— Не наброшусь, — пообещал Кратов. — Пока что ты ведешь себя хорошо. Но упаси тебя боже хотя бы жестом, хотя бы взглядом подать мне повод…
— Какой повод тебе еще нужно! — Рашида сердито всплеснула руками. — Что вы там, в Галактике, нынче называете «поводом»? Я уже сделала достаточно глупостей, чтобы любой нормальный земной мужчина обратился в дикого зверя, сорвал с меня одежды и повалил на пол.
— Я нормальный земной мужчина. И ни при каких обстоятельствах не повалю тебя на этот мерзкий, засвиняченный пол. Будь здесь шелковые простыни, я уж, так и быть, озверел бы… И все же мне кажется, мы прилетели сюда за другим.
— Твои ощущения тебя не обманывают, звездоход.
— Ты знала, что Стаса здесь не будет. Но втайне надеялась его увидеть. Мы трое должны были встретиться и о чем-то говорить. О чем-то крайне важном для тебя и Стаса, но о чем я до сих пор не подозревал.
Рашида молча кивнула.
— Это важно — дьявол, в сотый раз говорю это слово! — важно только для нас троих? Или для всех?
— Если ты имеешь в виду это самое… Галактическое Братство…
— Я имею в виду именно это, — с легким раздражением сказал Кратов.
— …то, возможно, окажешься прав. Но…
— Но?
— Но я могу преувеличивать. Я обычная женшина. Не слишком умная, совсем не храбрая, со всеми мыслимыми женскими слабостями. Я могу придавать значение пустякам и упускать из виду главное. Стас мог бы сказать тебе больше.
— Хорошо, он скажет. Позднее. А теперь ты скажи то, что хотела сказать.
— Ты рассчитываешь отыскать его? — удивилась Рашида.
— Рассчитываю. И непременно найду. Пусть не надеется ускользнуть! Тоже мне, иголка в стоге…
— Это невозможно. Даже для тебя, Кратов. Твой инозвездный опыт для этого не годится.
— Ты же сумела сделать это. Лицо Рашиды застыло.
— Как давно вы встретились? — спросил Кротов. — Сразу же после… после возвращения на Землю или спустя какое-то время? И как давно расстались?
— Ты знал и это, — сказала Рашида. — Ты знал это сразу. А я надеялась поставить тебя в тупик. Потрясти, вывести из равновесия… хотя бы раз в жизни.
— Можешь думать что угодно, но я не танк. И меня нетрудно вывести из равновесия. Но сейчас действительно не тот случай. Я догадался обо всем… ну, почти обо всем… в день нашей встречи. Тогда, во дворце Милана Креатора.
— С тобой еще была маленькая смазливая обезьянка, — Рашида пренебрежительно скривила пурпурные губы. — Твоя дочь?
— Моя женщина, — терпеливо сказал он. — У меня нет детей… кажется. А догадался я потому, что твой отец меня узнал.
— Узнал? Как?! Он никогда не видел тебя прежде!
— Милан — человек не от мира сего, но не стоит преуменьшать его способности к анализу. Ему было известно, что с тобой в полет отправилось еще трое. Ты не рассказывала — он узнал от других. Про твой последний полет он знал многое. Должно быть, хотел уяснить, что же так подкосило тебя… Пазура он сразу отмел — тот был почти одних с ним лет. Оставались двое — твои ровесники.
— И он сразу угадал, который из двоих стоит перед ним. С маленькой смазливой обезьянкой, годной, ему в дочери…
— Все куда проще, Рашуля.
— Я забыла, с кем имею дело, — сказала она с усмешкой. — Звездоход. Ас. Плоддер-сорвиголова. Космодипломат по имени Галактический Консул…
— Я вижу, ты не упускала меня из виду! Или это Стас следил за моей карьерой? — Рашида молчала, и он продолжил: — Милан, с его врожденной деликатностью артиста-интеллектуала, не смог бы обвинить незнакомого человека, а потом вышвырнуть из дома без веских на то оснований. Проницательным его не назовешь. Он ТОЧНО ЗНАЛ, кто я такой. Потому что Стас Ертаулов был известен ему в лицо. Он бывал в вашем доме. Бывал настолько часто, что рассеянный старик запомнил его в лицо.
— И не забыл за десять лет, — вздохнула Рашида. — Десять лет… Все верно, звездоход. Мы были со Стасом вместе. Сколько это длилось? Года три, четыре… Не припомню. Только это не я нашла его — я не сумела бы, да и не пыталась. Я ничего не пыталась в те дни, разве что умереть… Он пришел сам, из ниоткуда. Это был союз двух изгоев. Ничто, кроме боли и воспоминаний, — для нас это были синонимы — нас не соединяло. В конце концов, это стало невыносимо.
— И он ушел?
— Да, так же внезапно, как и явился. Туда же, откуда возник.
— В эту хижину?
— Здесь он обитал… иногда. Назначал мне встречи, уже после того, как мы расстались. Иногда я прилетала. — Рашида разжала кулак. На ладони лежала большая перламутровая застежка в виде китайского дракона, инкрустированная жемчугом — местами горошины выпали. — Чаще всего — нет. Последний раз он звал меня года два тому назад. Я не прилетела.
— Ужасно, — не удержался Кратов. — Обитать — здесь? Стасу?! Он больше всего на свете ценил комфорт, уют и общение…
— Ты говоришь о прежнем Стасе. Но из полета мы все вернулись другими.
— Ты была несчастна с ним?
— Ты все забыл, Кратов. Я была бы счастлива только с тобой. И то двадцать лет назад. А со Стасом… Может ли быть женщина счастлива с мертвым?
— С мертвым?!
— Он сам называл себя так. Иногда на него находило, как будто он терял рассудок. И тогда он говорил много, бессвязно, путая значения слов… Он почти не спал. Я не видела, чтобы он ел… Он и тебя называл мертвецом, Кратов!
— Бред! — Кратов вскочил. — Бред собачий!
— Ты ешь человеческую пищу, Кратов? — По щекам женщины текли слезы. — Ты спишь по ночам?!
— Иногда я даже храплю! — рявкнул он.
Рашида закрыла лицо ладонями.
Он опустился перед ней на колени, прижал к себе — как тогда, двадцать лет назад, на гибнущем посреди безмерности и безвременья космическом корабле.
— Прости, что я смалодушничал тогда… на лестнице вашего дворца.
— А я — то подумала — раньше, — всхлипнула Рашида. — Помнишь? «Берег Потерянных Душ»… вечер, море, рассохшаяся лодка…
— Теперь я сильнее стану верить приметам. Намедни паучок наколдовал мне весточку. И я получил сполна. — Мы должны встретиться, Рашуля. Все трое.
— Ну, мне от тебя не скрыться, — усмехнулась она сквозь слезы. — И не пытайся мне внушить, что это я подняла тебя из твоего монгольского логова. Что это я заставила тебя лететь с одного края света на другой. Да, я позвала тебя. Еще бы! После того, как ты сделал так, что я не могла тебя не позвать! Я надеялась забыть тебя навсегда… Черта с два! Как и не было этих двадцати лет поврозь! Я боялась, что сойду с ума после той встречи, я не могла спать, не могла ни о ком думать, кроме тебя, ты засел в моем мозгу, как заноза…
— Ты чересчур мнительна, — сказал он отвратительно фальшивым голосом.
