечь людей, Йок сделала несколько ведерок мороженного, а потом выпустила из алла дюжину прыгучих мячей, но все просили чего-нибудь ценное. Тогда Йок сделала несколько золотых браслетов, а потом — что обрадовало толпу больше всего — сотню новеньких ювви. У многих тонгийцев никогда не было своего ювви.
К тому времени, когда они добрались обратно до порта, за ними двигалась огромная разросшаяся за время пути толпа. Кто-то попытался выхватить у Фила из рук его стручок лофа, но Фил крепко держал свою добычу. Он думал было позвать по ювви Кобба, но в тот же самый миг старый молди вырвался из океана, словно сам бог Нептун, и бросился на помощь своим молодым подопечным. Йок сделала трех собак, которые, как только материализовались, сразу же бросились на толпу с яростным лаем — в результате чего для посадки Кобба образовалось место. Кобб обнял Йок и Фила руками и вместе с ними ракетой поднялся в воздух. Но Таштегу и Даагу уже заметили их и неслись им наперехват.
— Джозеф куда-то делся! — крикнула Йок Коббу. — Я не знаю, как оторваться от Таштегу и Даагу!
Кобб спикировал вниз и бросился в воду гавани. Еще в полете он раскрыл свое тело, окружил Фила и Йок имиполексом и сразу же принялся подавать им воздух. Но бронзовый Таштегу и огромный черный Даагу уже были с ними рядом и схватили Кобба, а с ним Фила и Йок. Все вместе они вплавь, держась под водой, добрались до островка с такой скоростью, что самым проворным из местного населения невозможно было угнаться за ними. У Фила остался его стручок, а у Йок — ее раковины.
— Я слышал, что вы подняли в Нейафу бунт, — сказал им нахмуренный Кеннит, как только они поднялись по лестнице от берега. — И это в Господний-то день. Вы сделали именно то, что вам в первую очередь было запрещено.
— Ну и что с того? — агрессивно спросила Йок. — Что вы мне за это сделаете?
Кеннит ничего не ответил. Никто еще не знал, что можно, а чего нельзя делать с Йок.
— Корабль придет завтра, — наконец сказал им Кеннит. — Завтра утром мы попросим тебя сделать для нас имиполекс.
Это было все.
После этого Фил и Йок ужинали вместе с тонгийцами за длинным столом на веранде, ели настоящую тонгийскую еду, приготовленную мисс Тета. Рыба, таро, свежий сок. Вскоре на лице Кеннита не осталось и следа обиды или раздражения, другие же тонгийцы с самого начала не выказывали никаких претензий Йок и во всем были дружелюбны. Все наперебой рассказывали Филу и Йок о Тонга, обучали их языку, истории архипелага, здешним обычаям, географии.
Пока люди ужинали и разговаривали, Кобб тусовался с Таштегу и Даагу на краю поляны перед домом. Несмотря на то, что прежде у Кобба не сложились отношения с тонгийскими молди, на этот раз эта троица как будто бы поладила. Судя по тому, как чересчур оживленно и на повышенных тонах происходила их беседа и как часто раздавался с их стороны смех, похоже, у кого-то из них был с собой бетти.
Вскоре наступила ночь, небо было поразительно чистое и полное звезд. От вида ярких звезд, тихого голоса Йок и полной луны у Фила кружилась голова. Потом настала пора идти спать.
— Сегодня ночью я не стану делать этого с тобой, — сказала ему Йок, когда дверь спальни за ними затворилась. — Я хочу, чтобы все произошло постепенно. Я не хочу ошибиться и торопить события. Поэтому не станем спешить, хорошо?
— Ладно, — кивнул Фил. — Мне хорошо с тобой, и я счастлив, Йок. У нас много времени — я так надеюсь.
