Рогатая голова медленно качнулась.
– Ничуть. Я ищу потерянные души. – Рука черта вновь удлинилась и залезла в рюкзак. – В последние дни мне не очень везло, но кое-что нарыть удалось. Вот она, добыча, в сумке. Не хотите взглянуть?
Он показал людям небольшую кожаную сумку, туго завязанную и замысловато расписанную; изнутри доносились слабые стоны.
– Не надо, – откликнулся Симна и вновь спрятался за спину пастуха.
Демон пожал плечами.
– Понимаю. Немногие отважатся взглянуть на них. А посмотреть есть на что – все средних размеров, и цвет ничего… Понятное дело, нечистые, но в противном случае их здесь, – он потряс сумкой, – и не было бы. Я тут уже довольно давно. Все надеюсь напасть на богатую жилу.
Симна невольно поежился. Несмотря на некоторое знакомство с хорошими манерами, которое проявил выходец из преисподней, он не мог отделаться от чувства, что если бы между ним и чертом не стоял Этиоль Эхомба, то их души уже давно были бы в сумке, а выпотрошенные трупы жарились бы на солнце. С виду Этиоль был так же беззащитен перед нечистой силой, как и остальные, но все равно, Симна готов был поклясться, что им очень повезло, что среди них оказался этот таинственный пастух.
– Я – Хоароуб! – представился демон. На этот раз он не протянул руки. – Итак, что вы ищете в Выжженных землях? Похоже, ваши души не придется откапывать.
– Мы ничего здесь не ищем, – спокойно ответил Эхомба и оперся о копье.
– Вот и хорошо, – заявил черт. – Я, знаете ли, не люблю конкурентов. Богатых потерянными душами участков здесь и так мало, да и разбросаны они далеко друг от друга.
– Мы ничего здесь не ищем, – повторил Эхомба. – Наш путь лежит на запад и дальше, через горы.
Пастух копьем указал на далекие сияющие скалы Карридгианских гор.
Хрюкнув, как поросенок, учуявший отруби, черт взглянул на наконечник.
– Любопытное у тебя копье, я чувствую запах мертвых веков… – Он зловеще ухмыльнулся. – Может, махнемся? У меня есть пара вполне приличных душ, первый сорт. На адском базаре за них дадут хорошую цену.
– Спасибо, нет. – Эхомба благожелательно улыбнулся, всем видом показывая, что он совсем не обижен, и добавил: – Оружие мне самому пригодится, а душа у меня и так уже есть.
Черт сплюнул – плевок был густой, желтый, тягучий – и попал в травинку. Травинка мгновенно вспыхнула.
– Каждому может пригодиться одна-другая лишняя душонка. На Судный день. Но нет так нет. Я так и понял, что ты не из тех, кто любит меняться.
Он глянул пастуху за спину и нащупал взглядом Симну.
– Слушай, а ты чего прячешься? Вот с тобой мы могли бы договориться.
– Как-нибудь в другой раз. – Северянин через силу улыбнулся. – Моя душа сейчас крепко привязана, – он кивком указал на пастуха, – к нему.
– Жаль.
Черт выпрямился и дружелюбно улыбнулся Эхомбе:
– Я могу раздробить твою грудную клетку, вырвать сердце и оставить тебя подыхать на песке. Но боюсь, ты начнешь сопротивляться и этим испортишь все удовольствие. Да и утречко сегодня выдалось на редкость холодное.
– Раз ты не собираешься нас губить, – спокойно произнес Эхомба, – то может быть, скажешь, где здесь можно отыскать родник?
– Родник?!
Черт недоверчиво посмотрел на него и расхохотался.
– В здешних краях нет родников. Только гейзеры, ключи да лужи с кипящей грязью! – Он указал когтистым пальцем на северо-запад. – Я знаю только одно место, где можно отыскать бегущую воду, – это Скопэйн. Там, в Скопэйне, есть все. Через месяц-другой, независимо от того, насколько удачно пойдут дела, я обязательно туда наведаюсь.
– Что за Скопэйн? – спросил Эхомба. Демон хихикнул, словно вспомнил что-то смешное.
– Единственное приличное место на Выжженных землях. Есть еще несколько крошечных деревушек, но только Скопэйн можно назвать городом. Ступайте туда, если смелости хватит. Может, и чистую воду найдешь. Гарантировать могу только одно – вы будете там в диковинку. Смертных в Скопэйне немного.
Черт вежливо приподнял шляпу, повернулся и зашагал прочь. Там, где он ступал, песок спекался. Оставляя за собой стекловидные следы, черт исчез в ближайшей лощине.
Симна умоляюще улыбнулся Эхомбе:
– Если сократить дневной рацион воды, может, нам хватит наших запасов?
Эхомба помолчал, прикидывая что-то в уме, потом ответил:
– Боюсь, я был слишком оптимистичен и позволил надежде затмить здравый смысл. Хункапе нужно много воды. – Он вздохнул. – Хочешь не хочешь, а придется заглянуть в Скопэйн и долить мешки.
Но северянин не собирался уступать.
– Но ты же сам говорил, что в предгорьях должны быть источники?
Эхомба с осуждением поглядел на него.
– Тебя больше пугает Скопэйн, чем смерть от жажды?
Симна ткнул пальцем в ту сторону, куда ушел черт:
– Если в этом городке все такие, то – да!
Но его никто не поддержал. Ни Хункапе, ни Алите и в голову не приходило спорить с Эхомбой. Проклиная про себя этих тупых животных, Симна с обреченным вздохом двинулся за товарищами.
Может, все эти тревоги гроша ломаного не стоят, спросил он себя. Он утешал себя мыслью, что черт, как свойственно его племени, просто решил зло пошутить и этот Скопэйн вполне может оказаться приятным местечком, оазисом в пустыне, где пыльные улицы затенены высокими пальмами, а люди спокойные и разумные. И даже если это не совсем так, думал он, город есть город, и все города в общем-то одинаковы.
Но когда путешественники добрались до окраин этого поселения, Симна обнаружил, что он лишь отчасти был прав. Скопэйн действительно оказался городом, это верно.
Только это был не оазис.
XVI
– И нам надо туда идти?
Взобравшись на раскаленный валун, Симна оглядывал безжизненную равнину, отделяющую путников от первых домов.
– А ты хочешь умереть от жажды еще до того, как мы выйдем к предгорьям?
– Замечательный выбор, – проворчал Симна и, обреченно махнув рукой, спустился с камня. – Может, у них есть холодное пиво?
Эхомба кинул еще один взгляд на Скопэйн и двинулся следом.
– Ты это всерьез спросил?
– Нет, конечно, – признался Симна. – Но в последнее время я стал замечать, что предпочитаю внушающие надежду и необоснованный оптимизм иллюзии ужасам реального мира.
Вблизи городок оказался омерзительным: кривые улочки, усыпанные вонючими отбросами, сточные канавы, полные нечистот, низенькие домишки. Основным занятием жителей, судя по всему, была выделка шкур: чуть ли не в каждом доме их раз за разом поливали горячей кровью и соленой водой, доводя до прочности дерева. Невольно возникал вопрос, откуда берутся эти шкуры. Правда, спросить об этом путники не решились.
