Гивистам кивнула.
Кальдак откинулся на спинку стула, поняв, что сопротивление ученых погасло, так и не разразившись бурей.
– Подозревать можно что угодно. Теоретизировать можно сколько угодно.
Но я не дам лингвистам и геологам преимущества перед, скажем, ботаниками и гидрологами. Да и с какой стати? Мы только приступили к изучению этой планеты и пока еще очень рано говорить о том, к какой области будет относиться самое важное из сделанных нами открытий. Надеюсь, я правильно понят?
Все показали различными жестами, кивками и знаками, что командир понят правильно… Во всяком случае просто понят. Гивистамы в подобных случаях проявляли особую ершистость. Для предотвращения этого он взвалил на них все процедуры по изучению планеты и загрузил их своими распоряжениями и требованиями. У них только головы опустились. Насчет с’ванов и вейсов он не беспокоился. Эти сами сдадутся. Совещание подошло к концу.
Пятнадцать языков. Пятнадцать совершенно разных и отдельных языков. Его голова склонилась чуть налево, как бывало всегда, когда он о чем-либо крепко задумывался. Зачем расе, населяющей одну планету, изобретать пятнадцать языков для эффективного внутреннего общения? Почему так много? Это казалось такой же бессмыслицей, как и удивительная топография этот мира.
К счастью, скоро должен вернуться дистанционный зонд. Он привезет с собой самые свежие и конкретные результаты, и многое прояснится. На корабле имелось несколько подобных автономных летательных аппаратов небольших размеров. Зонды были способны осуществлять разведывательные полеты и при хорошей, и очень неблагоприятной погоде. Они были очень эффективными сборщиками интересной информации с поверхности той или иной планеты.
С орбиты удалось засечь воздушное движение над поверхностью планеты.
Но за зонд беспокоиться не стоило. Он никогда не столкнется с самолетом. Исследует один, – может, даже два – материка планеты и вернется на корабль. После тщательного анализа принесенных им сведений они смогут решить, как, когда и где посадить челнок для организации первого контакта. Если повезет, то аборигены смогут предоставить экспедиции много интересного. Помимо наличия у них пятнадцати языков.
Глава 6
Его разбудили в середине ночи. Он ничего не мог сказать Яруселке. Просто соскочил с высокой спальной платформы и стал лихорадочно одеваться под ней. Нет, дело не в том, что он был чем-то встревожен и нервничал. Массуды все в своей жизни делали быстро и лихорадочно. Он помыл глаза, и как мог привел себя в порядок.
Т’вар ждал его в коридоре. Едва капитан вышел из своих покоев, как со стороны С’вана на него посыпался целый поток извинений. Кальдак с трудом сдержался, чтобы не раскричаться. Вызов не оторвал массуда от секса, ибо он успел позаниматься им в первую половину ночи и к следующему акту Яруселка была бы готова только под утро. Но все равно он был огорчен. Сон был жизненно важен для массудов, ибо во время бодрствования, – даже не переживая особенных волнений, – они тратили очень много нервной энергии. Без сна никакой массуд долго не протянет.
Когда они вступили в кабину лифта, чтобы подняться в командный центр, Кальдак заказал себе по дистанционному устройству дополнительный ужин.
Пища в какой-то степени могла компенсировать недостаток в сне. Как только капитан появился из лифта и зашагал по коридору, все сменившиеся с вахты офицеры, чувствуя его нехорошее расположение духа, стали предупредительно освобождать дорогу, прижимаясь к противоположным стенам. С’вану приходилось бежать, чтобы не отстать от командира. Он стал задыхаться. Наконец, Кальдак заметил это и сократил шаги, испытывая смущение за свое пренебрежение к коротконогому коллеге.
– Надеюсь, дело важное? – раздраженно спросил он на ходу.
– Разве я стал бы будить вас, если бы не думал, что это важно? – обиженно ответил вопросом на вопрос с’ван.
– Вы думаете, что дело важное, или оно важное? На мой взгляд, между этими двумя понятиями есть существенная разница! – Кальдак сейчас был не в настроении к восприятию тонкостей языка. – Объясните.
– Речь идет о дистанционном зонде…
– Уже вернулся? – Губы Кальдака поджались, обнажив острые зубы. – Почему так рано? Решили, что больше там ничего интересного не будет?
– Нет, тут другое…
Они подошли к командному центру. Кальдак сразу обратил внимание на непривычное оживление персонала, состоявшего, главным образом, из гивистамов. Там было несколько с’ванов и его соплеменников массудов. Те тоже выглядели взволнованными. Техники-специалисты о’о’йаны крутились и вертелись вокруг своих более представительных коллег, словно бабочки над цветами.
– Ну и что?
– Нет, не вернулся.
Кальдак остановился. Специалисты были так заняты разговором между собой, что не заметили поначалу приближения командира и его заместителя.
– Что вы имеете в виду, черт возьми, говоря, что зонд не вернулся?!
Дистанционные летательные аппараты конструировались специально с тем расчетом, что им придется находиться в тяжелых, непредсказуемых условиях неведомых миров. Поэтому все приборы, – в том числе и двигательные, – в них были дублированы. Это казалось надежной гарантией от любых неожиданностей. Впрочем, пока Кальдак не услышал ничего определенного, если не считать не очень уверенных заявлений работников персонала.
– И для этого вы подняли меня с платформы в такое время?! – изумился и рассердился командир. Он не дал Т’вару возможности ответить и продолжил сам:
– С подобными ситуациями должны уметь справляться мои заместители. Пошлите второй зонд и узнайте, черт возьми, что стряслось с первым. Никто из вас еще не задумывался о том, что это скорее всего связано с механической поломкой?
– Персонал полагает, что дело тут не в простой поломке, командир. Они не уверены, но… Последняя информация, пересланная нам зондом, была очень тревожного характера…
– Тревожная информация?! Какая?
– Визуальная. – Только в эту минуту Кальдак заметил, как сильно преобразился прежде всегда веселый с’ван. Кадры во многом говорят сами за себя.
Обнажив сомкнутые зубы, Кальдак решительно прошел вперед. Офицеры и простые работники расступались перед ним, освобождая место. Он зашел в самую их гущу и потребовал объяснить ему наконец, что происходит. Т’вар же залопотал что-то на своем языке, обращаясь к З’маму. Кальдак не стал за это упрекать своего заместителя. Не было времени. К тому же он понимал язык с’ванов. Он страстно желал, чтобы все это наконец закончилось, разъяснилось, чтобы он мог вернуться на спальную платформу, где его ждала подруга.
Офицер кивнул на коммуникационный экран.
– Мы сейчас покажем вам, командир, что передал зонд непосредственно перед тем, как мы потеряли с ним контакт. Кальдак подался вперед.
На экране появилось изображение. Стало видно, что зонд на высокой скорости летел над почти ровной, заросшей лесом территорией. Земля появлялась урывками из-за плотного облачного слоя. Общий вид был удивительно спокойным и мирным.
