– Проверка безопасности.
– Они обалдели? – с притворной усталостью улыбнулся один из дежуривших на крыше монахов. – Каждые…
И не договорил, получив пулю из бесшумного пистолета. Пулю с мощным транквилизатором, почти мгновенно отправившую его в нокаут.
Расправившись с охранниками, снайперы Первой группы принялись споро собирать свои, собственноручно пристрелянные винтовки.
– Что случилось? – прошептала ей на ухо Матильда.
– Не знаю, – напряженно ответила Пэт, потирая левую руку. Скрывая от подруги выступившие на тыльной стороне ладони руны.
«Опасность!»
– Ты сама не своя.
– Я ничья! – отрезала Патриция и тут же добавила: – Мне нужно отлучиться.
Теперь она поняла, для чего пришла на соборную площадь. Не слушать Папу – ей не нужны чужие слова. Не пытаться понять, горит ли в нем настоящий огонь – она знала, что горит. Пэт пришла на проповедь, чтобы заявить права на то, что считала своим. Считала, даже не осознав этого.
– Куда? – Кимура обеспокоенно посмотрел на пробирающуюся к выходу из VIP-зоны Пэт.
– Ей нужно, – коротко ответила Матильда.
– Я с ней!
– Не ходи!
– Здесь полно отморозков!
– Кимура! Не ходи!
– Я ее не оставлю!
Кимура бросился за Патрицией.
– Что случилось? – Рус отвлекся от проповеди, крутанул головой, словно стряхивая морок, и тоже повернул: – Куда они?
Матильда крепко взяла друга за руку.
– Останься со мной!
– Что? – И увидел страх в ее взгляде. Страх за него. – Мата, что происходит?
Опешил, осторожно разжал сдавившие предплечье пальцы, но не отступил, напротив, встал чуть ближе, обнял подругу за плечи.
– Объясни!
– Не ходи, – попросила девушка. На ее глазах выступили слезы. – Не ходи.
– А Кимура?
– Это его выбор.
Он догадался, прищурился, взгляд стал жестким:
– Кимура…
– Это его выбор, – повторила Матильда. – Пэт его не звала.
Охраняющие VIP-гостей замбийцы не стали для Пэт преградой. Не могли стать.
Ей не требовалось смотреть на руки, чтобы сложить нужную последовательность рун. Ей не требовалось шептать заклинания, чтобы пробудить древнюю силу – она сама была ею, сама была силой. А руны – лишь клавиатура невероятно мощного компьютера.
Патриция остановилась в шаге от замбийского дьякона и, глядя ему прямо в глаза, произнесла:
– Немедленно отправьте боевые группы к четвертому и девятнадцатому посту, там засели снайперы.
Это был не гипноз, это был полный контроль, бьющий не только по дьякону, но и по всем, кто стоял рядом с ним.
– Да, мэм, – послушно кивнул замбиец.
– А сами проведите меня к сцене.
– Да, мэм.
Люди внимали баварскому пастырю с таким вниманием, что Таллеру оставалось лишь скрипеть от зависти зубами: его собственные проповеди, несмотря на все усилия, такого интереса не вызывали. И даже Ахо уступал Джезе в ораторском искусстве.
«А ведь он действительно достоин белой мантии настоятеля, – вздохнул Таллер. – По-настоящему достоин».
Жаль, что столь перспективный архиепископ поссорился с Ахо. Очень жаль. Папа Джезе мог бы поднять Католическое Вуду на небывалую высоту.
«Они ее слушаются!»
Кимура не знал, что думать. Он ожидал, что охранники задержат Патрицию, начнут расспрашивать, а получилось как-то совсем странно. Девушка подошла к здоровенному, черному, как смоль, замбийцу и отдала приказ. Приказ! Кимура не слышал слов, но видел лица и не сомневался, что Пэт распоряжалась, а замбиец внимал.
«Невероятно!»
Выслушав девушку, дьякон принялся связываться с кем-то по рации и одновременно повел Пэт по направлению к сцене.
«Скорее!»
Кимура подбежал к охраннику и указал рукой на Пэт:
– Я с ней!
Монахи переглянулись.
– Первая группа?
– Подтверждаю готовность.
– Вторая группа?
– Подтверждаю готовность.
Ребята у Инки что надо, пусть и не выдающиеся хунганы, но сильные, и на Ахо они работали не первый день. В его личной беспощадной гвардии, в тайном клане, спрятанном внутри Ордена Замби. Карающая длань Вуду готовилась отсечь от дерева гнилую ветвь.
– Тридцать секунд. Отсчет пошел.
Четыре длинных ствола повернулись к сцене. А в перекрестьях четырех оптических прицелов появился высокий светловолосый мужчина в фиолетовой сутане архиепископа. Белая надежда Католического Вуду.
Они были рядом, и они… Они не были простыми убийцами.
Джезе слишком силен, чтобы на его устранение отправили заурядных киллеров. К тому же он на территории собора, в самом логове духов Лоа, а значит… Значит, пришли те, кого духи не тронут.
Мгновение, и весь замысел цветком раскрылся перед Патрицией.
– Что группы?
– Еще не вышли к постам, – доложил дьякон.
– А посты?
– Говорят, что все в порядке.
– Или их купили, или там уже другие люди.
– Я вам верю, мэм.
«А что тебе еще остается?»
От снайперов Джезе уклониться сумеет. Даже сейчас, распаленный речью и чувствующий только толпу, он все равно остается великим хунганом. Он уловит опасность и не позволит себя убить. Телохранители тут же утащат его со сцены, и… и попадут в засаду. Все правильно: основной удар убийцы планируют нанести за сценой, когда внимание службы безопасности будет приковано к поиску снайперов.
– Пэт!
– Какого черта?! – Девушка ответила так резко, что Кимура вздрогнул.
– Мне сказали, он с вами, мэм, – насторожился дьякон.
– Пэт, что происходит?
– Приготовьте оружие.
– Да, мэм. – Дьякон извлек из спрятанной под рясой кобуры «дыродел». – В кого стрелять?
Патриция быстро оглядывала стоящих за сценой людей.
«В кого?»
Все – хунганы или мамбо. Все – на своей земле, под защитой духов Лоа. И это покровительство позволяет им прятать истинные чувства. Внутри закипает сила, руны сошлись в следующую последовательность, наполняют мощью, но против кого ее использовать?
– Пэт…
– Кимура, твою мать! Марш в угол и постарайся остаться в живых, понял?!
С площади донесся истошный визг.
