Обед был накрыт тут же, в Гатчинском дворце, и Мари, которая вообще-то жила в Зимнем, уже ждала нас с королем. Мне было даже интересно, как она справилась с поставленной перед ней задачей… Ну ничего, минуты через три посмотрим.
Мы с Эдиком были женаты на сестрах, его Александра на три года старше моей Дагмары, а вообще-то сестры были весьма похожи. То, что Эдик прекрасно помнит внешность своей престарелой половины, сомнений не вызывало. Так пусть теперь посмотрит, как выглядит ее сестра, которая всего на три года младше!
Увидев Мари, Эдик впал в ступор. Уж в чем-чем, а в женщинах он был крупным специалистом и не мог не заметить, что вызывающая молодость Мари не есть результат деятельности гримеров и парикмахеров! Даже я где-то с полминуты вынужден был бороться с желанием оставить короля жрать в одиночестве, а Мари пригласить в расположенное через три комнаты помещение, где имелось все необходимое для исполнения супружеского долга.
После обеда эстафету по охмурению Эдика перехватила ее величество Мария Федоровна. Мне и то было видно, что она наслаждается тем, как король, глядя на нее, вспоминает свою старую мымру и морщится.
Надо будет потом поревновать маленько, а то как бы Мари не обиделась, подумал я, когда английское величество в сопровождении моей половины отбыли к нему на яхту. Посмотреть то ли какие-то новые картины Рафаэля, то ли вовсе ируканские ковры… Впрочем, у Мари имелся цифровой диктофон в виде украшенного бриллиантами медальона с портретом Александра Третьего, так что можно будет потом послушать конкретику. Интересно, третий слой легенды у англичан есть или сразу после второго пойдет правда?
Так, подумал я, что должен делать муж, у которого жена сбежала с каким-то проезжим королем? Правильно, тут же навострить лыжи налево и, желательно, тоже к королеве. Но таковая в России всего одна, и к ней мне как раз и надо! Так что пора двигать в Зимний, к племяннице и пасынку – пусть внесут ясность в некоторые аспекты одной животрепещущей проблемы.
Когда осенью прошлого года в кабинете Моргана вдруг начали рваться снаряды с ядовитыми осколками, погибли почти все там находившиеся. Но секретарь самого Моргана первым взрывом как-то случайно был не задет, а второй и последующие переживал уже под диваном в дальнем конце кабинета. Так что осколок ему достался всего один, маленький и с незначительным количеством яда, а диван от последовавших за осколочными зажигательных снарядов загорелся сверху и как-то вяло, так что оного секретаря успели доставить в больницу, хоть и в тяжелейшем состоянии. За неделю, в течение которой его состояние смогло улучшиться до просто тяжелого, Танечка успела подготовить и провести блестящую операцию.
От мексиканского яда, приготовленного нашими биохимиками, отравленный становился черно-синим оскаленным страшилищем, непохожим не то что на себя при жизни, а и вообще на человека, так что задача поиска донора для подходящего трупа сводилась лишь к приблизительному сходству с оригиналом. В общем, пациента одним прекрасным утром нашли мертвым, а лечащий врач сбежал, вызвав вполне оправданные подозрения полиции. Правда, его поиски не увенчались успехом, ибо на триста метров никто еще нырять не умел. Может, с ним и поступили бы погуманнее, будь он не таким жадюгой, но Танечка вполне обоснованно решила, что врач, берущий взятку аж в двести пятьдесят тысяч, пусть лучше спокойно полежит на дне, а не позорит славное сословие целителей своим существованием. Наши вон за голый оклад ухитрились довезти так и норовящего помереть секретаря аж до Гатчины! А теперь его здоровье улучшилось настолько, что можно было приступать к разработке, за направлениями которой я и ехал к двум главным финансистам Российской империи.
