«Ох и наплачемся мы еще со своим гуманизмом!» – думал я, обходя новое жилье. Но именно мы, потому как решение по поводу Сергея было принято без особых споров – и мне, и Гоше хватило совести не отдавать приказ о превентивной ликвидации.
ГЛАВА 6
Через три дня после коронации император с обеими императрицами (Аликс, которая тоже носила этот титул, на торжествах не присутствовала) улетел в Питер, а я на некоторое время задержался. Торжества, в общем, прошли нормально, несколько инцидентов их не испортили – потому что какой же это праздник без драки? Главное, что кончилось все хорошо. Ну а то, как ее величество Мария Первая после многочасового стояния в соборе, в полном парадном облачении, в нецензурных выражениях сравнивала коронации на Шикотане и в Москве, причем ее симпатии явно были на стороне первой, слышали только мы с Гошей.
Отставной генерал-губернатор безвылазно сидел в своем дворце неподалеку от моего домика. Визитеров у него не было, кроме одного, зато какого!
Великий князь Сандро, сказавшись больным, в Москву на торжества не поехал. Почти все это время он проторчал в гостях у Алисы, но стоило нам разъехаться, развил бурную деятельность. Простая мысль, что микрофоны там стоят почти во всех помещениях, да и слухачи не спят на дежурствах, в голову ему не приходила. В общем, он признался Алисе, что считает восшествие Гоши на трон натуральной узурпацией, потому как новым императором должен стать сын старого, то есть Алексей, под регентством своей матери. К чести Алисы надо сказать, что у нее хватило то ли ума, то ли инстинкта самосохранения не соглашаться безоговорочно, а в основном слушать, ограничиваясь междометиями. Три дня этот змей вешал императрице лапшу на уши, а потом направился в Москву. Тут, вырядившись мелким клерком, он отправился прямиком в Нескучный сад, во дворец Сергея.
К сожалению, здесь микрофонов еще не было, поэтому моя информация ограничилась только тем, что встреча была короткой, а вылетел интриган с нее как ошпаренный. Скорее всего, это означало полную неудачу его поползновений, но могло быть и результатом игры на публику, дабы показать, что ничего у него, бедного, не получилось… Ну на то и есть плотное наблюдение, чтобы прояснять такие моменты.
Естественно, с Гошей мы связывались каждый день, так что он был вполне в курсе происходящего. И у императора появилась интересная мысль, во исполнение которой он направил опальному Сергею письмо, где в завуалированных выражениях предлагал считать, что на вечернем послекоронационном приеме погорячились оба, и больше к этому не возвращаться. Я же послал Елизавете записку, где в вежливых выражениях набивался в гости. Так что в один прекрасный августовский вечер я пешочком прошелся по Нескучному саду от пруда до дома, где в Москве будущего располагался президиум Академии наук. «И в этом мире он тут же должен находиться,– думал я,– место хорошее, а Сергей все равно будет жить либо в Питере, либо у себя в Ильинском».
Елизавета встретила меня у дверей и, пока провожала до кабинета мужа, успела поблагодарить – оказывается, мои снадобья не только помогли ему с нервами, но и свели на нет постоянные боли в позвоночнике, которыми Сергей давно страдал. «Ну ничего удивительного, седативное лекарство и должно производить примерно такой эффект»,– кивнул я.
Великий князь встретил меня в своем кабинете, всем своим видом показывая, что никакого канцлера к нему не зашло, а вовсе даже имеется пустое место… Я же, наоборот, демонстрировал, что собеседник мне симпатичен. Ну, разумеется, не беспредельно, а так, слегка. Специально для подчеркивания этого я был не в канцлерском, а в авиационном генеральском мундире.
Хозяин не спешил начать беседу, так что пришлось проявить инициативу самому.
– Есть у меня к вам предложение,– сообщил я.– Но позвольте зайти несколько издалека. Вспомните, пожалуйста, что вы думали вечером после коронации, когда поняли, что император возложил решение вашего вопроса на мои плечи?
Елизавета покраснела. Ну я примерно так себе это и представлял: небось простились друг с другом и слопали по таблетке, после чего легли спать, не надеясь проснуться… Однако получился облом-с.
– Но должен сразу признаться в двух вещах,– продолжил я.– Во-первых, данный образ действий не является для меня ни единственным, ни даже предпочтительным. А во-вторых, и вы далеко не единственный великий князь…– Собеседник совершенно не понимал, к чему я клоню, так что пришлось пуститься в детализацию: – В России существует немало людей, стоящих над законом, а именно – великие князья. И раз над законом, то получается, что, в случае чего, призвать их к порядку может только император. Ну делать больше его величеству нечего, кроме как разбираться во внутрисемейных дрязгах! А у величества, говорю вам приватно, есть такая черта – если предстоит какая-то неприятная работа, то взять да и спихнуть ее на канцлера… Вот он и спихнул. И ведь я честно рассказал, как представляю себе решение этой задачи! Даже бланк типового некролога показал. Так единственное, что потребовал государь,– это перед вписыванием туда очередного имени поставить в известность его.
– Это бесчестно,– негромко бросил Сергей,– то, что вы сейчас говорите. Я не верю, что государь мог пойти на такое.
– Не верите или не хотите верить? Вы уж поточнее выражайте свои мысли, пожалуйста… Но продолжаю: мне это тоже не очень импонирует. Нет, есть, конечно, и редкие сволочи, вроде вашего недавнего гостя, но есть и такие, которые идут против государственных интересов по недостатку у кого опыта, у кого мозгов, у кого денег, но выдающегося вреда пока не приносят… Так вот, мне хотелось бы свалить с себя обязанность разбираться еще и с ними. Уточняю, именно на вас свалить. Подайте его величеству проект создания Высочайшего Арбитража – органа для разбирательства отношений внутри императорской фамилии. Тогда по большинству вопросов император будет обращаться именно к вам, а ко мне – только в исключительных случаях. Но даже тут за вами остается право требовать высочайшего решения – вы излагаете императору свои доводы, я – свои, и как он решит, так и будет. Обещаю, что такой проект я полностью поддержу. На этом разрешите откланяться, а на прощание подкину-ка я вам почву для размышлений… Вы случайно не обращали внимания, что все ближайшие соратники нового государя отличаются завидным здоровьем? Так что подумайте, где тут причина, а где следствие.
Мое сидение в Москве объяснялось тем, что в нашей истории именно этот город стал колыбелью первой русской революции. Ну я и решил немного постоять у той колыбельки, чтобы не пропустить момент появления младенчика…
Свободное время я использовал для творчества. Еще в первой своей речи Гоша обещал привлечь лучших представителей народа к управлению государством, и пора было начинать демонстрировать нерушимость слова его величества. С местным самоуправлением у нас уже был георгиевский опыт, так что теперь мэр Георгиевска и по совместительству председатель Российской рабоче-крестьянской партии по моей просьбе писал соответствующий документ. Кстати, партии были уже две недели как официально разрешены – естественно, не имевшие целью насильственное свержение существующего строя. На данный момент зарегистрировались две: та самая рабоче-крестьянская и гучковский «Союз Пятого Августа». Гучков, кстати, успел не только создать партию, но и учинил газету «Голос Москвы», в первом номере которой разливался соловьем про необходимость парламента, во главе которого явно видел себя.
