— Кейт, прошу тебя…
Она медленно опустила пистолет. Но не взгляд.
— А как же наш ребенок?
Он глубоко вздохнул:
— Если я не смогу постоять за то, во что верю, каким же я буду отцом?
Она слегка взмахнула дулом пистолета.
— Мы говорили, что вместе пройдем через все испытания. Только поэтому мы так долго продержались. Если ты погибнешь…
Ее голос дрогнул, и она не смогла закончить фразу, не смогла выразить свою мысль. Силы Кейт, как и ее уверенность, были на исходе. Она так долго боролась, и она так сильно устала. Она знала, что и Джон устал не меньше, но он каким-то образом всегда умудрялся восстановить силы, всегда черпал их из неведомых глубин и в самые тяжелые моменты не терял уверенности. Кейт была сильной. Но не такой сильной, как Джон Коннор. Поэтому он должен жить. Ради Сопротивления. Ради всех. Ради нее.
Он видел, как она мучается, чувствовал ее боль.
— Твоя жизнь — это все, что имеет для меня значение, Кейт. Только ради тебя я мог сражаться все эти годы. Мое сердце остается с тобой. Оно всегда принадлежало тебе и всегда будет твоим. Я живу только ради тебя.
Он шагнул к ней, и пистолет выпал из пальцев Кейт. Он упал у ее ног, безмолвный и больше не опасный.
В глазах появились слезы и побежали по ее лицу, оставляя на щеках мокрые следы. Нежно улыбнувшись, она положила его покрытые шрамами руки на свой живот. Коннор поднял одну руку и дотронулся до ее лица, провел кончиками пальцев по скулам.
— Мы не будем прощаться, — прошептала Кейт.
— Не будем, — согласился он и поцеловал ее. Наконец она отстранилась. Кому-нибудь все равно надо было прервать поцелуй.
— Увидимся позже, ладно?
— Да.
Она улыбнулась сквозь слезы.
— Каждый раз, когда я смотрю в твои глаза, я понимаю, что мы поступаем правильно, — ласково прошептала она. — И я знаю, что мы все равно справимся. И что я не одинока.
Она указала на дверь оружейного склада, оставшуюся слегка приоткрытой.
— На тебе лежит ответственность перед всеми этими людьми, Джон. Они верят, что ты приведешь их к победе. Что я должна им сказать, когда они поймут, что ты ушел?
Она замолчала и шмыгнула носом, стараясь не расклеиться окончательно.
— Что же я должна сказать?
Джон заглянул в лицо Кейт. Он был не в силах разогнать отчаяние и тоску в ее глазах. Коннор улыбнулся и осторожно смахнул слезинки с ее щек.
— Я вернусь.
Он повернулся, подхватил ранец, забросил на плечо выбранное оружие, потом приник к губам Кейт в долгом страстном поцелуе, а когда оторвался от нее, решительно зашагал прочь из арсенала. Она молча смотрела ему вслед. Его последние слова еще не растаяли в воздухе, но она им уже не верила. Наконец Кейт Коннор собралась с силами и поспешила к выходу. Но, выйдя из оружейного склада, она уже не увидела мужа.
Осознав, что бежать за ним бесполезно, Кейт направилась в лазарет. Пусть она не в силах побороть собственные страдания, она может хотя бы облегчить страдания других.
Та мучительная боль, которую она испытывала, не была подвластна медицине.
* * *
Как и все падальщики, вороны и их собратья ничуть не пострадали от войны. В такие дни не каждый человек мог надеяться на погребение, не говоря уж о тысячах домашних животных, оставленных на произвол судьбы, после того как их хозяева были истреблены разбушевавшимися машинами. Кроме того, ни смотрители парков, ни фермеры, теперь занятые только проблемами собственного выживания, уже не убирали трупы диких зверей, умерших естественным образом.
Летящая ворона не видела причин пугаться вставшей на ее пути высокой стены. Несмотря на свою суровую безыскусность, стена, с точки зрения вороны, ничем не отличалась от городских руин, где давно обосновались эта птица и ее родичи. А когда сдвоенные орудийные стволы с негромким жужжанием стали поворачиваться в ее сторону, ворона только взмахнула крылом и свернула в сторону.
* * *
Автоматические орудия мгновенно определили присутствие органического существа в запретной зоне, но они не делали различия между пернатыми и бойцами Сопротивления. Заложенная программа предусматривала уничтожение любого основанного на углероде соединения, нарушившего границу Скайнет-Центра, а потому они отреагировали на вторжение с присущей машинам несоразмерностью.
Относительную тишину наступившего вечера разорвало рявканье перекрестных очередей, мгновенно уничтоживших нарушителя. Спустя пару секунд грохот затих, а от пролетавшей представительницы отряда воробьиных ничего не осталось. Ни одно черное перышко не упало на безжизненную землю за высокой стеной.
* * *
Из темного речного потока появилась одинокая фигура и направилась к деревьям, растущим вдоль берега. Райт знал, что зона безопасности Скайнета совсем рядом. Если ему удастся в целости и сохранности пересечь невидимую границу, его ждет немало интересного.
Все выглядело так, как описывали сводки разведчиков Сопротивления: высокая стена, встроенные артиллерийские гнезда, сенсоры по всему периметру и никаких признаков движения.
Что ж, последнее легко исправить.
Райт глубоко вдохнул и, не прячась, вышел из-под защиты деревьев.
Так же четко, как в случае с несчастной птицей, оба орудия плавно повернулись, чтобы оценить новый объект. Один залп, и все будет кончено. Исчезнут неопределенность и боль, неотступно сопровождавшие его с первого же момента после пробуждения, и все его сомнения сгорят в адском пламени мощного взрыва.
Какая-то часть его хотела этого, стремилась к этому, надеясь на быстрый конец. Больше не надо будет гадать, во что он превратился. Не надо ломать голову, как и где это произошло. Тогда он наконец обретет мир.
Но, как оказалось, на это слишком рано рассчитывать. Несколько секунд дула орудий оставались нацеленными на него. А потом турели неторопливо возвратились в первоначальную позицию, ожидая какого-нибудь другого несанкционированного вторжения. Райт выдохнул. Орудия явно не считали его нарушителем. В верхней части тела тихонько гудели многочисленные устройства, помогавшие ему оставаться живым.
«Живым, — грустно подумал он, — но не человеком». Но и не совсем машиной тоже. Приблизившись к границе Скайнет-Центра, Райт прошел испытание, преодолел главное препятствие и, к своему удивлению, понял, что рад тому, что остался жив. Единственное, что несколько омрачало его радость, — причина, по которой Скайнет его не уничтожил.
Он быстро пересек открытое пространство между лесом и стеной, но автоматические орудия по-прежнему игнорировали пришельца. Остановившись у подножия стены, он запрокинул голову и задумчиво осмотрел препятствие. До верхнего края стены немалое расстояние и почти не за что уцепиться.
