Он грустно улыбнулся, впрочем, нисколько не заботясь о том, какое впечатление на аудиторию произведет эта улыбка.
– Меньше всего – поймите же наконец: меньше всего! – мы заинтересованы в том, чтобы экспортировать в космос наши прошлые ошибки. Я даже не знаю, почему мы всю историю утопили в собственной же крови. Вы говорили, что это ненормально. И если бы мое мнение что-то значило, я бы охотно согласился с вами. Но я сам не понимаю, почему все так происходило. У меня у самого этому не находится ни единого объяснения. А может, и не нужно ничего выяснять и объяснять. Да, мы вырезали друг друга на протяжении многих веков, но это просто один из вариантов развития цивилизации. Тернистый путь, но мы его почти прошли.
– Когда та или иная раса стремится к прогрессу, к цивилизации, к зрелости, общепринятой нормой является сплочение ее фрагментов и индивидуумов, ее составляющих. Сплочение и всемерное сотрудничество. Раса объединяется против мощных природных сил, которые тянут ее обратно к первобытному образу жизни. – С этими словами Т’вар небрежно провел толстенькими, похожими на обрубки, пальцами руки по стеблю росшего поблизости растения с необыкновенно широкими листьями. – Ваш же народ, кажется, пошел прямо противоположной дорогой. Нам бы очень хотелось узнать – почему?
– Нам тоже хотелось бы это узнать, – с чувством отозвался Уилл.
– Некоторые наши ученые предположили возможность того, что на ваше аномальное историческое развитие каким-то образом повлияла необычная своей активностью геология вашей планеты. На всех других мирах, которые нам известны, разумные живут на монолитной суше. Это способствует возникновению и последовательному укреплению сотрудничества внутри народа. Народ, который живет кучно на планете, быстрее придет к цивилизации. Ваша же планета расколота. Так же, как и ваше общество.
– Насчет этого вы, возможно, правы, – сказал Уилл. – И вообще в отношении нас вы, возможно, во всем правы. Кроме одного. Мы не готовы к участию в вашей войне. Кстати, не вы ли говорили мне о том, что определяющей характеристикой истинной зрелой цивилизации является ее отказ от ведения крупномасштабных войн?
– Мы жили мирно вплоть до приближения Амплитура, – вступила в спор Соливик. Она говорила горячо и со свойственной ей прямотой. – Вы думаете, что мы не пробовали решить все мирными средствами, переговорами, уговорами, прежде чем обратить против них оружие? Поймите же, такое понятие, как «нейтралитет», не принимается расой Амплитура. Либо вы являетесь составным элементом их Назначения, живете и развиваетесь под их неусыпным наблюдением и контролем, либо вам придется воевать с ними не на жизнь, а на смерть.
Кошачьи глаза сверлили композитора так, что ему стало не по себе.
– Вы должны поверить нам. По сути, у вас нет выхода. Вы не можете позволить себе и длительную отсрочку с принятием решения. Если вы откажетесь иметь дело с нами и мы улетим, вскоре вас отыщет Амплитур. Они не улетят с Земли, не добившись своего, будьте в этом уверены. Уилл размышлял с минуту над этими словами, потом всплеснул руками и горько воскликнул:
– Ну, почему мы?! Почему мы стали вдруг нарасхват у пришельцев?! У нас столько своих земных проблем… Мы очень разные, вы сами это неоднократно твердили. Мы не понимаем ни черта ни в космических кораблях, ни в межпланетных войнах. Какую пользу мы могли бы вам принести? Какие мы, к черту, союзники в необъятном космическом конфликте, который гремит, не утихая, вот уже тысячу лет?!
– Позвольте мне внести некоторые уточнения, чтобы избежать недопонимания, – вмешалась помощник руководителя по медицине. – Судя по всему, о галактической войне вы рассуждаете так: это огромные армады кораблей, напичканных невероятно мощным вооружением, которые дерутся на своеобразной дуэли в глубоком космосе. Все это не так. Все это просто невозможно, неосуществимо физически! Корабли двигаются в основном в субпространстве, где их нельзя ни засечь, ни вывести из строя. Когда они материализуются в обычном космосе, то оказываются, как правило, на гигантских расстояниях друг от друга. Настолько далеко, что применение тяжелых систем корабельного вооружения становится неэффективно. Немногого можно добиться, даже подстрелив в обычном пространстве тот или иной вражеский корабль. Даже если вы повредили его так сильно, что он уже не в состоянии скрыться в безопасном субпространстве. Пользы от этого мало.
– Война – ведь это еще и пропаганда, уговаривание, убеждение противника, – сказала Соливик. – Главные сражения происходят на поверхности тех миров, которые оспариваются противниками. С обеих сторон предпринимаются максимальные усилия, направленные на то, чтобы уберечь от уничтожения местное население и не нанести непоправимого вреда экологии планеты. Наша цель – избавление от амплитуров, а вовсе не от тех миров, на которых они сейчас господствуют.
Уилл откинулся на удобную спинку скамейки.
– Вы пытаетесь сказать мне, что после тысячи лет войны, после изобретения сложнейшего и мощнейшего оружия и кораблей, способных скрытно покрывать межзвездные расстояния, вы все еще, главным образом, деретесь врукопашную?
– Воевать в космосе – это непрактично и неэффективно, – сказал Т’вар.
– За что там воевать? Теперь вы начинаете уже понимать, как важно для нас найти в глубинах Вселенной народ, который имеет склонности, – или хотя бы просто возможности, – к ведению настоящих боевых действий. У Амплитура есть выгоднейшее преимущество перед нами. Мы не можем сравняться с ним, исходя из научных соображений и соображений нравственных. Они могут совершенствовать союзнические расы, формируя в них нужные себе черты и способности.
Уилл нахмурился.
– Совершенствоваться?..
– Биологически изменять, – уточнил Т’вар, нацелив на композитора сурово-торжественный взгляд. – Разумеется, измененная раса искренне считает, что продолжает жить по своей собственной свободной воле и вполне самостоятельна. Несмотря на все наши усилия, нам так и не удалось убедить ни один подобный народ в обратном. Да и как возможно убедить ту или иную расу в том, что она биологически изменена, когда ее биологически изменяли именно с той целью, чтобы ее невозможно было в этом убедить? Сами амплитуры не принимают непосредственного участия в боях в силу своей неприспособленности к этому. Если бы не некоторые их союзнические расы, воспитанные в агрессивности биоинженерами амплитуров, – некоторые народы, признаем, добровольно присоединились к Назначению, – мы смогли бы закончить эту войну в течение нескольких лет. Уилл был потрясен сообщенными ему сведениями, однако не настолько, чтобы изменить своей прежней точки зрения:
– Я сочувствую вам и вашему Узору. Правда. И все земляне проявили бы к вам сочувствие, если бы узнали об этой беде. Но кроме сочувствия от нас ничего большего ждать не приходится. Земляне не любят воевать. Нас к этому принуждали различные силы. Будь то наша глупость, история или геология. Но нам это не по вкусу! Только теперь мы начинаем потихоньку осознавать, как это было глупо с нашей стороны. Мы прилагаем все усилия к тому, чтобы встать на иной, более прогрессивный путь. Вы говорили, что междоусобица – это отклонение от нормы, проявление нецивилизованности. Мы теперь начали понимать это, начали двигаться к зрелости, как вы выражаетесь. И не думаю, что ваши уговоры что-либо изменят в мозгах у людей.
