Ню удовлетворенно хмыкнул.
И Джезе, и Каори были опытными бойцами и понимали, что разговора с пытающимися их опередить китайцами не получится. Да и не для этого они поднимались. И план нападения они продумали быстро. Шахта лифта располагалась в центре здания, а лестница – в конце коридора. Если правильно рассчитать время, столпившиеся у триста одиннадцатой комнаты китайцы окажутся между двух огней. А правильно рассчитывать время архиепископ и мамбо умели.
Поднявшийся по лестнице Джезе открыл огонь первым, на пару мгновений опередив едущую в лифте мамбо. Шесть пуль в глубь коридора и возврат на площадку. На удачное попадание архиепископ не рассчитывал, палил куда придется, все пули ушли в стены, однако своей цели – привлечь внимание китайцев – добился. Оказавшиеся под обстрелом боевики не растерялись, ответили сразу же, молниеносно развернулись к лестнице и вскинули «дрели», наполнив коридор воем скорострельных автоматов. В котором совершенно потерялся звук открывающегося лифта.
Первым выстрелом Каори разнесла голову оставшемуся в холле китайцу, а затем повернулась и принялась хладнокровно, как в тире, стрелять в спины остальным боевикам.
– Триада!
Хала отскочила от двери.
– Перезвоню позже, – бросил Вим в микрофон, отключил коммуникатор и опустил его в карман.
– Как нам уйти?!
– Окно!
– Пожарная лестница?
– Пожарный выход! – огрызнулась девушка, запрыгивая на подоконник.
Третий этаж, высота не меньше шести метров… А что еще оставалось делать? Оружия нет, а в коридоре воют «дрели». Да и Хала наверняка не просто так сюда рванула, наверняка заранее прикидывала, сможет ли воспользоваться этим «пожарным выходом».
Дорадо прыгнул следом. Сгруппировался, перекатился вперед, спина заскулила – соприкосновение с асфальтом ей не понравилось. Огляделся.
Двор.
Хала стонет, лежа на животе; над ней склонилась темная фигура, заворачивает трансеру руки. Нападавшие позаботились о том, чтобы перекрыть «пожарный выход».
– Не шевелись! Стреляю! – Неподалеку от Вима появилась еще одна темная фигура. – Не шевелись, урод!
Дорадо сделал, как приказано: замер, не поднимаясь с колен, и выставил перед собой ладони, показывая, что не вооружен. А что еще делать, если в руке приближающегося боевика поблескивает ствол? Китаец, хрен бы его побрал. Триада! Сейчас подойдет, звезданет по голове рукоятью «дыродела» и все… До свидания, Вим Дорадо.
– Девка и ее клиент!
– Видать, шустрый…
И захлебнулся. Толчок в спину швырнул боевика вперед, прямо на Дорадо. На груди расплывается пятно, сзади все разворочено, словно боевика терзали миксером с ножами вместо венчика. Краш-пуля, знакомое дело.
Вим выхватил из рук китайца пистолет, откинул тело в сторону и огляделся.
Напарник убитого, тот, что вязал Халу, теперь палил из «дрели» по задней двери борделя. Оттуда отвечали. Трансер не шевелилась.
«Надеюсь, ты жива!»
Дорадо поднялся на ноги, тщательно прицелился и выстрелил, уложив пулю точно в голову автоматчика. «Дрель» смолкла.
«Время пошло!»
Оставалось надеяться, что в здании засел только один противник. Вим на бегу открыл огонь по двери, подбежал к убитому, схватил «дрель», дал очередь и ткнул Халу ногой:
– Бежим!
Девушка поднялась, сплюнула кровь и махнула рукой в сторону неприметной двери в подвал:
– Туда…
– Майк, почему ты их не взял?!
– Китайцы! Что я мог против «дрели»?
Мамбо взвыла. Она понимала, что помощник и так сделал больше, чем ему поручалось: услышав шум во дворе, Майк покинул холл и едва не решил исход стычки в пользу Каори. Но в том-то и дело: едва!
Он успел увидеть, куда бросились беглецы, но и тут мамбо поджидало разочарование: за дешевой дверью в подвал оказалась еще одна, из титапласта, поставленная, по всей видимости, как раз на такой случай. Изольда выросла в Blumenmarkt и знала, что надежные пути отхода защищают гораздо лучше самых лучших «дыроделов». Она позаботилась, чтобы из ее заведения можно было удрать, и тем самым оказала неоценимую услугу пластмассовой кукле и ее дружку.
– Дерьмо! – Мамбо прислонилась к стене. – Как их теперь искать?
– Теперь надо уходить, – деловито произнес Папа Джезе. – Через пару минут здесь будут все баварские китайцы.
* * *
территория: Китайская Народная Республика
окрестности Пекина
иногда удары наносят не только враги
О результатах совещания Ляо узнал сразу же. Не от Вана, не от кого-то из мандаринов, а лично от Председателя. Старик ждал звонка, сидел возле коммуникатора, читал Конфуция, пил чай, размышлял, а потому сразу же ответил на поступивший вызов.
– Рад вас слышать.
– Я тоже, друг, я тоже. – Председатель помолчал. Чувствовалось, что ему трудно вести разговор со своим лучшим разведчиком, с человеком, который сделал для Поднебесной очень и очень много. Он не знал, с чего начать, а потому начал с оправданий: – Число погибших превысило тысячу человек. Ущерб до сих пор оценивается, но понятно, что речь идет о сотнях миллионов юаней. Таковы факты, друг, от которых мы не можем отмахнуться.
– Тайны стоят дорого, – спокойно ответил старик.
– О каких тайнах вы говорите?
– Теперь мы абсолютно точно знаем, что за dd стоят нейкисты. Нашим цифровым друзьям стало скучно в виртуальности, они хотят большего, а без кулаков серьезной силой не стать.
– Вы абсолютно правы, друг: нейкисты наращивают кулаки.
– Их прежний пацифизм уступил место прагматизму. И мы должны проявить твердость.
– В первую очередь мы должны понять, как следует себя вести в сложившейся ситуации.
– Мы достаточно сильны, чтобы вести себя, исходя из своих интересов.
– Если мы в одиночку ввяжемся в драку с нейкистами, это будет на руку нашим врагам. Мощь Народной Республики велика, но это не повод для необдуманных поступков. – Председатель вздохнул. – Которых и так было достаточно много.
«Первый звонок…»
– Я исполнял свой долг, – ответил Ляо.
– Результат не стоит цены, которая за него уплачена.
– Я еще не добился результата, – напомнил генерал.
– Именно это я имел в виду, друг, – мягко произнес Председатель. – Мы затратили огромные средства на взлом внутренней сети Анклава Москва и покупку «Фадеев Group», а победу праздновали враги. Теперь мы приняли участие в атаке на сервер каких-то наемников и получили жертвы среди населения, колоссальные убытки и запрос из министерства иностранных дел Исламского Союза. После операции в Москве на нас затаили обиду в Анклавах, сейчас недовольны европейцы, а нам не нужна конфронтация. Нейкизм превратился в серьезную угрозу, справиться с которой можно только сообща.
