Гуров со своей ношей оказался как бы на нейтральной полосе, склонился над Дорониным, опасаясь, не сломал ли ему в горячке позвонки. Депутат шевельнулся, приподнял голову. Гуров успел облегченно вздохнуть, как вдруг рядом с его ботинком в асфальт впилась пуля. Депутата хотят убить, понял Гуров и оторопел, не зная, что предпринять. Ведь не закрывать же собой? – в отчаянии подумал сыщик и услышал знакомый голос:
– Спокойно, Лева. – Сверкая генеральскими погонами, рядом стоял Орлов.
Через оцепление проталкивались оперативники, их было немного, но и пять человек создавали для невидимого стрелка непреодолимую преграду. Плотно обступив Доронина, его понесли к машинам.
Подошел Павел Кулагин, с ним еще два парня. Перехватив настороженный взгляд Гурова, майор контрразведки сказал:
– Не боись, Лев Иванович, свои. Не знаю, кого ты волочишь, но верю, Акела не промахнулся. Кажется, так говорят у вас в группе?
– Паша, мы с тобой одной крови, ты и я, – ответил Гуров.
Когда началась заваруха, Крячко находился на другой стороне площади. Сейчас он, подбежав, двигался перед генералом Орловым, повторяя громко:
– Господа-товарищи, пропустите, человеку плохо, счет идет на секунды!
Уже пришедшего в себя Доронина усадили в “Волгу”, подперев с двух сторон оперативниками, рядом с водителем сел Орлов.
Гуров, Крячко и еще несколько человек из розыска внимательно осмотрелись. Орлов приоткрыл дверцу, сказал:
– Благодарю за службу! – И машина тронулась.
– Нам будет не так комфортно, – сказал Гуров, открывая дверцу второй “Волги”, – но вы меня берегите, ведь главный и единственный вещдок у меня. Что бы ни случилось, камеру доставьте Орлову.
Под недовольное ворчание водителя оперативники набились в машину и без происшествий доехали до министерства.
– А где же главный? Чью карточку ты нам показывал? Такой молодой, лобастый, с прижатыми ушами? – спросил ветеран.
– Того малого мы уже не увидим, – даже стоя у здания МВД, Гуров настороженно оглядывался. – Парни, два дня на передачу материалов в прокуратуру, затем вновь собираемся у меня. Ребята, прошу, не приносите с собой. – Он кивнул на особняком стоявшего Крячко: – Станислав богатенький, он побеспокоится.
Распрощавшись с коллегами, Гуров и Крячко прошли в министерство, оказались в лифте одни, и лишь тогда Станислав спросил:
– Я что-то не пойму, он что же, из камеры стрелял?
– Камера не стреляет, умница. Но изготовить из нее кобуру для пистолета специалисту несложно.
– А как ты догадался?
– Выходи, приехали. – Гуров вытолкнул друга из лифта.
“Видеокамеру” вскрыли, внутри, как и ожидалось, был вмонтирован “вальтер” девятого калибра. Эксперты установили, что камуфляж изготовлен не кустарным способом, видимо, иностранного происхождения, но рассчитан на пистолет меньшего размера, так что русским умельцам пришлось слегка потрудиться, вгоняя “вальтер” в это прокрустово ложе. Ствол пистолета был уложен в объектив, а выходное отверстие закрыто специальной пленкой, со стороны очень похожей на стекло. В общем, все было изготовлено по классу люкс, видеокамера как видеокамера.
Пальцевые отпечатки Ионы Пантелеевича Доронина были обнаружены на футляре в большом количестве.
Охранник, схвативший пулю, предназначенную Владимиру Бесковитому, оказался лишь ранен, жизни его ничто не угрожало. Таким образом, Доронину могли предъявить лишь покушение на убийство. Контрразведка мгновенно устранилась: мол, дело не наше, милиция задержала преступника, следствие ведет прокуратура, никакой коррупции или организованной преступности – наше дело сторона.
Тело Бориса Галея было обнаружено в принадлежавших ему “Жигулях”, которые, потеряв управление, вылетели с окружной и разбились об опору моста. Чтобы извлечь труп, машину резали автогеном.
Человека, стрелявшего в Доронина во время его задержания, не нашли, да, по правде сказать, и не искали.
Баллистическая экспертиза дала однозначное заключение, что убийства М. М. Карасика и В. С. Сивкова были совершены из изъятого у Доронина “вальтера”. Но И. П. Доронин во время совершенных убийств имел стопроцентное алиби.
На первом допросе в прокуратуре Доронин тупо молчал, на другой день заявил, что занимался лишь видеосъемкой и ни о каком пистолете понятия не имеет.
Когда следователь доходчиво объяснил, что Доронин городит чушь, последний впал в истерику, начал “косить” на сумасшествие.
Сначала Гуров хотел встретиться с арестованным, но, узнав о его поведении, махнул рукой, пришел к Орлову и сказал:
– Уволь, Петр Николаевич, я данным делом больше не занимаюсь. Мавр сделал свое...
– Я тебя понимаю, однако одобрить решение не могу. Ты же отлично понимаешь, сколько “хвостов” у данной истории. Ты от прессы скрываешься, а меня они рвут на части. Твой друг, телезвезда, требует эксклюзивного интервью...
– Дорогой друг и начальник, – перебил Гуров и, нарушая многолетнюю традицию, опустился в низкое кресло для гостей. – Требовать Саша Турин у меня ничего не может. Пусть снимает тебя. Генерал Орлов в полный рост встал над задержанным и закрыл обзор снайперу. Если будешь особо приставать, я раструблю о данном факте на всех углах, тогда ты поймешь, что такое газеты и телевидение.
– Лева! – Орлов взмахнул руками. – Наивный голубоглазый мальчик докатился до шантажа!
– Пока только самооборона, Петр, давай жить мирно. Лучше я тебе расскажу, что я скрывал от тебя в последние дни.
– Ну? – Орлов оперся на стол кулаками, на них положил подбородок и стал походить на сфинкса.
– Я получил сообщение, что, судя по всему, Доронин убил свою жену, а за два года до этого убил собственную мать. Обе женщины скончались якобы от инфаркта. Обе ранее никогда на сердце не жаловались. В обоих случаях вскрытие не производили, оба тела кремировали. Смерть матери – полный мрак, а с женой произошло иначе. Когда она скончалась, Доронин избирался, уже был на виду и к нему в квартиру случайно или не случайно зашел опытный сотрудник спецслужбы и, правда, на глазок и по запаху определил цианид. Врач настаивал на вскрытии, но на него надавили, эскулап написал: “инфаркт” и исчез, а Доронин попал в надежные руки. Так то, что вытворяет герой на следствии, возможно, не такой уж и блеф.
– Доронина завербовали? – спросил Орлов.
– Нет. Однако секретная справочка на него имеется, нам ее никогда не покажут, но я видел копию.
– Так чего ты молчал?
– А зачем тебе знать все мои источники?
– А то я не догадываюсь.
– Ты молчишь, я молчу, жить надо дружно. Некто задумал многоходовую операцию. Необходим был скандал. Убийство фашистского лидера из пистолета многоразового использования очень даже годилось. Полковника Ильина и нашего с тобой шефа Бардина использовали втемную. Ты знаешь лучше меня, что в окружение президента не проникнуть, клубок не распутать, вдохновителя и организатора всего происшедшего не выявить.
