– А вы бывали когда-нибудь ниже по течению? Река там судоходна?
Ленивец одобрительно посмотрел на него.
– Ага, вы учитесь! Вижу, общение со мной пошло вам на пользу.
– Фоопще-то пыфал, – ответил утконос. – Но талеко саплыфать не пыло нушты. – Он указал на свои постройки, на ферму ракообразных, сад, огород, скотный двор. – Стесь – моя семля, и трукой мне не нато. Фам решать. Я отно моку карантирофать: по переку Сприлашуна талеко не уетете. Фыручить мошет только лотка. Или фосфращайтесь, поищите иной путь.
– Не хочется рисковать большим грузом товаров на неизвестной реке, – пробормотал Граджелут.
– Остафьте их стесь, если укотно. Никакой тополнительной платы не потрепую. Я не купес, а фермер. Смошете фернуться за сфоими тофарами, кокта сахотите.
– А как насчет порогов? – поинтересовался Банкан.
– Ф перфые тфа тня их не фстретите, а тальше я не пыфал. Там река пофернет на сеферо-сапат, кута фам и нушно. Кроме токо, срети фас тфе фытры. Им и не такие сурофые фоты нипощем.
– А ведь он прав, язви его! – азартно вскричал Сквилл. – Ежели че, сиганем за борт и заделаем пробоину снаружи.
– Ты был проводником на сухопутной части маршрута, – сказала Ниина ленивцу, – а теперь положись на нас с брательником. Все будет путем, шеф!
– Мы могли бы идти вдоль реки пешком, – прошептал огорченный купец, – но здесь труднопроходимая местность, и чем дальше, тем хуже.
Вынужден признаться, перспектива дальнейшей езды меня не радует.
– А коли так, по рукам.
Утконос подал лапу.
Банкан признался себе, что мысль о путешествии по реке выглядит заманчиво. У него болел отбитый зад и настучавшиеся друг о друга позвонки.
Семейство утконосов оказалось очень гостеприимным, и на долю путников выпали поистине роскошные вечер и ночь. В обмен на кое-что из товаров Граджелута фермер снабдил их внушительными запасами сушеной и свежей рыбы, фруктов, раков, а также овощами с огорода. Даже ленивец не мог не признать, что прибрежные отшельники торгуют честно.
Путешественники уже не жалели, что в Гигрии не удалось добыть продовольствие.
Лодка оказалась крепче и вместительнее, чем они ожидали. Утконосы оснастили ее четырьмя парами весел. Правда, идти предстояло вниз по течению, и особой нужды в веслах не предвиделось – разве что придется отталкиваться от скал, если ущелье вдруг сузится.
Кроме того, суденышко располагало каютой, она же камбуз, и мачтой с треугольным парусом. Он оставался свернутым, когда лодка покинула импровизированную верфь и спокойные воды притока вынесли ее в объятия быстрого Сприлашуна.
Они смотрели на удаляющийся хуторок, пока его не скрыла излучина.
По берегу бежали шестеро детенышей, прощально щелкая клювами, но вот отстали и они. Банкан размышлял, доведется ли еще увидеть эту долинку.
Граджелут, наверное, здесь еще побывает, когда вернется за имуществом.
– Тут есть еще такие поселения? – спросил юноша, ни к кому не обращаясь.
Прислонясь к мачте, он рассматривал скользящие мимо утесы. На утреннем солнце поблескивали толщи песчаника и гранита. В расселинах дикие ящерицы и другая туземная живность задерживались, чтобы недоверчиво посмотреть на дрейфующую лодку. Другие твари, водоплавающие, спешили убраться с пути суденышка, а затем возвращались к своим делам.
– Вот так куда лучше!
Сквилл, освежившись в реке, перемахнул через низкую корму и теперь лежал животом кверху. Граджелут держал румпель, а Ниина, перегнувшись через борт, праздно бороздила лапой воду.
– До чего ж я соскучилась по речке. – Она шумно, с присвистом вздохнула. – Уж и не надеялась искупнуться.
– Рад, что вы довольны новизной, – проворчал ленивец.
Она повернулась к купцу.
– Шеф, а ты ваще када-нибудь весел бываешь? Можа, хоть на пробу посмотришь на мир, как мы с брательником, а?
– Никто не может смотреть на мир, как выдра, кроме другой выдры, – рассудительно произнес Граджелут. – Вашему народу досталась совершенно необыкновенная способность испытывать восторг даже в самых неблагоприятных обстоятельствах.
– Не буду спорить, лупоглазый. Но даже ты должен признать, что нынешние обстоятельства вряд ли можно назвать неприятными.
– Я признаю, что у меня неуклонно повышается настроение.
– Вот и молоток. Тока поосторожней с радостью, а то еще растянешь себе че-нибудь.
– Я скучаю по старой повозке, – продолжал Граджелут, – но ради достижения великих целей надо быть готовым к жертвам. – Он взял чуть лево руля. – Говоря откровенно, этот способ передвижения и прохладнее, и удобнее для некоторых органов.
– В жилу, чувак. – Ниина махнула лапой, но вспоровшая поверхность воды рыба проскочила мимо нее. – Так что прохлаждайся и наслаждайся.
Последнее потребовало от ленивца серьезных усилий, но на четвертый день легкость пути и ожидание столь же приятного его продолжения сказались – с морды Граджелута уже не сходила улыбка.
Течение убыстрилось, стены ущелья стали отвесными, но лодка пока шла беспрепятственно.
В середине дня Сквилл услыхал далекий гул и навострил уши. Он бездельничал рядом с Банканом, стоявшим вахту у руля. Граджелут и Ниина возились на камбузе, стряпая полдник.
– Там чей-то шумит, – прошептал выдр, выпрямляя спину.
– Че там может шуметь? – Ниина высунулась из камбуза с подносом холодных закусок в лапах. – Пороги?
– Наверное.
Сквилл взял еду, но жевал с необычайно опасливой миной.
В скором времени шум заметно усилился.
– Нехилые пороги, – пробормотал выдр, облизав усы. Он обошел кубрик и залез на банку. Вытянул шею, уставился вперед. И уши, и ноздри трепетали от напряжения.
Через секунду он крикнул Банкану:
– Эй, кореш, похоже, у нас небольшая проблема.
– Что за проблема? – отозвался Банкан.
– Не нравится мне это ущелье. Кажись, прямо по курсу оно исчезает.
Банкан тоже вытянул шею и вгляделся.
– Что значит – исчезает?
– Трудно сказать.
Выдр по-обезьяньи вскарабкался на мачту, затенил глаза лапой.
Банкан щурясь смотрел на него.
– Что-нибудь видишь?
– Ни хрена, так-растак. В том-то и проблема.
Улыбка Граджелута исчезла без следа.
– Мне это не нравится.
– Разве утиный клюв не говорил, что речка не безопасная? – пробормотала Ниина.
– Так далеко он ни разу не ходил, – напомнил Банкан. – И честно признался нам. И предупредил, что могут встретиться пороги.
