— Мы хотели бы с ним поговорить, — сказал Стас.
— О чем это? — насторожилась женщина. — Он хоть и пьяница, но не вор и не бедокур. Случилось что?
Пока Стас придумывал, о чем они могут беседовать с алкоголиком, Влада взяла разговор на себя.
— В доме отдыха, где работает ваш муж, на днях пропали некоторые вещи. Холодильник, постельное белье, еще кое-что. Вот об этом мы и хотели бы побеседовать.
Стас мысленно зааплодировал: Влада говорила ну в точности тоном следователя из фильма «Сыщик идет по следу». А пропавшие вещи… Как это она догадалась?
— Холодильник?! Так он же списанный! — запричитала вдруг женщина. — И белье тоже бэушное, все в дырках! Вчера привезли на «газели» и Фаддеича, и белье, и холодильник, выгрузили их возле палисадника… Сказали — списанное барахло, поступайте с ним как знаете…
Женщина стала похожа на суку, у которой хозяин вот-вот отнимет щенков.
— …Он же пропивает почти все, что получает! Только последний месяц двойную получку принес, да еще этот холодильник… — продолжала она, снова сжимая кулачки.
— Мы хотели бы взглянуть на холодильник. Может, у вас другой, — предложила Влада.
Женщина тут же открыла дверь.
— Заходите, смотрите… Может, и в самом деле другой…
Они попали на кухню, почти четверть которой занимала русская печка. Справа от входа действительно стоял холодильник. А перед печью на двух табуретках остывало большое жестяное корыто, наполненное мыльной водой; рядом с ним белым облаком лежала груда постельного белья. Впрочем, один край у облака был ярко-желтый: на простынях и наволочках цвели желто-оранжевые цветы.
Стас, увидев знакомый рисунок, вздрогнул. Именно на таком белье они с Владой спали в номере люкс, когда готовились к убийству «Карлоса».
— Я, с вашего позволения, посмотрю номер холодильника, — официальным тоном сообщил Стас.
Влада тоже не могла отвести глаз от знакомых простыней.
— Вы смотрите, а я сейчас разбужу мужа, — сказала женщина, исчезая за дверью, ведущей, видимо, в комнату.
Стас уже записывал номер и год выпуска «Атланта».
— Совсем новый, — шепнул он. — Три месяца назад сделан.
Закрыв глаза, Стас пару раз открыл и закрыл дверцу, прислушиваясь к звуку.
— Он, точно он! Из номера-люкса! — радовался Стас.
— Не пойму, чему ты радуешься? — сердито спросила Влада. — Ты что, простыни не узнал?
— Ой! Ой, не могу! — донесся вдруг из комнаты душераздирающий крик. — Да что же это такое деется! Вася! Васенька! Родненький ты мой, миленький! Васенька!
Стас бросился к двери, открыл ее. Они увидели женщину, стоящую на коленях возле кровати, на которой лежал небритый мужчина с седыми висками. Глаза его безжизненно смотрели в потолок, рот был приоткрыт.
— Вася! Васенька! — трясла его женщина за плечи, и голова мужчины в такт движениям безвольно покачивалась из стороны в сторону.
— Уходим!
Стас схватил Владу за руку и потащил к двери.
— Куда ты? Может, «скорую» надо вызвать? — не поняла Влада.
— «Скорая» уже не поможет. А вот нас здесь видеть не должны, — объяснил Стас на ходу. Точнее, уже на бегу, потому что и Влада, сообразив что к чему, резко ускорила шаг.
Через открытое окно доносились крики женщины, только что ставшей вдовою. От соседнего дома на крик спешила старуха, опираясь на суковатую палку.
— Быстрее! — крикнул Стас, плюхаясь на сиденье и открывая защелку левой задней двери. Влада, собиравшаяся было, обойдя машину, сесть спереди, круто изменила маршрут. Едва она захлопнула дверцу, Стас рванул с места.
— Фаддеича что… убили? — все еще не верила Влада.
— Скорее всего. Отравили. Некачественной водкой. Точнее, ядом под видом некачественной водки, — отрывисто сказал Стас, в третий раз переключая скорость.
— Сбавь обороты. Машина, идущая на большой скорости, всегда вызывает подозрения.
— Этому мне еще придется учиться, — сквозь зубы процедил Стас, снижая скорость.
— Чему? — не поняла Влада.
— Хладнокровию.
Они выехали на Каширское шоссе.
— Так что мы вытащили? Пустышку? — спросила Влада.
— Пустышку, перевязанную траурной лентой. Хотя… Займись поисками организаторов Игры бригада следователей — они наверняка что-то выяснили бы. Фаддеич не мог пустить в дом отдыха посторонних на свой страх и риск. Значит, «добро» дал кто-то из руководства Метростроя. И этот кто-то как-то контачил с нашими «хозяевами» и получил от них мзду.
— Только они наверняка расплатились с ним наличными, расплатились щедро, и этот кто-то будет молчать даже под пыткой.
— Особенно теперь, после смерти Фаддеича. Еще следователи могли бы потянуть за ниточки «белье» и «холодильник». Странно, что наши заказчики все это не уничтожили.
— Значит, за эти ниточки тянуть бесполезно, — догадалась Влада. — Все это было куплено тем же Метростроем под предлогом восстановления дома отдыха, а потом списано или продано по остаточной стоимости, поскольку дом отдыха тоже решили продать.
— По остаточной стоимости? Ты откуда такие слова знаешь?
— Мой папа до того, как стать банкиром, работал заместителем директора по общим вопросам одного НИИ. И почти все эти «общие вопросы» обсуждал по вечерам с мамой. Я слушала и на ус мотала.
— А чтобы вдова Фаддеича не рыпнулась заявить в милицию, ей сбагрили холодильник, белье и прочий уже ненужный инвентарь. — Стас, последние пять минут безуспешно пытавшийся обогнать рефрижератор, наконец сделал это и увеличил скорость. — И все-таки следователи могли бы вычислить человека в Метрострое, связанного с нашими хозяевами.
— Тотчас и этот человек отравился бы некачественной водкой. Куда мы едем?
— В дом, где три недели назад мы впервые надели шлемы «виртуалки». Из которого нас потом отвезли к «замку», — добавил Стас, уловив недоуменный взгляд Влады.
— Отвези меня домой. Я устала, — попросила она.
— Но мы уже почти приехали. Вот эта улица, вот этот дом!
— Все, что мы делаем, — бессмысленно!
— Я… Мы должны убедиться в этом.
Машина свернула на дорожку, петляющую между шестнадцатиэтажками, и остановилась возле уже знакомого им дома.
— Узнаешь?
— Так здорово все начиналось…
— Мы вырвемся. Даю тебе слово — вырвемся! — не прошептал, а прошипел Стас.
Памятная обоим квартира была на первом этаже. Красивой таблички с надписью «3D-Action» на двери, конечно же, не было. Стас нажал на кнопку звонка.
— Если что — мы по объявлению о продаже, но перепутали дома.
