В предрассветной мгле пиратские разведчики рыскали по равнине как волки-оборотни. Они подобрались к самым стенам города и даже успели пересчитать солдат перед закрытыми воротами, пока выстрелы с башен не отогнали пиратов.
* * *
А на ранней заре пиратский лагерь взорвался стрельбой и криками — изрядная часть капитанов и их команд подняла бунт.
Толпа расшвыряла людей Рагира и явилась к его палатке.
Они вопили и орали, обвиняя Морриганха во всех смертных грехах, что он привел их сюда на гибель, что им не взять город, а на обратную дорогу нет провианта.
Мало-помалу все воинство собралось вокруг стоявшего на возвышении Рагира. Они ревели, как быки, перекрикивая друг друга, а он молчал, и вот, наконец, гвалт утих, а самые нахальные сорвали себе глотки.
И тогда предводитель пиратов начал:
— Я не понимаю вас! Вы сами согласились идти на Туделу, зная, что предстоит вовсе не легкая прогулка! И вот теперь у самого порога победы вы готовы струсить и повернуть? Отлично — уходите! Пять или шесть дней пути отделяют вас от кораблей. У нас припасов на один день, так что вам будет очень трудно добраться до берега, коль вы вздумаете обратиться в бегство… Да, я знаю, дело предстоит жаркое! Город охраняет три тысячи солдат, и это не деревенские мужики и не вчерашние воры, которым раздали аркебузы и пики и погнали в бой. Нас почти втрое меньше. Но вспомните, мы с вами брали неприступные города и вытрясали из них золото, как орех из скорлупы. Я обещал вам Эльмано — вы ограбили Эльмано! Я обещал вам Сархьено — и вы взяли его! Я обещал вам золото и серебро!! И кто скажет, что не имел его? Так вот, я обещаю вам Туделу!!! Вы можете повернуть и уйти — и, возможно, доберетесь до берега, кормясь травой и червяками. А можете уже через несколько часов жрать вкуснейшее мясо и запивать его добрым вином, объедаться блюдами, которые приготовят для вас повара всяких донов и сеньоров, и тискать их жен и дочерей! А потом — завалить их прямо на шелковых простынях их патио!
Рагир воздел сжатые кулаки и взревел, да так громко, что все собравшиеся окаменели на миг:
— Да!!! Вы будете иметь этих утонченных гордых сучек, и они будут ублажать вас не хуже любой шлюхи! Это говорю вам я, Рагир, которого зовут Сыном Смерти! В городе столько золота и драгоценных камней, что немыслимо сосчитать. Если мы одержим победу, все вы до единого станете богачами. Вот перед вами Золотой Сундук. Побежите ли вы? Многие сложат сегодня головы на поле брани, но… Чем меньше нас будет, тем больше придется добычи на каждого оставшегося!
И в этот миг толпа вдруг ощутила себя единым целым и поняла — все так и будет, и нечего бояться! Он обещал, и он выполнит. Ведь для Сына Смерти нет ничего невозможного!
Раздались хриплые крики одобрения. Пикароны били себя по ляжкам и закатывали глаза.
Пираты рвали на груди лохмотья. Беглые солдаты палили в воздух.
А за спинами радостной толпы уже волокли в кусты трех наскоро прирезанных главарей угасшего бунта.
Тем временем Рагир вызвал к себе Эреру.
Тот вскоре явился — бородатый, в разваливающихся сапогах и драных штанах, полуголый, на мускулистом торсе перекрещивались две бархатные синие перевязи, с саблей и кинжалом. Ничего от эгерийского офицера, который робко напросился всего несколько лет назад на службу к грозному пирату, в нем не осталось.
— Приятель, — осведомился капитан. — Тут гарнизоном командует твой старый знакомый Ромегас…
— Грязная козложопая свинья! — с чувством выразился бывший лейтенант.
— Это ясно. Но скажи-ка ты мне лучше, он что-то понимает в своем деле или нет?
— Он, вроде, шесть лет отвоевал в Фрисландии, — ответил Эрера. — Хотя вообще-то он все больше по дворцам да балам, но все же в делах побывал — орден Меча и Солнца пока еще задаром не дают. Извиняюсь, мой генерал, — Эрера так и не избавился от кое-каких офицерских привычек, — но больше ничего и не вспомню. Он ведь нас, пехотинцев, презирал. Кавалерист — у его коня ума побольше! Его послушать, так стрелки вовсе не нужны, а кавалерия выиграет любую битву!
— Кавалерия? — переспросил Рагир. — Любопытно… Вот значит как? Ну, хорошо…
Через два часа пираты двинулись на равнину, как черная туча.
Дон Хорхе де Ромегас, комендадор Туделы выстроил своих пехотинцев, как и полагалось, в шесть каре, по две терции — пикинерской и аркебузной.
Эгерийские солдаты в ярких мундирах стояли в боевом порядке у городских стен, впереди гарцевали на разгоряченных конях кавалеристы. Да не какие-нибудь, а кирасиры верхом на могучих конях, закованные в броню, заранее наставлявшие длинные пики.
Ромегас внимательно изучал пиратов. Нестройная толпа в пять-шесть шеренг и впереди — пара сотен самых лучших стрелков. Именно так разбойники обычно и действовали — первый залп по офицерам и унтерам, а потом — атака на фланг, сближение бегом и расстрел солдат короны. Тех, как и положено, учили вести залповую стрельбу, а не прицельную. Но вот только сейчас им придется иметь дело с кавалерией.
Тем временем пиратский передовой отряд выдвинулся довольно далеко, а потом пираты встали, как вкопанные, по пояс в высокой траве, ожидая атаки. Вот закурились над ними дымки фитилей. На флангах уставились на эгерийцев две мелких пушечки на самодельных, вырубленных только что лафетах — бесполезное оружие при таком раскладе.
Начальник гарнизона оглядел нестройную толпу пиратов с брезгливым презрением и взмахом надушенного платочка дал сигнал атаковать.
На равнину вылетела эгерийская кавалерия и понеслась вперед под гром барабанов прямо на пиратов.
Триста шагов, двести…
Передовые стрелки дали залп, но как-то вразнобой и неуклюже.
Дюжины две конных вылетели из седел под копыта, но на этом все и кончилось.
Пираты-застрельщики принялись торопливо перезаряжать ружья, в основном построении кое-кто опустился на одно колено, пристраивая серпенты и «скорпионы» на самодельные сошки.
А потом передовой отряд вдруг дрогнул и откатился назад. Кто-то вразнобой разрядил ружье в атакующую конницу, но основная масса просто ринулась прочь, смешавшись с товарищами. Конница же была уже в какой-то сотне футов.
Ромегас радостно взревел, чуть не спрыгнув с седла, — мерзкие пираты струсили при виде непобедимой эгерийской кавалерии, наводившей ужас на любого противника — от таких же всадников неверных до угрюмых копейщиков-горцев Штралштанга.
Вот атакующие конники заслонили пиратов…
И в этот момент земля под копытами брызнула дымом и пламенем взрывов. Тела людей и лошадей взлетели вверх, подброшенные взрывами — и в считанные мгновения кавалерия Туделы превратилась в бесформенные груды человеческого и конского мяса.
Дон Хорхе ошеломленно уставился на хаотическое нагромождение искалеченных, дергающихся тел…
Рагир довольно улыбнулся, пригладив бородку.
