Глава 20
С утра слегка подмораживало, день обещал быть ясным. Снег уже выпал, но какими-то пятнами, а на аэродроме, понятно, его и вовсе не было. Мы собирались взлететь еще затемно, и сейчас три «Пчелки», освещенные прожекторами, стояли на рулежной дорожке у начала полосы. Их кили были украшены не черными звездами ИВВФ, как у всех моих предыдущих самолетов, а аэрофлотовскими эмблемами, то есть крылатыми кошками. Раз уж у нас появился гражданский воздушный флот, то и первые лица государства, решили мы, должны летать на его машинах, в целях дополнительного подчеркивания миролюбия. Как их лично, так и всей Российской империи в целом.
Я вылез из автомобиля. Холодновато, однако, явно ниже пяти градусов. Но ничего, у «Пчелок», в отличие от «Кошек», фюзеляж без щелей и с нормальной системой отопления, не замерзну, проверено.
Забравшись в самолет, я выслушал доклад командира, что все готово, потом поздоровался с четверкой охранников, летящих в одной машине со мной, и спросил, что это за ящик в самом хвосте.
– Так гэкаэфы же, вы сами разрешили их взять, – напомнил мне старший группы.
А, вспомнил я, бедные сайгаки… Их на том острове оказалось довольно много. Как мне объяснили, они пришли туда прошлой зимой, по льду. Но Арал в южной части, где находится остров, замерзает не каждый год, и сейчас зима ожидалась достаточно теплая. То есть лед если и будет, то не раньше конца января, да к тому же непрочный. А прокормить такое количество сайгаков зимой остров не сможет. Так что надо или завозить для них корм, что нереально (и для стройки-то мы могли завезти далеко не все, что хотелось), или смириться с тем, что за зиму передохнет как минимум половина. Или заранее эту половину отстрелять, тогда хоть мясо для рабочих будет. В общем, Никонов таки сможет поохотиться на сайгаков. Для этого и были взяты ГКФы, то есть гражданские карабины Федорова.
И какое можно получить удовольствие, думал я, стреляя по беззащитным козлам с грустными еврейскими мордами? Ладно, англичане там в Африке на львов охотятся – лев, он в случае чего может и постоять за себя. Но нет, Никонов в Африку не хочет, хотя я бы без труда устроил ему командировку в Марокко. Даже на румынский фронт, зараза, не рвется, вот уж где настрелялся бы по самое дальше некуда! Ладно, пусть, раз уж так получилось, в свободное от выполнения служебных обязанностей время заготавливает мясо для рабочих.
С такими мыслями я занял место второго пилота и, повернувшись к первому, сказал:
– Командуйте, Саша.
Теперь до самого конца полета власть переходила к нему, я мог только выражать свое не обязательное к исполнению мнение.
В четвертом часу пополудни «Пчелка» уже заходила на посадку в Михаилове. Ого, как тут все разрослось-то, подумал я, глядя на город сверху. Наш с Гошей домик был в свое время построен почти в километре от поселка, а сейчас он уже внутри городской черты. Впрочем, мне туда не надо, переночую в центральной резиденции, которая теперь действительно стала хоть небольшим, но дворцом, а не полутораэтажным бревенчатым домом с таким названием. Там сейчас живут начальник военно-воздушного училища, в недавнем прошлом летной школы, и его зам, михаиловский комендант, но несколько свободных комнат на случай прилета гостей есть всегда.
Начальник училища, генерал-майор Кузнецов, ждал меня в конце рулежной дорожки, куда мы свернули после посадки. Я вылез из самолета, поздоровался с генералом и, как на всех предыдущих встречах с ним, демонстративно принюхался.
– Все никак не забудете, – вздохнул он, пожимая мне руку.
– Так мне до маразма еще жить да жить, – возразил я, – а в здравом уме такое никак не забудешь. Подумать только, на втором самолете в мире врезаться в единственный на всю Россию автомобиль! Больше ни у кого ничего подобного не получалось.
Это я намекал на историю одиннадцатилетней давности, когда молодой поручик Кузнецов, откушав водки, учинил это воздушно-дорожное происшествие, за что был выгнан из курсантов и полгода оттирал плоскости «Святогоров» от касторки, но потом все же окончил с отличием и Георгиевскую, и Михаиловскую школы.
– Ну а сегодня-то, ваше высочество, не откажетесь маленько в честь приезда? – поинтересовался генерал.
– Разжалую, – пообещал я ему. – Ведь знаете же, что завтра мне с самого утра лететь дальше! Разве что пива выпить, да и то немного.
– Так я это и имел в виду, идемте, автомобиль ждет.
На остров Николая Первого мы прилетели в час дня. Потом до вечера я ездил по нему и смотрел, что тут уже успели сделать. Кроме аэродрома имелось: пристань, узел связи, четыре готовых и шесть недостроенных трехэтажных жилых домов плюс какой-то здоровенный фундамент. Ну и возведенный чуть ли не самым первым ангар с ровным бетонным полом, где будут открываться порталы. Оглядев все это, я поинтересовался насчет мартышек, и меня просветили, что это, оказывается, птицы. Да вот они, видите, взлетели от тех кустов? Пугливые они тут какие-то.
Облом, подумал я, значит, это птички, а не обезьяны. Тогда хрен с ними, пусть летают. Раз пугливые – на голову гадить точно не будут, да и от аэродрома постараются держаться подальше.
С утра четыре дирижабля-ретранслятора заняли свои места на воображаемой прямой от Арала до Питера, и после получасовой настройки у нас получился вполне приличный видеоканал, по которому я и поздоровался с его величеством, а затем поинтересовался:
– Готов? Тогда давай прямо сейчас и откроем, а то над Самарой погода портится, как бы тамошний дирижабль не сдуло.
Я отвернулся от экрана и уставился на торцовую стену ангара, где уже был нарисован квадрат для удобства открытия в этом месте портала. Так как он был далеко не первым, то еще до начала наших совместных с величеством усилий я почувствовал – откроется. И он таки открылся, несмотря на то что Гоша находился в двух с половиной тысячах километров от места этого события. С той стороны сразу поехал автопоезд, пока еще не сверхскоростной, но уже и не суррогатный, как раньше, составленный из вагончиков с ВДНХ. Одиннадцать товарных вагонов грузоподъемностью десять тонн каждый и один пассажирский, в который, если, конечно, хорошо утрамбовать, могло влезть человек семьдесят. Но сегодня народу приехало в десять раз меньше, то есть Никонов и шесть инженеров-строителей – во всяком случае, так они были заявлены.
Первое, что собиралась организовать тут Федерация, это научно-производственный центр электронного профиля. Что-то вроде Кремниевой долины, только с очень быстро текущим временем… А другие проекты Никонов как раз и должен был согласовать со мной. Начал он с того, что поинтересовался, знакомо ли мне слово «нанотехнологии».
Вот ведь хам, почти как я, подумалось мне. Вслух же я ответил:
– Разумеется! Ставите вы, например, в торпеду «жигуля» светодиод вместо лампочки, и это уже называется таким словом, сам читал в вашей статистике. Или делаете водяной фильтр, по эффективности примерно равный завернутому в промокашку куску древесного угля, но в пятьсот раз дороже, это тоже они, нанотехнологии.
