— Какое отношение Сфазис имеет к Уэркаф? — удивился Вилга.
— Разумеется, никакого…
— У вас есть доказательства, или вы снова фантазируете, как это было с сигнал-пульсатором? — мигом успокоившись, спросил Биссонет.
— Фантазирую. Какие могут быть доказательства?.. Но сигнал-пульсатор тоже существовал. Потому что Аафемт отнюдь не молодая раса, как вы только что утверждали, а очень старая. Может быть, даже вырождающаяся.
— Подите к дьяволу! — Вилга тоже начинал сердиться. — Час от часу не легче.
— Более того, — продолжал Кратов. — Свидетельства в пользу этого лезут на глаза из каждой дыры. Начать с их энергоразрядного оружия…
— Никакое это не оружие, — запротестовал Вилга. — Всего лишь плазмокинез. Научных данных, интерпретирующих способность Серебряных Змей генерировать плазменные разряды, у нас не было. Только гипотезы очевидцев.
— Отчет Брезе? — спросил Кратов.
— Он самый… — Вилга встрепенулся. — Вы и об этом знаете? Аксютин говорил, что вы у нас любопытный.
— Значит, фограторов у них нет, — промолвил Кратов задумчиво. Обычные примитивные громовержцы.
— Между прочим, психические способности некоторых земных диких племен так и остались неизученными, — сказал Вилга с раздражением. — Растворились в лоне цивилизации без следа. Что же по-вашему, мы должны дикарей возводить на вершину пьедестала?!
— И все же я слабо представляю себе, как можно сознательно управлять тем, природу чего не понимаешь, — заметил Кратов.
— Да сплошь и рядом! — воскликнул Биссонет. — Вы, драйвер, вовсе не обязаны знать экзометральную физику, что является основой движения ваших кораблей. То есть, конечно, неплохо было бы, но, насколько мне известно, она подвластна разумению единиц во всей Галактике. Кто-то построил корабль по заранее заданной схеме, усадил вас в кресло и сказал: «Владей и води!»
— Тогда кто-то обязан был даровать власть над энергией плазмы и Серебряным Змеям. Кто же?
— Действительно, кто? — буркнул Вилга, таская себя за ус.
— Так вот, Аафемт не только древняя раса, но и действительно в свое время сошли со звезд, как утверждает их официальная религия. И прибыли они сюда из системы Эаириэавуунс. Они прямые потомки этих странствующих чудаков Иовуаарп, что якобы с неясными целями пересекли Галактику, сунулись на этот участок пространства и как бы между делом открыли новую планету.
— Факты! — возопил Биссонет.
— Павел не рассказывал вам, что его сосед-плоддер любопытства ради прослушал вводный курс языка Иовуаарп? — осведомился Кратов.
— Ну, рассказывал, — нетерпеливо ответил Вилга.
Слегка усмехаясь, Кратов не спеша, раздельно произнес длинную фразу на чужом языке. С обилием звонких согласных.
— Это аргумент, — после паузы проговорил Вилга. — И сильный.
— Я ни дьявола не понимаю, — с неудовольствием признался Биссонет.
— Константин только что воспроизвел ритуальное обращение на сакральном языке Серебряных Змей, указывающее на добрые намерения и полную покорность.
— Вообще-то на языке Иовуаарп это, как принято говорить у нас, всего лишь крылатая фраза, афоризм, — сказал Кратов. — Что-то вроде: не стреляйте в пианиста, он делает что может…
— Двуногие гуманоиды в окружении шестилапой фауны, — покачал головой Вилга. — Это и вправду, как вы выразились, лезло в глаза…
— Выходит, Иовуаарп прилетали проведать родственников? — недоверчиво усмехнулся Биссонет. — Возможно. Тогда почему же они отнеслись к ним столь равнодушно, бросили в убожестве, на погибель от беспрестанных пожаров?
— Вполне объяснимое уважение к чужой религии, — сказал Вилга. — Ну, нравится этим Аафемт гибнуть в огне — пусть гибнут. Кстати, я до сих пор не понимаю, чего мы-то к ним привязались. Не так уж они нас и привечают. А ксенологические нормы предполагают обоюдное стремление сторон ко взаимопониманию.
— Я не думаю, что Иовуаарп их бросили, — произнес Кратов.
— А как прикажете это назвать? — спросил Биссонет. — Мы, земляне, с носорожьим упорством лезем в этот нелепый контакт, а где же Иовуаарп? Что-то я их не вижу. Покажите их мне! — он демонстративно заозирался вокруг.
— Угадали, — кивнул Кратов. — По крайней мере один из членов миссии действительно Иовуаарп. И в данный момент он действительно отсутствует на корабле.
Биссонет застонал.
— Положительно чужое безумие заразительно, — объявил он. — Я многое терпел, но всему есть границы. Не намерен далее принимать участие в этом балагане! — Он повернулся и двинулся прочь, но у самых дверей плюхнулся в кресло и замер, ожидая развития разговора.
— А складно получается, — сказал Вилга. — Сами они на чем-то обожглись. Или причина, по какой предков Аафемт закинуло аж сюда, была чересчур щекотливой… В общем, дорога на Уэркаф им заказана. Тогда они науськали на этот контакт нас. Каким-то способом инспирировали наш интерес к нему. Например, теорией изогенеза. Мы ведь такие же гуманоиды. Но оставить наши действия без контроля они тоже не могут.
— И кто же этот соглядатай? — иронически спросил из своего угла Биссонет.
— Угадайте с одного раза, — усмехнулся Кратов.
— Да нет никаких Иовуаарп! — вскричал Биссонет и ударил кулаком по колену.
— Вот теперь не угадали, — сказал Кратов.
12
Эффект, произведенный кратовскими откровениями, оказался неожиданным даже для него самого.
Его попросили удалиться из кают-компании. Уходя, Кратов лопатками ощущал раздраженное нетерпение, буквально хлеставшее из обоих ксенологов. Едва только за ним затворилась дверь, как они начали орать друг на друга в полный голос.
Он и сам был взвинчен до крайности, хотя не подавал виду. Чтобы снять напряжение, он отправился на центральный пост — поближе к охлаждающей невозмутимости Татора.
— Ничего?
— Ничего, Кон-стан-тин.
— Ну дай же я сменю тебя, Эл!
— Поверь мне, я ни капли не утомлен…
В этот момент, помешав их однообразной беседе совершить очередной цикл, на пост ворвались Вилга и Биссонет.
— Мне срочно нужно на Землю, — заявил Биссонет.
— Мне, а не тебе, — слегка запыхавшись, поправил его Вилга.
— Ты без меня не справишься! — рявкнул красавчик.
— Наоборот, ты будешь мне только мешать.
Татор медленно развернулся к ним лицом вместе с креслом и поглядел на них кроткими глазами.
— Правда, нужно, Эл, — после продолжительной паузы сказал Вилга. Дилайт работает на ошибочной модели. А я мог бы построить верную за какие-нибудь пять-шесть суток. Я работал бы ночами. Половину института поднял бы. Потому что можно загубить весь контакт.