В холле Машиных покоев обнаружилось новшество, а именно: наконец-то дописанная картина Сурикова «Покушение». Однако, присмотрелся я, что-то оно мне напоминает… Точно, Делакруа, «Свобода на баррикадах»! Во всяком случае, поза императрицы-королевы была очень похожа: на картине Маша указывала спасателям на дымящиеся развалины с торчащими из-под груды кирпича чьими-то окровавленными ногами. Наряд императрицы был чуть скромнее, чем у дамы на французской картине, но самую малость и только в верхней части. Снизу же – наоборот, ибо по легенде Машина повязка была сделана из нижней части подола юбки, а потом остатки той юбки ушли на перевязки прочих жертв артобстрела с Невы. В общем, пока не схлынул послепокушенческий бардак, племянница красовалась в самой настоящей мини и была в ней неоднократно сфотографирована…
– Эх, не того ты маленько секретаря прихватил, – сокрушенно заметила мне племянница.
– Остальные вовсе мертвые были, – напомнил ей я.
– Да что уж тут поделаешь… Просто поведение моргановской империи после смерти ее главы более или менее предсказуемо, а вот в наследстве Шихта с Варбургом происходят интересные вещи…
– Как там Вилли? Переживает? – поинтересовался Гоша.
Брат одного из находившихся в обстрелянном кабинете, Макс Варбург, до недавнего времени был главой Гамбургского банка. Его фамилия фигурировала в списке людей, финансирующих антироссийские поползновения в Германии, так что кайзер лично подписал ордер на его арест. Ведь говорил же я ему, что нельзя лишать тайную полицию следственных функций, оставляя ей только оперативные! В результате, едва оказавшись в вожделенных руках юстиции, Макс тут же сбежал в Штаты. Кайзер озверел, расширил полномочия гестапо и даже попросил меня прислать бригаду следователей для помощи его растяпам, расследующим этот вопиющий факт. Бригада была послана под видом китайских беженцев, сразу по пересечении границы «арестована» и сейчас пребывала в Моабите, где учила немцев правильному обращению с подследственными. В общем, Вилли переживал в нужном направлении, о чем я и сообщил Гоше. И спросил, как он там, кризис-то? Почему его не было?
– Так ведь кризис – дело тонкое! – развеселилась Маша. – Его надо в спокойной обстановке готовить, вдумчиво, не отвлекаясь на сиюминутное… А тут пришел дядя Жора с пушкой и начал в окна палить. Жаль, что порталы открываются только в текущее время. А то смотаться бы тебе в самое начало две тысячи восьмого года и тоже бабахнуть, люди бы спасибо сказали.
– Не, – мотнул головой я, – там уже так все запущено, что никаких снарядов не хватит. А здесь что, грохнули этих и все само собой стабилизировалось?
– Почти, – подтвердил Гоша. – Ведь как оно началось? Стараниями Шиффа у третьего по величине финансового игрока, «Кникербокер траст», начались трудности. А стараниями Моргана они потихоньку росли… В конце октября «Кникербокер» должен был лопнуть, потянув за собой многих других, ну а потом пришел бы Морган весь в белом… Кто же знал, что к Нью-Йорку уже тянутся косяки перелетных снарядов? Так что в белом теперь Альперович. Правда, целиком купить «Кникер» мы не рискнули, больно уж подозрительно, но Мося таки его вытащил с того света, и теперь он не последняя шишка в тамошнем совете директоров. Ну и, возвращаясь к сегодняшним реалиям, этот твой секретарь к сотрудничеству-то готов? Можно у нас в Зимнем использовать, или к тебе народ для работы с ним посылать?
– Ну, величество, ты и даешь… – поразился я. – Где у тебя тут камеры с видеонаблюдением? А вдруг заартачится. Что, всякий раз его ко мне возить, потому как у тебя ни специалистов, ни инструмента? Нет уж, пусть сидит где сидел, не будем травмировать человека сменой места, поди, привык уже. Ваши пускай ко мне ездят…
