– Так всегда бывает. – Он весь напрягся, надеясь, что этого не заметно.
– Вот вы, скажем, уселись рядом со мной на полу.
Он сумел расслабиться.
– И что?
– Это демонстрирует такую степень вежливости и обходительности, которая обычно не присуща вашему виду. Прекрасно зная, как ваш высокий рост подавляет всех, кроме представителей Массуда и Чиринальдо, вы добровольно пошли на то, чтобы уменьшить свое наследственное физическое превосходство надо мной, усевшись на пол. Или вы думали, что я этого не заметила?
– Да я об этом как-то и не задумывался. Просто я за вас отвечаю, и это мой долг – чтобы вы чувствовали себя со мной как можно уютнее.
– В самом деле? Какой стыд. Я бы предпочла приписать ваше поведение неким более возвышенным мотивам. Теперь я вынуждена буду соответственным образом переиначить свои комментарии к записи. Он почувствовал себя так, будто ему только что предложили хорошую возможность удвоить свой капитал, а он вместо этого проиграл его в рулетку.
– А еще что-нибудь? – потребовал он, с уже гораздо меньшим интересом.
– Что вам удалось заметить насчет того, как мы общаемся с массудами?
– В ваших с ними отношениях гораздо меньше трений, чем я предполагала.
Ему показалось, что она как бы оправдывается, но с вейсами ничего нельзя сказать наверняка.
– И все? – Где-то неподалеку раздался взрыв заряда мазвекского образца, и катер тут же тряхнуло. Удар произведен был с какой-то очень отдаленной вражеской позиции – в расчете, скорее, на удачу.
– Один факт невозможно отрицать: массуды бьются с гораздо большей решимостью в присутствии людей.
– Ну, в этом-то как раз нет ничего нового. А почему так происходит, вы не задумывались?
– Хотя явление это очень интенсивно изучалось, до сих пор никому еще не удавалось выдать полностью удовлетворительного объяснения этого феномена, включая, кстати, и самих массудов. Тут играет роль нечто, связанное со способностью человека целиком отключиться от цивилизованности и вернуться в состояние зверя, первобытного хищника. – В ее голосе не было и намека на осуждение или неодобрение, заметил он. Подход у нее был строго академический. Она просто излагала холодные факты.
Без малейшего принуждения она добавила:
– Среди прочих инцидентов, произошедших в ходе недавнего конфликта, мне более всего врезался в память один.
Он похолодел, когда она в деталях описала столкновение между Коннером и отступающим подразделением массудов.
– К тому моменту массудские солдаты, казалось, были полны решимости выйти из боя. Но всего лишь несколькими словами один из ваших бойцов убедил их вернуться на поле сражения.
– А вы, конечно же, этот случай записали?
– Естественно. – Ресницы изогнулись, длинная шея выразительно качнулась. – Если я чего хочу, я обязательно записываю. Не буду излишне хвастаться, но дело свое я знаю хорошо.
Страат-иен изобразил безразличие.
– Такое то и дело происходит. Массудам часто не хватает небольшой психологической встряски, чтобы преодолеть свою естественную, «цивилизованную» уступчивость. И эту услугу мы, люди, оказываем им в числе прочего.
– В этом я не сомневаюсь. Тут дело просто в том, что подобного мне ранее наблюдать не доводилось. Я ведь просто упомянула этот эпизод в ряду прочих, запавших мне в память. Мне грустно стало от того, что я столь многого еще не знаю. – Она моргнула. – А вы так подробно об этом заговорили. Вы нашли во всем этом что-то необычное?
– Нет, – сказал он – и, вероятно, чересчур поспешно. – Просто мне довелось побеседовать с представителями младшего командного состава, о котором идет речь, с сержантом Коннером, и среди прочего он рассказал мне и об этом случае. И не из-за самой сути произошедшего, поскольку это вещь весьма обыденная, а поскольку он заприметил, как вы стоите в сторонке и все записываете.
– Я надеюсь, мое присутствие никоим образом не компрометирует его и не оскорбляет его чувств?
– Вовсе нет. Но вы ведь знаете, что ваше присутствие в подобной ситуации было беспрецедентным. Так что ничего удивительного нет в том, что оно не прошло незамеченным.
Она явно почувствовала облегчение.
– Понимаю. Как исследователь я, естественно, всегда бываю озабочена тем, чтобы мое присутствие никак не отражалось, – и тем самым никак не влияло на ситуацию, которую я наблюдаю.
– Если дерево рухнет в лесу и никто не услышит… – пробормотал он.
– Простите?
– Ничего. Это я так, про себя. Так что, работа двигается?
– Лучше, чем я сама. Моим неразлучным спутником стало переутомление.
– Но по вашему виду этого не скажешь.
– Льстить вы умеете. Вот уж в чем вы, люди, как на ладони – даже друг перед другом. Но все равно, спасибо за заботу. – Она испустила длинную, свистящую трель, заканчивающуюся нисходящей нотой. – Когда вернусь домой, первым делом запрошу несколько месяцев отдыха, прежде чем приступить к горе материалов, которые я здесь накопила. Просто проследить, чтобы все это было должным образом заархивировано, – и то уже огромная работа.
– Да, – отсутствующе промямлил Неван, – ужас будет, если что-то потеряется. – Опираясь о стену, он поднялся и навис над ней. Несмотря на все свои установки, она вздрогнула от его массивности и близости. Это была инстинктивная реакция, которой она так и не могла управлять. А ведь Страат-иен – один из самых мелких среди людей.
– Так что, дел у вас будет полно, когда мы вернемся на главную базу?
– Это верно. Я записывала и наблюдала. Теперь пора систематизировать.
Кроме того, если возможно, мне хотелось бы почерпнуть хоть какие-нибудь материалы, касающиеся взаимодействия людей с другими видами, помимо массудов.
Он склонил голову.
– Если что-то потребуется – не стесняйтесь, попросите.
– Мне кажется, вы уже успели убедиться, что во всем, что касается моих профессиональных обязанностей, я отнюдь не стеснительна. – Ресницы снова захлопали.
– Вы были весьма настойчивы, – признал он.
– Знаю. И среди своих это вызвало бы жесткую критику.
Видя, что она из-за него нервничает, он сделал пару шагов назад.
– Вы чертовски уникальны, Лалелеланг.
– А откуда вы знаете? – Голос ее прозвучал почти заигрывающе. – Вы что, много самок с Вейса повстречали на своем веку, полковник Неван Страат-иен.
– Ну, двух. – Он засмеялся – и тут же пресек эту реакцию, заметив, как отпрянула она при виде его обнаженных зубов.
– В таком случае, я надеюсь, что ваше мнение о нашем виде не пострадало в результате нашего с вами общения.
– Взаимно.
