— Порядком…
— Вот. А такие типусы попадаются — просто я фигею, дорогая редакция! Один мне с месяц назад в Зубцове прям целую лекцию прочёл.
— И о чём она была, лекция эта? — Сквозь лобовое стекло было видно, как Мур и Завьялов оживлённо спорят, энергично жестикулируя.
— Да всё пытался убедить меня, что горючку общественную мы получать должны, а хабар сдавать — нет.
— Ну а ты чего?
— Предложил ему к «стекольщикам» сходить и с ними письками померяться, ну и выяснить, кто больше хабара привозит! Но таких у нас, ты знаешь, всё больше и больше становится. Даже зло берёт.
«А ведь Федя прав! Уже несколько лет как стали встречаться вот такие Следопыты — хапужные. Те, кто считает, что только благодаря их „сверхподвигам“ люди и выживают. Когда-то так и было — отрицать этого нельзя, но уж скоро будет десять лет, как ситуация изменилась. Еду крестьяне и охотники добывают, товар, из самого необходимого, — работяги на восстановленном производстве и „стекольщики“, а мы в той нише, что в нормальном государстве армия и спецслужбы занимают. Да и то, армия — это соседи наши псковские.
А Андреич вместе с отцом тогда, много лет назад, так и не решились явно милитаризоваться… А зря, я считаю, зря! При всех наших потугах выглядеть „мирным объединением граждан“ многие соседи до сих пор считают, что у нас военная диктатура, притом что на самом деле всем заправляет Экономический Совет, а наш Совет Следопытов — при нём только совещательный орган, хоть и с правом вето…»
От размышлений меня оторвал Иван, заглянувший в машину:
— Илюха, малшик всё осознал и просит заменить меру пресечения на два месяца общественных работ по возвращении в родные пределы! — Выглядел Мур весьма довольным собой, так что с большой долей уверенности можно сказать, что идея с «ОбРаботами» — его.
Да, лёгким для Шляпы наказание не будет, торф копать или железку строить — удовольствия мало, но хоть шанс будет, что из Братства не погонят с позором. Раньше с человеком, которого вот так оставили, никто больше в поход не ходил, ни наши, ни «стекольщики». Только в наёмники в какой-нибудь другой анклав идти оставалось или переключаться на мирный труд. Кто-то, бывало, и в банды уходил, но таких всего два случая я знаю.
— Ты у нас — дипломат, каких поискать, но, извини, я по-своему сделаю! — Распахнув дверь, я спрыгнул на асфальт.
Завьялов стоит метрах в трёх от машины, всем своим понурым видом демонстрируя смущение и раскаяние. Сплёвываю в сторону, и через губу так:
— Шляпа, веры у меня в тебя нет, вдруг на лампочку какую-нибудь бросишься, вместо того чтобы делом заниматься… Но ребята, — кивок в сторону машины, — просят. А потому сделаем так ты с Викентием останешься здесь, на доразведку, а мы заберём вас на обратной дороге. Половина того, что до помещения почты дотащите, — ваша! Ты получишь своё сразу после «обработки». Всё, я сказал!
Мур, выслушав мой вердикт, пошёл к машине Саламандра, позвать «молодого», а Шляпа… Шляпа же просто радовался: глаза светятся, спина выпрямилась, плечи расправились. Своим ходом я действительно вывел его из-под наказания — теперь он не изгнанный за непотребное поведение из партии, а Следопыт, выполняющий распоряжение старшего группы. Да и прибыток, опять же. Подошли Тушканчик и Викентий.
— Так, Следопыт, остаёшься с Мистером Шляпой. Задача — разведка добычи в радиусе двух кварталов, половина того, что донесёте до почты, — ваша. Но прошу, не слишком увлекайтесь, помните о тех, кто на баррикаде над железкой окопался! Как понял задачу?
— Понял тебя, Заноза, хорошо. Кто у нас в группе старший?
«Молодой, а фишку сечёт!» — усмехнулся я про себя.
— Ты. К советам старшего товарища прислушивайся, но последнее решение остаётся за тобой! Что-нибудь из оборудования нужно?
— Саламандр уже выгружает, — встрял Ваня.
— Тогда по коням!
* * *
Когда вертолёт остался в квартале от нас и впереди, за, как я понял, новыми домами, которые построили, но да Катастрофы так заселить и не успели, показалась внушительных размеров пустошь, раскинувшаяся между Люберцами и Красково, я дал Чпоку команду въехать в кусты на обочине и остановиться.
— Саламандр, подойди сюда, дело есть, — это уже в рацию, когда «Тигр» ребят встал метрах в десяти за нами.
— Маршрут обсуждать будем? — спросил Говорун.
— И это — тоже. Сейчас Серёга подойдёт — там всё и узнаете. Андрей, смени Тушканчика наверху, — попросил я нашего водителя.
Чпок спорить и перечить не стал, а спокойно вылез из машины и пробрался назад.
— Мужики, я вот о чём хочу посоветоваться, — открыл я импровизированное совещание. — Во-первых — это маршрут. Мы сейчас на границе собственно Люберец и Некрасовки, и назад в Коломну у нас два основных пути — вернуться на Рязанское шоссе или прорываться на Егорьевское.
— Не поверю, что ты ещё все «за» и «против» не взвесил, так что не томи, выкладывай. — Тушканчик знал меня, пожалуй, больше, чем все присутствующие, вместе взятые, и сразу перешёл к сути дела.
— Ты прав, тянуть не буду. Ехать нам всё равно как — здесь, — мой палец упёрся в карту, — нам по лесу ехать придётся, пока до шоссе не доберёмся, вот тут, у Хрипани. Южнее — сплошные развалины дачных посёлков, это я от тебя, кстати, только вчера узнал. — И я посмотрел на Фёдора.
— Ага, я там бывал. Ехать очень тяжело — улицы узкие, много обломков. Больше десятки в час не сделаем, даже на этих «малышах». — И Дейнов ласково похлопал по стенке кабины.
— А по целине мы что, быстрее поедем? — поинтересовался Иван.
— Да, быстрее. Места севернее железки и раньше были дикими, а уж сейчас… Куда хочешь, туда и езжай.
— Илюх, может, объяснишь, чем тебе Бронницы и Рязанское шоссе не милы? — Саламандр как раз закончил вымерять курвиметром
[111]
расстояние на карте. — Пару десятков километров сэкономим.
Тушканчик пихнул меня в бок, мол, не пора ли ребятам правду поведать. «Наверное, пора!»
— Понимаешь, Сергей, все эти покатушки по развалинам — маскировка. На самом деле нам надо кое-кого в Коломне подобрать и к нам привезти, особо не отсвечивая. А в Бронницах сидят глазастые и сильно нервные товарищи от всех без исключения группировок в радиусе тысячи километров.
