Чаз и Шремаза переглянулись.
— Я не знаю, — ответил Чаз. — Видимо, бандиты не позволили ему этого сделать.
— Я понимаю, — сказал дейнонихус, рассматривая в воздухе перед собой что-то невидимое для других. — Кем приходятся вам эти двое?
На этот раз вперед вышла Килк, она поклонилась, выражая почтение к возрасту и учености дейнонихуса:
— Эти странные люди взяли всю мою семью в плен. Именно молодой человек по имени Уилл Денисон пришел мне на помощь и освободил их. Эти люди не поняли, что мы разумны, и у них были скверные планы в отношении нас. Они и Уиллу ничего хорошего не сделают. А как они поступят с молодым тираннозавром, мне трудно представить.
— Родители этого тираннозавра помогли нам, — добавил Чаз, — и мы обещали им спасти их дочь. Мы дали слово.
Просвещенный дейнонихус медленно произнес:
— Ситуация не такая простая, как я думал. Жаль, что ваш друг ничего не сказал мне. Сейчас они уже далеко. Сложно будет что-либо изменить в положении вашего друга. — Он вздохнул. — Это уже не важно. В любом случае они все обречены.
Шремаза недоуменно захлопала глазами:
— О чем это вы говорите, мудрейший? Что вы имеете в виду?
Тарква показал на небо:
— Этот ураган, который назревал так долго, не пройдет мимо Динотопии, а обрушится прямо на нее. Я прочитал это по звездам и облакам. Если вы знаете историю, тогда вам известно, где хуже всего приходится в это время.
— Северные прерии, — выпалил Чаз. — Конечно знаем. Каждый это знает.
Дейнонихус печально склонил голову:
— Тогда вы должны понимать, что, если этот ураган и вправду столь страшен, как опасаются жители Динотопии, — а мне кажется, что это именно так, — в Северных прериях у мальчика нет ни единого шанса спастись, как и у тех, кто его связал. Даже тираннозавру не выжить.
Как по заказу, где-то высоко, над далекими утесами Спинного Хребта, загрохотал гром. Словно знамение.
— Ураган близок, — выпалила Шремаза.
— Но нам надо спасти Уилла! — Чазу было уже не до церемоний. — И не только потому, что он спас жизни этих стратиомимусов. Просто мы обязаны. Было бы неправильно бросить его на произвол судьбы.
— Для вас, возможно. — Дейнонихус по-прежнему сидел неподвижно. — Я же ушел от мира и его суеты. Думаю, вы будете в безопасности, если останетесь здесь. Мы находимся далеко от Северных прерий, и эти храмы стоят уже много тысяч лет.
Чаз отодвинулся:
— Мне очень жаль, сэр. Но я не могу этого сделать. Я не могу оставаться здесь, зная, что, пока мы тут прячемся, жизни Уилла угрожает опасность.
Семья стратиомимусов обступила непреклонного протоцератопса.
— И мы тоже не можем, — поддержала его Шремаза. — Молодой человек рисковал из-за нас жизнью. Мы должны сделать все возможное, чтобы помочь ему.
— Как хотите. — Тарква пожал плечами. — Я не могу вам запретить. И даже если бы мог, не сделал бы этого. Каждому свое.
— Вот именно, — подхватил Чаз. — Мы оказались втянутыми в эту историю, и хотя некоторые здесь присутствующие это и отрицают, глупо притворяться, что мы здесь ни при чем.
Искра, на мгновение вспыхнувшая в глазах отшельника, напомнила Чазу, что предки дейнонихусов были агрессивные и кровожадные динозавры.
— Спасибо, я достиг в этом немалых успехов. С каждым днем мирские заботы все меньше значат для меня.
Трилл вышла вперед:
— Пожалуйста, сэр, помогите нам, если можете.
Дейнонихус пристально посмотрел на младшую из семейства стратиомимусов, и голос его несколько смягчился.
— К сожалению, я ничего не могу сделать, малышка. Они ушли уже слишком далеко, их много, и у них есть неизвестное и опасное оружие из внешнего мира. Если они захватили даже молодого тираннозавра, что вы можете предпринять против них?
— Мы пока не знаем, — упрямо ответил Чаз. — Но считаем делом чести хотя бы попытаться.
— Когда мои странствия привели меня в это место, я дал себе клятву остаться здесь и ничего не делать, кроме упражнений для достижения духовного совершенства, совершенства души. От всего остального я отказался. Сейчас, кажется, меня пытаются насильно, пинками и криками, затащить обратно в ту жизнь, с которой я покончил.
Дейнонихус глубоко и устало вздохнул:
— Добрые дела вменяются в добродетель, ваши побуждения и их причина благородны. Я попробую помочь вам.
Услышав эти слова, Трилл радостно вскрикнула, а Шремаза поклонилась в знак благодарности.
— Есть один путь, благодаря которому мы, пожалуй, обгоним их, — сообщил Тарква, — но это значит, мне придется нарушить единственный закон, который я установил для себя.
— Есть законы выше тех, которые мы сами для себя придумываем, — сказал ему Чаз.
Дейнонихус удивленно посмотрел на него:
— Истинно так. Ты очень проницателен для своего возраста.
— Я только хочу помочь моему другу, — ответил протоцератопс.
Когда Тарква оставил ложе, дети попрятались за Шремазу, испугавшись клыков и когтей, на которые в Саврополисе или Лесограде они даже не обратили бы внимания. Несмотря на его высказывания, они не слишком-то доверяли этому отшельнику-дейнонихусу, он был, пожалуй, самым странным из динозавров, которых они когда-либо встречали.
Заметив реакцию детей, Тарква поспешил их успокоить:
— Не нужно меня бояться, малыши. — Одежды его волочились по полу, когда он проследовал в другой конец коридора. — Идем.
Килк неуверенно двинулась за ним.
— Куда мы идем? — спросила она.
— Куда идем? — Дейнонихус постарался придать голосу как можно больше серьезности. — Мы идем прямо к тому месту, где я посвятил свою жизнь познанию тайн. Мы идем прямо к небесам.
Он завернул за угол, и им пришлось прибавить шагу, чтобы не отстать от него. Ни один четвероногий не любит ступенек. И Чаз не был исключением. Казалось, не будет конца этой бесконечной каменной лестнице, по которой они поднимались.
— Как далеко еще до небес? — простодушно спросила Трилл.
Тарква посмотрел на нее:
— Я не знаю, малышка. Это одна из тех вещей, которые я пытаюсь узнать. Не волнуйся. Мы не собираемся забираться так высоко. Только немного поднимемся в том направлении.
— Мы забираемся на крышу самого высокого храма, глупая, — нетерпеливо выпалил ее брат.
Трилл что-то ответила ему на своем языке. Это звучало долго и очень выразительно.
— Не совсем точно, — пропыхтел Чаз, изо всех сил торопясь за более проворными двуногими. Им приходилось иногда останавливаться, чтобы подождать его. — С одной стороны, хорошо, что лестница не винтовая, а более или менее прямая, правда, очень крутая и длинная. С другой стороны, по моим расчетам, мы уже забрались выше крыши самого высокого храма.
