— Я еще слишком молод, чтобы разделять чьи-либо идеи. Я должен оглядеться, подумать, посмотреть, набраться опыта и решить самостоятельно.
С минуту Корнелиус обдумывал слова Ильи, после чего кивнул:
— Ты говоришь, как серьезный человек.
— Я вырос в приюте, — жестко произнес Дементьев. — Меня распределили на «химию», и я бежал в Анклав под брюхом «суперсобаки». Единственным человеком, который хорошо ко мне относился, был Марк Танаевский, великий ученый, у которого отняли все. Я не могу не быть серьезным — только это помогает мне выживать.
На этот раз Ежов молчал дольше. Он задумчиво подошел к ближайшей клетке, позволил находящемуся в ней попугаю укусить себя за палец, бросил птице несколько извлеченных из кармана семечек и ответил:
— Тогда я тоже скажу серьезно. Я ищу машиниста надолго, если ты планируешь перебиться до начала учебного года, то уходи прямо сейчас.
— Пару лет я вам гарантирую, — неожиданно для себя произнес Илья.
— Хорошо. — Корнелиус пожевал губами. — Опять же: я ищу человека молчаливого. Не хочу тебя пугать, но предпоследнего машиниста мне пришлось отдать пряткам. Знаешь, кто это?
— Знаю. Генавры, боевые отряды Храма.
— Парень слишком много говорил.
— Я молчалив с детства.
— К серьезным секретам я тебя не подпущу, но знать ты будешь много. Не боишься?
— Смотря, сколько вы мне будете платить.
— Молодец. — Ежов улыбнулся. — На первых порах на многое не рассчитывай. Деваться тебе некуда: щенка, вроде тебя, разве что посыльным возьмут, и я этим попользуюсь. Но если приглянешься и зарекомендуешь себя как надо, то не обижу. У меня бизнес доходный.
— И как долго вы будете пользоваться мной задаром?
— В первый месяц я тебе заплачу, как курьеру, а дальше будешь зарабатывать, как системный администратор крупного супермаркета.
— А еще дальше?
— А что тебя не устраивает? — удивился Корнелиус.
— Вряд ли администратора крупного супермаркета обещают отдать пряткам, — вежливо улыбнулся Илья.
— Сынок, сколько времени ты провел в Анклаве?
— День.
— Ты быстро учишься.
— Я знаю.
— Не заглядывай в будущее настолько далеко, — строго велел Ежов. — Придет время — договоримся. Когда ты сможешь приступить к работе?
— Послезавтра.
— Почему не прямо сейчас?
— У меня экзамены на носу.
— Ладно, — вздохнул Корнелиус. — Приходи послезавтра. Начнешь вникать в курс дел.
РОССИЯ, ОСОБЫЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ОКРУГ МОСКОВИЯ
ПРИМЕРНО СЕМЬДЕСЯТ КИЛОМЕТРОВ К ЮГУ ОТ АНКЛАВА
ПОЕЛ, УБЕРИ СО СТОЛА
Конечно, можно было бы сжечь останки жертвы в камине. Провести более сложную, чем обычно, церемонию, использовать более совершенные заклинания, в общем, выложиться без остатка, зато, оставаясь дома, не отправляясь в длительную поездку за пределы Анклава. Мамаша долго обдумывала этот вариант, прикидывала оставшиеся силы, но в конце концов решила не лениться и сделать все так, как надо. Ни одно заклинание в мире не гарантирует стопроцентной безопасности. Как ни старайся, следы все равно останутся. В саже дымохода, в клубах дыма, в стоне удивленного ветра. Последний шепот принесенной жертвы не исчезнет мгновенно, и тот, кто умеет видеть следы, обязательно услышит его. Почувствует. А там, глядишь, придет, пытаясь узнать, чья воля заставила проснуться давно забытых духов. Нет, лучше не рисковать.
Через границу Анклава Мамаша Даша выехала без проблем: в свое время Грязнов, пользуясь своими связями, сделал гадалке постоянный пропуск, да еще с многократной российской визой, да еще с пометкой VIР. Пластиковая карточка была визирована лично Мертвым и губернатором Московии, так что безы и федералы, приметив знакомый мобиль, пропускали его в первую очередь, да еще и под козырек брали. А однажды, когда на дороге шалила банда Мирзы Каримова, даже сопровождение выделили. Хорошая вещь — связи.
Целью Мамаши Даши была заброшенная каменоломня, словно самой природой предназначенная для уничтожения следов. Место было потаенным, скрытым, даже если умеешь прятать следы, сразу можно не понять, что к чему. Хорошее место. Гадалке его показал Кирилл. Научил открывать очаг, познакомил с Местными. Без помощи Местных следы никак не спрячешь, вот из города они ушли, и что? Одними заклинаниями разве обойдешься? А в каменоломне все иначе. С Местными поздоровался, просьбу свою изложил, чуть повозился, показывая, с чем на этот раз придется работать — и все: остальное Местные сами сделают за долю малую, никаких следов не останется. Главная сложность — очаг открыть, но это ведь проще, чем три часа заклинания строить.
Проехав по заброшенной, густо поросшей травой лесной дороге, мобиль остановился у границы каменоломни. Мамаша аккуратно отключила батарею Ллейтона — один раз забыла, заряда на обратную дорогу не хватило, пришлось звонить Кириллу — и вышла из машины. Свежий, невозможный в Анклаве ветер скользнул по ее лицу, игриво потрепал одежду. Где-то в лесу, перекрикивая шум деревьев, засвистела птица, солнечный луч брызнул из зеркала мобиля. Гадалка присела на знакомый камень, подобрала юбку, достала из сумочки пачку длинных тонких сигарет, закурила и задумчиво выпустила клуб дыма. Надо ждать Местных.
АНКЛАВ: МОСКВА
ТЕРРИТОРИЯ: СИТИ
«ПИРАМИДОМ»
КОЕ-ЧТО НАЧИНАЕТ ПРОЯСНЯТЬСЯ
— Я помог девушке по имени Матильда.
Несмотря на то, что он принес Мертвому много интересных новостей, Слоновски предпочел начать доклад именно с этой истории. Не самой, может быть, важной, зато странной: Грег был весьма удивлен, обнаружив в VIP-списке СБА соплячку с Болота. Программа, постоянно работающая в «балалайках», немедленно указывала безам фигуры, требующие особого внимания. Этих людей предписывалось спасать в первую очередь и защищать всеми возможными средствами. Верхолазы и их родственники, крупные бизнесмены и представители государств, их присутствие было объяснимым. Но у сотрудников Отдела прямых переговоров стояла расширенная версия списка, добавления вносились лично Максом, и иногда среди них попадались весьма странные имена. И если с Кириллом Грязновым, богатым антикваром, знающим едва ли не всех верхолазов, все было ясно, то какого черта, например, занесена в VIР-список Отдела Мамаша Даша, гадалка со Сретенки? Важнейшая для Анклава фигура, да? Впрочем, странностей в делах Кауфмана хватало, Слоновски знал об этом едва ли не лучше всех и считал, что может рассчитывать на некоторую откровенность.
— Матильда Шарова? — уточнил Макс.
— Совершенно верно.
— Что у нее случилось?
Объяснения откладывались или вообще не предполагались, и Грег чуть обиженно ответил:
