– Они за десять минут до твоего приезда выехали с аэродрома на мамином велосипеде, – сообщил отпрыск. – А когда приедут домой, не сказали.
– Ну вот, – покачал я головой, – летать рвешься, а сам простейшей задачи решить не можешь! До аэродрома пятнадцать километров. Скорость велосипеда – двадцать километров в час, так каково будет время в пути?
Сын задумался, я же, чтобы ему не мешать, начал помогать Зое накрывать на стол. А Эдик, совсем немного поморщив лоб, выдал результат:
– Мама с Наташей будут через пять минут!
– Как это у тебя получилось? И какую пропорцию ты решал, чтобы получить такую цифру?
– Да никакую, – снисходительно пояснил отпрыск. – Я в окно посмотрел, вон они, только что выехали из-за поворота.
М-да, подумал я, позиция у молодого человека абсолютно правильная. Прежде чем разводить теорию, надо прикинуть – а не решается ли задача вообще без нее? Ведь то, что наши дамы явились заметно раньше ожидаемого срока, имеет очень простое объяснение – за рулем сидит Наташа, а Элли устроилась на багажнике. Дочь же целиком пошла в меня – такая же здоровая и такая же, прости господи, безбашенная. Ильинск находится у самого залива, берег в любую сторону повышается, так что дорога к аэродрому идет на подъем, а с него – наоборот. Вот, значит, Ната и разогналась километров до сорока, а Элли небось только повизгивала от восторга. Теперь, надо думать, моей третьей половине понадобится самолет, или я ничего не понимаю в герцогинях. Интересно, что она выдаст в качестве обоснования?
Поздним вечером, когда мы остались одни, выяснилось, что с этим у нее все в порядке.
– У нашего швейного ателье открылся филиал на острове Кенгуру, – напомнила она, – и у меня периодически возникает надобность его посетить. Яхта идет туда двое суток, дирижабль летит двадцать два часа, да и слишком он дорогой в обслуживании. А самолету нужно будет всего пять часов.
– Ага, а если разобьешься?
– У тебя останется еще целых две жены. И я же не прошу, чтобы ты мне его целиком купил! Какую-то часть стоимости сможет внести мое ателье. Кроме того, тут есть еще одно соображение. В Эсперансове недавно открылся драматический театр, а в Ильинске есть только цирк, фильмотека и картинная галерея. Мы же с тобой культурные люди! И значит, должны иногда ходить в театр. Кстати, там в буфете подают очень неплохое пиво, тебе должно понравиться.
Да, в Австралии помимо воздухоплавательных сил уже имелась своя авиация численностью аж в тринадцать машин тяжелее воздуха, причем производящий их первый авиазавод только-только начинал нормально работать. Старейшей единицей в ней был мой мотодельтаплан, но он, в силу почтенного возраста, летал очень мало. «Колибри», совсем маленькие самолетики с авиамодельными движками, оказались очень недолговечными, и к настоящему моменту они уже не летали, а использовались как наглядные пособия. Основой же нашей воздушной мощи были одиннадцать «Пайперов», сделанных по мотивам американского самолетика «Пайпер Каб». Оригинал был упрощен до предела, кабина стала открытой, из остекления имелся только небольшой ветровой козырек. Тянул машинки двухтактный двухцилиндровый двигатель весом девяносто килограммов и мощностью шестьдесят сил.
Десять самолетов были учебными двухместными, а один отличался тем, что его фюзеляж сделали малость пошире, и в нем имелось всего одно место, зато большое. На этом аэроплане летал Илья. Я же, в силу своего частого и длительного отсутствия в Австралии, личным самолетом пока не обзавелся. Так, может, Элли права и уже пора?
Пожалуй, что еще не совсем, решил я, чуток поразмыслив. Потому как сейчас производятся только «Пайперы», а для дальних полетов это не самая удачная машина. Если брать топлива на семьсот километров, то она становится вообще одноместной. А один мотор делает вполне возможной вынужденную посадку в каком-нибудь диком месте, из которых пока и состоит почти весь австралийский материк. Нет уж, дождемся более совершенной машины, над проектом которой третий месяц работает семейная пара Цеппелинюков – Франсуа и Драгана, та самая девушка из подаренных мне Муртазой невольниц, что по прибытии в Ильинск захотела служить в авиации.
У них потихоньку вырисовывался подкосный высокоплан, очень похожий на все тот же «Пайпер», только немного покрупнее и с двумя моторами на крыльях вместо одного на носу. Эта машина будет выпускаться в трех модификациях – штурмовик-бомбардировщик для авианосца, дальний разведчик береговой обороны и трехместный гражданский самолет с закрытой кабиной. Вот его, пожалуй, можно будет приобрести, а пока надо выбрать время и посмотреть, чего там напроектировали мои конструкторы. И немного помочь, это наверняка потребуется. Потом принять участие в испытаниях и наконец в случае их положительного завершения заказывать себе летающий лимузин.
Но в любом случае это будет после возвращения из первого похода на «Товарище Сухове», который планировался в ближайшее же время – сразу после того, как будут устранены хотя бы самые вопиющие из недоделок и косяков. Мне давно следовало посетить Филиппины, и первый рейс новый корабль совершит именно туда.
Ведь зачем нам понадобились дополнительные полномочия на Себу? Торговать с Китаем было не так просто, внедрить туда агентов еще труднее, хотя почтенный Гонсало как-то ухитрился преуспеть в первом направлении и добиться хоть весьма скромных, но все же результатов во втором. Однако если не делать ничего, перспективы вырисовывались с первого взгляда не самые радужные. Хоть и ожидаемые. Слишком уж возрос спрос на шелк нашими стараниями – ведь именно из него делались баллонеты для дирижаблей. Причем покупала его не только, а последнее время уже и не столько Австралия – здесь успели отметиться французы, но не очень заметно. А вот голландцы влезли в торговые операции по самые уши, чем дальше, тем больше задевая при этом австралийские интересы. Во всяком случае, им так казалось, а мы не собирались их в чем-то разуверять.
На самом деле, конечно, ситуация была не столь тревожной. Да, Франция уже практически научилась делать дирижабли сама, покупая у нас только турбины для них. Англия тоже потихоньку двигалась в этом же направлении – собственно, для нее голландцы и закупали почти половину шелка. Кроме того, они и сами были не против заиметь какой-никакой воздушный флот. Все это не могло не привести к взлету цен на шелк, как бы мы ни старались его не допустить. А значит, нам оставалось только принять сложившуюся ситуацию как данность и попытаться развернуть ее к собственной выгоде.
Итак, покупать шелк за золото и драгоценные камни становилось невыгодно. Но для производства турбин не требовалось закупать ничего! А без них дирижабли не летают. То есть половина решения состояла в том, что структура нашего воздушного экспорта изменилась в сторону продажи силовых установок. Однако проблема имела и еще одну сторону, заключающуюся в том, что какие-то количества шелка нужны были и нам. Собственное его производство пока находилось в стадии развертывания, а платить столько, сколько за него теперь просили китайцы, Австралии не позволяла жаба. Не полярная, а самая обычная, которая душит.
