– Нет…
– Тебе страшно?
– Я боюсь за девочек, – прошептала Мамаша. – Почему ты не спрятал их?
– Они не пострадают.
– Но никто не знает, чем закончит…
– Они не пострадают. Я этого не допущу.
– Но если, если… – Гадалка сбилась. Не смогла произнести: если тебя убьют – и сбилась. Решила, что Грязнов поймет.
Он понял. Усмехнулся. Теперь не высокомерно, без превосходства – весело усмехнулся, по-настоящему весело.
– А если будет «если», то, где бы я ни спрятал девчонок, им не скрыться. Урзак их достанет. И ты это прекрасно знаешь.
– Неужели ты не боишься потерять Петру?
– Сейчас у меня нет Петры, – спокойно ответил Грязнов. – Невозможно потерять то, чего нет.
Даша открыла было рот, хотела сказать, но… поняла, что Кирилл прав. Отвернулась.
– Ты жесток.
– Я просто честен. С собой. С тобой. Со всеми нами.
* * *
анклав: Москва
территория: Болото
механическая мастерская Рустама Лакри
иногда нужно поговорить откровенно
Не доехав сотни метров до пересечения вторых уровней Масловки и Новослободской, Пэт неожиданно сбросила скорость, перестроилась в правый ряд – все-таки не удержалась, обогнала пару мобилей – и остановила мотоцикл у бетонного бордюра.
– Поедешь со мной?
Матильда недоуменно посмотрела на повернувшееся к ней непроницаемо черное забрало. Шлемы девушки не снимали, говорили через «балалайки», и невозможность видеть глаза собеседницы раздражала Мату.
– Далеко?
– Надо пообщаться с Русом.
До Матильды не сразу дошло, о ком говорит подруга.
– С байкером?!
– Ага.
– Ты с ума сошла?
– Пришло время кое-что обсудить, – спокойно произнесла Пэт. – Ты со мной?
– Я? – Мата растерялась. Машинально поднесла руку ко лбу откинуть прядь, вспомнила, что на ней шлем, смутилась. – Ты хочешь идти к нему одна?
– Почему одна? – невозмутимо отозвалась Пэт. – С тобой.
– Может, надо взять кого-нибудь еще?
– Кого?
– Ну… Олово, – неуверенно сказала Матильда.
– Олово пойдет, если я не договорюсь, – уверенно ответила Пэт. – Сейчас он только помешает.
Мата вздрогнула. От холодного голоса в ушах. От непроницаемо черного забрала. От смысла слов.
– Ты серьезно?
– Ты поедешь со мной? – повторила Пэт. – Если не хочешь, то дуй в метро, мне некогда.
Она периодически позволяла себе подобный тон с подругой, но Матильда поняла, что сейчас Пэт ведет себя так потому, что нервничает. А демонстрируемая уверенность не более, чем маска. И присутствие подруги поможет Пэт удержать эту маску.
– Я поеду, – отчаянно труся, решила Матильда.
– Уверена?
– Крути баранку!
– У «Плуто» нет баранки, – совсем другим, мягким тоном произнесла Пэт. Выдержала небольшую паузу – Мата поняла, что подруга улыбается. – У него руль.
– Вот и крути.
Мастерская Руса находилась на Новодмитровке – небольшой одноуровневой улочке, идущей параллельно Бутырке. «Дыры и заборы» гласили, что когда-то справа от Новодмитровки шла савеловская железнодорожная колея. Затем ее разобрали, а освободившиеся площади застроили. Места получше пустили под доходные дома, на остальных участках воздвигли складские ангары, которые со временем «перепрофилировались» под самые разные цели. Занимающая одно из таких строений мастерская соседствовала с гаражом мобилей и молельным домом Официальной Истинной Атеистической Церкви. Второе соседство немного досаждало Русу, ибо фанатики из Официальной Подлинной Атеистической Церкви периодически устраивали налеты на противника, заканчивающиеся, как правило, массовыми потасовками. Впрочем, пару раз байкеры крепко вломили верующим атеистам (не разбирая, истинные они или подлинные), и с тех пор адепты побаивались приближаться к мастерской. И хотя шума от них все равно было многовато, дешевая аренда оправдывала неудобства.
Внутри штаб-квартира свамперов практически не отличалась от десятков аналогичных мастерских. Часть ангара служила демонстрационным залом: здесь стояло несколько готовых к продаже мотоциклов и здесь же ставили свои машины байкеры. Далее располагалась рабочая зона с многочисленными станками, инструментальными шкафами и верстаками, которая заканчивалась металлической перегородкой. За ней, по словам свамперов, находились склады и подсобные помещения, но так это или нет, знали только они.
Руса девчонки нашли возле токарного станка. Одетый в грязный рабочий комбинезон байкер сидел в старом продавленном и промасленном кресле, пил из банки пиво и бездумно таращился в плоский экран настенного коммуникатора, то ли новостями Анклава увлекся, то ли спит с открытыми глазами. Появление гостий Рус оставил без внимания.
– Как и предсказывали аналитики, обстановка в Аравии стабилизируется. Зафиксировано несколько локальных вспышек агрессии со стороны молодежных банд, но их количество несоизмеримо мало по сравнению с прошлыми днями. Представители СБА поговаривают о том, что уже вечером на территорию могут войти патрули безов…
– Скучаешь?
Без ответа.
Пэт выждала пару мгновений, хмыкнула, подошла к стоящему у верстака холодильнику, взяла банку пива, открыла и сделала большой глоток. Матильда вела себя скромнее, остановилась в нескольких шагах от Руса и присела на более-менее чистый табурет.
– Скучаешь? – повторила Петра.
– Пришла меня развеселить?
– Тебе бы хотелось?
Рус отпил пива, помолчал.
– Ты не в моем вкусе.
– Тогда и говорить не о чем.
Но чувствовалось, что безразличие Руса действует Пэт на нервы. Девушка составила план разговора, который не предполагал столь откровенного равнодушия собеседника.
– Веселить тебя я не собираюсь.
– Хочешь продать мотоцикл?
– Размечтался.
– Тогда зачем притащилась?
– Я…
Но Рус не дал ей договорить. С шумом смял опустевшую банку и потребовал:
– Дай-ка и мне пива.
– Сам возьми! – рявкнула Пэт.
Матильда вздрогнула. Байкер усмехнулся:
– Значит, не проситься в вагон пришла.
Поддавшаяся на провокацию девушка постаралась взять себя в руки и спокойно произнесла:
