– Что, я?
– Конечно, любашка, валяй! – Мадж подтолкнул ее вперед. – То, что этот железный кусок задаваки ляпнул «герой», никак не значит, что не может быть «героини».
– А что я буду делать с эдаким-то мечом? – замялась она. – С ножом мне гораздо удобнее.
– Да с ним ты и останешься, – уговаривал Мадж, – но все едино, попробуй.
Виджи послушалась, но не смогла сдвинуть меч ни на волос. Мадж обернулся к рослому другу.
– Пожалуй, это для тебя, парень! Ежели среди нас кто и годится в истинные герои, то скорей всего ты. Или в герои, или в психушку.
Джон-Том не мог не признать, что это правда. Разве ему в прошлом году не приходилось выступать в этой роли несколько раз – и разве он не вышел из испытаний целым, невредимым, да еще и с победой? Быть может, меч только его и ждет. Быть может, невидимые, неведомые силы, поместившие меч сюда, знали, что такое оружие может понадобится Джон-Тому в конце путешествия? Наверно, это целенаправленный дар судьбы.
Подойдя к креслу, он двумя руками ухватился за рукоять меча, выпрямился, чтобы работали не только руки, но и плечи, и ноги, и несколько раз рванул.
Меч и не шелохнулся.
– Почему б не спеть для него, приятель?
Понять выражение физиономии прислонившегося к дальней стене Маджа было невозможно, и Джон-Тому это пришлось не по вкусу. Он прервал свои потуги – хотя бы для того, чтобы отдышаться.
– И спел бы, будь у меня дуара!
Тут меч снова заговорил.
– Да будет вам ведомо – я Единственный Истинный Меч.
– Кто бы говорил, – буркнул Джон-Том, отходя от кресла.
– Чванливая железяка, а? По мне, так нет никакого прока от оружия, которое тебя забалтывает.
Мадж пнул кресло – не слишком сильно, чтобы ушибиться или повредить мебель, но достаточно крепко, чтобы получить сатисфакцию.
– У меня есть лук и сабля – так кому нужна эта штука? – Тут он заметил, с каким сожалением смотрит на заколдованный клинок Джон-Том.
– Выше нос, парень! Незачем рваться в истинные герои, вполне достаточно быть обычным, заурядным, средненьким героем.
– Знаю, Мадж, просто я подумал…
– Что подумал? – проницательно глянул на него Мадж. – Что ты какой-то особенный? Что тебя занесло в этот мир с некой неведомой целью, а не просто по ошибке? Говорят, смирение душе во благо. Но у меня этого нет, так что не знаю.
– Чего нет? Смирения или души?
– А вот от этого я бы не отказалась! – Виджи плюхнулась в кресло и, не обращая внимания на торчащий меч, заглянула в стоящее наклонно зеркало и начала прихорашиваться. – Оно будет чудесно смотреться в спальне и…
Увидев озарившее зеркало нежно-розовое сияние, она умолкла на полуслове.
– Тьфу, дерьмо! – сказал Мадж. – Только не это!
И действительно, зеркало заговорило – чуть менее мелодичным голосом, чем меч.
– Да будет ведомо всем, восседающим предо мною, что я Единственное Истинное Зеркало. Все заглянувшие в мои глубины увидят себя такими, какие они есть, а не какими себя полагают – без предубеждения, без лести, без приукрашивания.
Зеркало умолкло, но розовое сияние не погасло.
– Раз уж хочешь держать его в спальне, милашка, так глянь в него мимоходом.
– А ты уверен, что это не опасно? – спросила Виджи и тут же ответила на собственный вопрос:
– Нет, конечно же, не уверен. Но меч-то ничего не сделал! Ладно, в самом-то деле, чего там – это всего лишь зеркало.
Виджи склонилась к стеклу.
Оттуда глядела точная ее копия – только одетая не в обноски, в которые превратилась одежда выдры после знакомства с пиратами, каннибалами и тяжелыми обстоятельствами. Отражение было облачено в изысканное, доходящее до пола платье, искрящееся золотом и драгоценными камнями. Осанка и выражение достоинства в сочетании с этими одеяниями оставляли впечатление уверенности и власти.
– Я выгляжу красиво, – благоговейно шепнула Виджи, – поистине красиво.
– Это ж истинное зеркало, верняк, – улыбнулся ей Мадж.
– Но я похожа на королеву! У меня нет таких туалетов.
– Пока нет, – пробормотал Джон-Том. В самом деле, изображение выглядело по-царски.
Спрыгнув с кресла, Виджи кинулась Маджу в объятия.
– Как ты думаешь, что это означает?
– Либо у тебя будет тонна денег, либо нас водит за нос шутник высшего класса, – зашептал он ей на ухо.
– Дайте-ка испробую! – Перестраховщик нацелился на кресло. Выдры и Джон-Том подошли поближе, чтобы тоже видеть отражение. Вдоль витиеватой рамы пробегали розовые проблески, но отражение ничуть не отличалось от оригинала – ни на волос.
Енот подождал еще немного и покинул кресло.
– Я не огорчен, уж будьте покойны. Я такой, каким выгляжу. Бывает и хуже.
– Такова твоя истинная сущность, – негромко пробормотал Джон-Том.
– Мадж, ты следующий. – Виджи подталкивала к креслу друга.
– Эй, любашка, погоди чуток! Дай сперва подумать. Чтой-то неохота мне смотреть, каков я по правде. Судя по словам друзей, это оставляет желать лучшего.
– Давай-давай, Мадж, – это всего лишь зеркало!
– Во-во. – Мадж собрался с духом. – Готовьтесь подхватить меня, ежели сомлею.
Он осторожно уселся, положив руки на подлокотники, повернулся навстречу отражению – и увидел дряхлую выдру на последней стадии разложения. Почти весь мех поседел, а тело исхудало так, что скулы и ключицы грозили вот-вот прорвать кожу. Слева усы почти все выпали, а из уголка трясущихся губ с той же стороны стекала струйка слюны.
Правый глаз бешено вращался совершенно независимо от левого. Одеждой старику служило рваное тряпье.
Отражение говорило о крайней неумеренности во всем. Этот сластолюбец ел до отвала, пил до чертиков, не отказывал себе ни в наркотиках, ни в ласках слабого пола – да ни в каких удовольствиях вообще. Несмотря на признаки старческого слабоумия, не узнать эту распутную личность было невозможно – Мадж.
Джон-Том с тревогой следил, как Мадж медленно сползает с кресла.
Виджи молча крепко обняла его, а Мадж погладил ее затылок.
– Ну-ну, любашка, нечего так огорчаться.
– Неужто тебя не волнует такое? – спросил Джон-Том.
– А чего мне волноваться? – Мадж оглядел встревоженные лица друзей.
– Я завсегда себя таким и видел. И потом, тут показано, какой я сейчас, а не чем я кончу. Так что выше головы! Ваши вытянутые лица, вот что меня подавляет больше всего. Теперь твоя очередь, Джон-Том.
– Вот уж не знаю…
Видение дряхлого выдра все еще стояло у Джон-Тома перед глазами.
