– Так он что, сейчас здесь?
– Ну да, открытую документацию изучает.
– А не знаете, он, как вы, жаворонок, или, как я, сова? Если прямо сейчас его пригласить?
– Без оглядок на привычки прибежит, он и собирался к вам на прием, только в Питере. Так передать, что вы его ждете?
– Будьте любезны.
Честно говоря, про трактора я до этого момента не думал. Хотя в России были крупные хозяйства, использующие их, в основном на Украине, которые и обеспечивали хлебный экспорт. Я даже видел там разок этот сухопутный паровоз на здоровенных железных колесах, но он был импортный. Не знаю, как оно пахало, однако в качестве артиллерийского тягача это чудо техники было категорически непригодно…
– К вам посетитель от Тринклера,– отвлек меня звонок секретаря.
Посетитель оказался довольно молодым, лет тридцати. Звали его Яков Мамин. Первые пять минут ушли на то, чтобы вывести его из путаницы в моих титулах и вообще заставить успокоиться, но спустя всего две бутылки пива он адаптировался.
– Понимаете, Георгий Андреевич,– убеждал он меня,– двигатель господина Тринклера очень легко заставить работать на газообразном топливе, причем возможность работать на соляре останется!
– А у вас там в Саратове что, газовое месторождение? – удивился я.
– Но ведь с подвозом жидкого топлива могут быть трудности! – просветил меня Яков.– А соломы или древесных чурок найти нетрудно. У меня уже есть опытный образец газогенератора.
«Точно,– вспомнил свое детство я,– бабушка мне рассказывала, как они девочками кололи специальные чурочки и особым образом вязали солому – как раз для тракторов». То есть дело явно стоящее.
– Расскажите мне о вашем предприятии,– предложил я.
Выяснилось, что еще восемнадцать лет назад его учитель Блинов построил паровой гусеничный трактор. Организовал свою фабрику, но в силу отсутствия спроса на трактора делал в основном насосное оборудование. Четыре года назад Блинов-старший умер, и дело возглавил его сын Порфирий. Мамин же был на этой фабрике начальником механической части, то есть кем-то вроде главного инженера. Но это его не очень устраивало, хотелось чего-то более масштабного, и у него родилась мысль основать свое собственное предприятие. А когда он познакомил одного своего знакомого купца с ценами на импортные трактора и объемами их закупок, тот мало того что пообещал кредит, но и оплатил дорогу в Георгиевск за консультациями.
– То есть в новом предприятии вы будете главным инженером, а владельцем… фамилия?
– Купец второй гильдии Бухвостов.
– И сколько он вам обещал на развитие производства, если не секрет?
– В этом году он собирался вложить в дело более десяти тысяч рублей.
«Да-а,– подумал я,– масштаб впечатляет… Точно не помню, сколько составляет у меня сумма получек на всех моих должностях. Но, наверное, в месяц малость побольше наберется…И что, на эти деньги можно развернуть производство тракторов?»
– Слушайте,– предложил я,– а зачем вам ради такой ерунды с купцом-то связываться? Столько я вам могу прямо сейчас дать, в порядке благодарности за приятную беседу.
– Вы не шутите? – удивился Яков.– Даже не знаю, как вас благодарить, но работать мне все равно хотелось бы с Алексеем Акакиевичем. Весьма достойный человек, и он готов взять на себя все организационные дела…
– А, так он вам нужен как администратор? Это другое дело, но все равно с таких сумм серьезные дела начинать ни к чему. Знаете, передайте-ка ему мое приглашение в гости, то есть в Гатчину. Я хочу лично с ним познакомиться, прежде чем выделить действительно потребные для этого проекта деньги. Ну а вам предлагаю на здешнем моторном заводе пока сделать опытный образец, я распоряжусь, чтобы ваши заказы принимали в производство. Во сколько примерно он обойдется, прикидывали?.. А, то есть сейчас у вас и на один-то трактор не хватит… Ладно, я же вам обещал десять тысяч? Вот и стройте, но если придумаете что-нибудь интересное, пятьдесят один процент в патенте мои. Согласны? Это я не для того, чтобы помешать вам, если вдруг не договоримся, а чтобы иметь возможность использовать это в своих разработках – на всякий случай.
– Господин канцлер, мы будем счастливы иметь вас в числе акционеров нашего предприятия.
– Тогда тем более пусть ваш партнер не задерживается.
Лететь обратно я собирался на следующий день, но вот когда точно – это было еще не ясно. Автозавод Рябушинского наконец-то разродился опытной партией из трех «чаек», одна из которых оказалась даже способной к самостоятельному передвижению. Собственно, это пока был не совсем завод, он продолжал строиться, но на коленке уже можно было что-то этакое собрать. Так вот, прознав, что я в Георгиевске, Рябушинский задумал отправить свою машину в автопробег. Он обещал, что она выедет с завода в пять утра и, значит, к одиннадцати, когда моя светлость закончит завтракать, как раз подъедет. Я лег, велев разбудить себя сразу, как только в пределах городской черты появится неопознанный автомобиль.
Проснулся я сам, в одиннадцать. Про «чайку» было известно только то, что в семь она проехала Подольск. После завтрака ситуация нисколько не прояснилась. Наконец, когда у меня начали появляться мысли отправить на поиски автожир, мне доложили, что в Серпухов въехало нечто зеленое с мотором. Через двадцать минут донельзя пыльная «чайка» показалась перед мостом через Нару. За мостом был подъем, и авто, сделав перегазовку, переключилось на пониженную скорость. Точнее, хотело переключиться, потому как скорость тут же выскочила, движок взвыл и стал плеваться дымом… Где-то попытки с третьей сооружение все-таки одолело подъем, но уже на одном цилиндре из двух. Кроме того, машина ехала как-то косо, ее явно тянуло влево…
– Это и есть российский народный автомобиль? – ехидно поинтересовался тоже вышедший полюбоваться диковинкой Густав.
Надо сказать, что «Ока» на такое звание никак не тянула – мешала цена в три тысячи рублей, да и делалось их не очень много.
– А как же,– подтвердил я,– он самый. Вы же жаловались, что просто умеющего отличить долото от отвертки искать приходится? А чему народ на «Оке» научится, она у нас надежная, первые три тысячи километров вообще никогда не ломается. А тут вот, пожалуйста, проехала сто верст и уже вполне созрела для капремонта. Если нам удастся распространить в народе идеи автомобилизации, так ученики еще до прихода к вам будут уметь за полчаса движок полностью перекидывать! Причем особо одаренные – и с завязанными глазами.
ГЛАВА 24
Случившийся прямо на моих глазах финиш автопробега заставил меня несколько изменить свои планы: «Кондор» полетел не в Гатчину, а в Тушино. А от дома в Нескучном туда же двинулся катер – ему на дорогу нужно было те же самые двадцать минут, так что он подплыл к пристани одновременно с моей посадкой. Еще с борта самолета я набился в гости к Рябушинскому, но перед поездкой на возникающий вместо ЗИЛа АРН – то есть автозавод Рябушинского – Найденова – мне надо было нанести еще один визит.
