– Какой?
– Вполне возможно, мне придется продать дьяволу душу, – кротко ответил пророк.
Словно готовясь взойти на костер…
– Ты знаком с дьяволом? – улыбнулся Крюгер.
– Я знаю, где его искать.
– Подожди! – Только сейчас до Евы дошло, что Сорок Два абсолютно серьезен. – О каком дьяволе ты говоришь?
Ответить Сорок Два не успел – коммуникатор Красной подал голос, Роза машинально бросила взгляд на экран, замерла и удивленно сообщила:
– Тебе пришел очень странный вызов.
– Это он? – негромко спросила Ева. – Дьявол?
– Сомнительно.
Двадцать Пять не прервал связь – похоже, он не сомневался, что ему ответят в течение нескольких минут, – а потому Сорок Два увидел на мониторе стационарного коммуникатора редкую картину: лидер dd в ожидании. Двадцать Пять развалился в кресле и сосредоточенно подстригал ногти позолоченными кусачками. Идеальная прическа, изысканный костюм, перстень с крупным бриллиантом – Двадцать Пять был самым большим франтом из всех лидеров dd и обладал отменным вкусом. Или им обладал кто-то из его помощников.
В монитор Двадцать Пять не смотрел, сидел вполоборота, однако голос подал практически сразу:
– Привет!
– Привет, – спокойно ответил Сорок Два. – Твой визажист в отпуске?
– Решил ему помочь.
– Я думал твои ногти наны выправляют, – хмыкнул Сорок Два, намекая на популярный среди гламурных домохозяек косметический комплекс «Нано Чубазо».
– До этого я еще не опустился. – Двадцать Пять убрал кусачки в карман, развернулся к монитору и посмотрел Сорок Два в глаза: – Спасибо, что не убил.
Тогда, в Марселе. Сорок Два вспомнил страх, появившийся в глазах лидеров dd при упоминании о Еве и Розе – они уже видели, как девчонки врываются в зал с автоматами наперевес. Вспомнил, как расслабились братья, когда он пообещал никого не трогать.
«Да, ребята, свой шкурой вы рисковать не желаете!»
– Ерунда.
– Для меня это очень важная ерунда.
– В таком случае – пожалуйста. – Сорок Два улыбнулся. – Это все, что ты хотел сказать?
– Не только. – Двадцать Пять побарабанил пальцами по столешнице, а затем, словно отказавшись от мысли ходить вокруг да около, выпалил: – Принято решение убить тебя.
– А в Марселе…
– В Марселе мы собирались тебя захватить и на какое-то время изолировать. Мы надеялись остудить твой пыл и угомонить… – Двадцать Пять запнулся. – И кое-кого угомонить.
– Что же изменилось?
– Мы тебя не захватили и не изолировали.
– Гм… мог бы догадаться, – самодовольно заметил Сорок Два.
– Я не шучу.
– Вы меня испугались?
– Нет! – Двадцать Пять понял, что ему не поверят, и сбавил обороты: – Не только. Твоей смерти хочет Моратти. Он пригрозил большой войной, если мы не принесем твою голову на блюде. Пригрозил вернуться на три года назад.
В те времена, когда за dd гонялись все полицейские силы мира, а нейкисты огрызались компьютерными атаками.
– И братья сломались?
– Война никому не нужна, даже тебе.
– Я ее не начинал… – Сорок Два пристально посмотрел на китайца: – Почему ты пришел ко мне?
– Не хочу участвовать в твоем убийстве.
– Братья знают?
– Нет. – Двадцать Пять вновь откинулся на спинку кресла, однако в тоне его не было ни грана той расслабленности, что демонстрировала поза. – После инцидента в Марселе мы начали готовиться к войне. Ждали, что ты ударишь. Укрепляли охрану, готовили отряды… Не знаю, как другие, а вот я неожиданно понял, что сторонников у меня будет значительно меньше, чем хотелось бы. «Темные собаки» никуда бы не делись, убили бы любого по моему приказу, это их работа, а вот с настоящими сторонниками – беда. Я перебирал в памяти машинистов, пытался понять, кому смогу довериться, и понял, что никому. Ты идеалист, Сорок Два. В этом твоя слабость и в этом же твоя сила. Ты, как вол, тянешь идеи Поэтессы и тем берешь людей за душу. Я понял, что, случись между нами война, ты сможешь завербовать любого из моих машинистов. Или они сами к тебе прибегут. Я понял, что ты был прав – мы оторвались от корней. Мы построили отличное здание, сообщество dd стало грозной силой, но в его фундаменте лежат идеи Поэтессы. А на сегодняшний день идеи Поэтессы – это ты. Большая часть наших машинистов – нейкисты, а без машинистов dd не существует.
– Вы можете сменить персонал.
– Полагаю, некоторые братья так и поступят.
– Но не ты.
– Не я, – кивнул Двадцать Пять.
– Значит, мир?
– Нет, не просто мир. – Китаец встал с кресла и наклонился к видеокамере. – Я признаю тебя своим лидером, Сорок Два, и готов исполнить любой твой приказ.
– Великолепно! – Красная захлопала в ладоши сразу, едва погас монитор. – Враги Его пойдут следом и понесут штандарты Его! Братья возвращаются к Идее!
– Не все, – заметил Крюгер.
– Двадцать Пять – первая ласточка!
– Или у него не выдержали нервы.
– Разве важно – почему? Он с нами, и его пример подтолкнет остальных.
– Он никому ничего не сказал и не скажет.
Двадцать Пять предложил не афишировать свой переход под знамена Сорок Два, дабы не терять доступ к самой секретной информации dd. «Если братья не одумаются, нас ждет противостояние, и скрытый друг сможет принести гораздо больше пользы». Сорок Два согласился, однако добавил, что оставляет за собой право объявить о переходе в любое удобное время – вполне возможно, эта весть не позволит разразиться войне в dd. Спорить китаец не стал.
– Ты ему веришь?
– Двадцать Пять – самый умный из братьев, – неспешно ответил Сорок Два. – Возможно, он просчитал, чем закончится противостояние.
– А я думаю, он затеял игру, – мрачно бросила Ева. – Именно потому, что умный.
– Он готов исполнять мои приказы и не особенно приближаться. Не станем отталкивать протянутую руку.
* * *
Территория: Европейский Исламский Союз
Штутгарт, Баварский султанат
Клуб «Ворота в Рай»
Крепкая дружба часто начинается с хорошей драки
– Ты сиди спокойно: глазами не вращай, руками не дергай, – наставительно повторил Алоиз, останавливая мобиль в полусотне шагов от клуба. – Говорить буду я и только я.
– Почему?
По пути Шмейхель Хана разговорами не отвлекал, не нравилось ему, как Алоиз ведет тяжелый «Ауди Дромадер». Чувствовалось, что к внедорожникам Хан привык настолько, что способен управлять ими даже во сне. Однако шумные улицы Штутгарта наемника смущали – он в других местах привык кататься, по полям каким-нибудь или горам, а в окружении бесчисленных мобилей Хан ехал внимательно, неторопливо, вот Шмейхель и не лез с комментариями, теперь же решил кое-что прояснить.
