Слезящиеся глаза никак не могли сфокусироваться.
– Чего?
Состроив гримасу, Симна отпрянул от волны перегара.
– Деньги. Золото, ценности, государственная валюта, законные платежные средства… Есть что-нибудь? – Не получив от Накера никакого ответа, северянин наклонился и принялся обшаривать его карманы. В другое время Эхомба, возможно, стал бы протестовать. Но их финансовое положение было отчаянным, к тому же совет деревенских старейшин, соберись он для обсуждения сложившейся ситуации, сошелся бы во мнении, что парень им кое-что должен за спасение своей жизни.
Порывшись в карманах Накера, Симна извлек оттуда пригоршню грязных монет. Узнав их, пошатывающийся пьянчуга попробовал возражать:
– Нет… это деньги мне на выпивку! – Он потянулся за металлическими кружочками, но рука прошла вдалеке от них. Симна повернулся к хозяину:
– Нам нужна комната. Вы же не выставите человека на улицу среди ночи?
Поколебавшись, владелец принял деньги, отсчитав лишь столько, сколько стоила одна ночь.
– Вы… гм-м… отбудете утром?
– Мы тут не для того, чтобы прохлаждаться, вкушая прелести великолепного Фана!
– Мы не туристы, – добавил Эхомба, констатируя очевидное. Он продолжал поддерживать Накера, покуда Симна разбирался с хозяином. Пастуха это не обременяло. Он привык переносить с места на место молодых телят, а человечек весил очень мало.
Вздохнув, владелец пансиона кивнул:
– Очень хорошо. Следуйте за мной. – Обогнув кота, он направился вверх по широкой деревянной лестнице. Уладив дела, Симна стал помогать Эхомбе с его хромающим бременем.
– Весьма признательны вам за оказанное в столь поздний час гостеприимство. – Поднимаясь, Эхомба восхищался обоями и небольшими картинками, украшавшими стены.
– Еще бы, – пробурчал хозяин. Показывая дорогу, он перебирал тяжелые ключи на большом железном кольце.
– Мне… мне надо выпить, – пробормотал Накер. Оглянувшись, хозяин наградил его осуждающим взглядом:
– В моем доме нет спиртного.
Пустые глаза еле отыскали хозяина.
– Конечно, есть. В секретном ящике внизу твоего стола лежат две бутылки. Одна – бренди, другая – виски. Ты их там прячешь от жены.
Ошарашенный, словно наткнулся лицом на фонарный столб, мужчина остановился на площадке, где лестница поворачивала налево.
– Как… как вы об этом узнали? Вы чародей? – Он изумленно посмотрел на Симну. – Неужели этот жалкий субъект – чародей?
– Не-а. – Северянин кивнул на Эхомбу. – Вот он – чародей. А этот – просто алкаш, который знает все.
– Всего знать нельзя, – возразил хозяин.
Накер, пустив ручеек желтоватых слюней из правого, покрытого струпьями уголка рта, тихонько закудахтал:
– Твоя жена знает, где ящик. Как думаешь, почему каждый раз, когда ты отправляешься туда, в бутылках всегда немного меньше, чем ты помнишь? – У хозяина отвалилась челюсть. – А еще она знает, что ты кувыркаешься с горничной.
На лице коренастого хозяина появилось неуверенно-удовлетворенное выражение.
– Ха! Может, вы действительно какой-то опьяневший провидец, который способен угадывать определенные вещи, но всего вы знать не можете! Я-то свою жену знаю. Если бы она об этом догадывалась, она бы мне такое устроила!
Отвернувшись от поддерживающих его мужчин, Накер кашлянул.
– Только не в этом случае. Потому что, видишь ли, она тоже кувыркается с горничной. В сущности, это вопрос взаимного кувыркания.
Вид у хозяина был совершенно пораженный.
– Ради всего святого, может, ты и не знаешь всего, однако все равно знаешь слишком много! – Сердито повернувшись, он снова пошел вверх. – Довольно! Больше ничего мне не рассказывай!
Взбираясь по ступеням, Симна потеснее прижался к человечку, которого помогал поддерживать.
Значит, хозяйка дома и служанка крутят романчик, На его лице мелькнуло любопытное и плотоядное выражение. – Если ты об этом знаешь, то должен знать и ее подробности.
Обернувшись к нему, Накер, которого полунесли-полуволочили вверх, попытался встать прямее.
– Я бываю кем угодно, сэр, но по крайней мере дегенератом я никогда не был.
– Ага. В этом-то и заключается разница между нами, братец. Я не скрываю свою истинную натуру.
– Выпить. – Человечек облизнул губы и причмокнул, издав широко распространенный среди таких, как он, сигнал бедствия. – Мне необходимо что-нибудь выпить.
– Мы попробуем раздобыть тебе хорошего чая, как только придем, – успокоил его Эхомба.
На лице Накера появилось выражение ужаса. Хозяин остановился у двери.
– У меня свободна только одна комната, но она слишком мала для вашей компании. А вот эта довольно просторная, и вам здесь будет вполне удобно… если только мне удастся убедить ее постояльца переехать. – Приложив палец к губам, он осторожно вставил ключ в замок и отпер дверь. – Джентльмен сейчас там, но я предложу ему скидку и бесплатный завтрак и полагаю, что, если объясню ситуацию спокойно и разумно, он согласится перейти на одну ночь в другой номер.
Как только дверь отворилась, Алита первым протиснулся в нее, потеснив столпившихся людей.
– Я сам объясню ему ситуацию.
– Нет! – Хозяин протянул руку, чтобы схватить кота и воспрепятствовать ему, однако в тот же миг тонкий, но громкий голос прозвучал у него в мозгу: «Что ты, черт возьми, делаешь?» Самый обычный здравый смысл тут же превозмог его несгибаемое чувство административного долга, и он поспешно отдернул руку.
Бесшумно ступая по полу, черный кот подошел к широкой кровати и лежащему на ней человеку. Протянув переднюю лапу, он положил ее на плечо спящему.
– Ммф… шт?.. – Человек приоткрыл глаза. Потом выпучил их.
Алита наклонился и мягко проговорил:
– Уходи.
Совершенно проснувшись, голый постоялец натянул на себя простыни и одеяло и выскочил из постели.
– Меня уже нет. – И он действительно исчез, даже не остановившись, чтобы попенять хозяину. Приземистый владелец пансиона не стал задерживать его. Да и в любом случае он не смог бы этого сделать.
– Полагаю, я найду его внизу, в моей конторе. – Хозяин снова вздохнул. – Видимо, потребует вернуть деньги… – Войдя в комнату, он достал огниво и зажег две масляные лампы – одну на стене возле двери и вторую на небольшом письменном столике. – Во второй спальне есть еще одна кровать, поменьше. Пожалуйста, постарайтесь не шуметь. Сейчас уже очень поздно, и все в доме спят.
Эхомба заверил хозяина, что они улягутся совершенно бесшумно. Алита, свернувшись около незажженного камина, уже дремал.
– Пошли, – сказал усталый пастух своему другу, – уложим этого парня в другую постель.
