Так или иначе, мэтр спокойненько шел себе безлюдным переулком, уже предвкушая аппетитный запах похлебки и моллюсков, которых он непременно запьет стаканчиком душистого пальмового вина, когда на голову ему вдруг накинули мешок и чьи-то грубые руки схватили его за плечи и куда-то поволокли.
Он услышал, как с треском захлопнулась калитка, затем его втолкнули в пыльную прохладу дома. Только тогда мешок с него сдернули, и мэтр Жиро обнаружил себя в обществе трех человек, зачем-то затащивших его в покинутый дом на окраине.
Двое — угрюмые крепкие здоровяки — эгериец и, кажется, танисец с двумя ятаганами за поясом. Третий же… А вот в третьем Готье безошибочным чутьем много повидавшего человека опознал главаря.
Среднего роста, с аккуратно постриженной черной бородкой, в облачении дворянина средней руки.
— Здравствуй, здравствуй! — доброжелательно бросил с легким танисским акцентом мэтру Жиро идальго. — Вот, решил повидаться с тобой… Помощь твоя нужна в одном деле.
Тон его очень не понравился смотрителю арсенала. Ибо так преувеличенно добродушно в подобных ситуациях чаще всего говорят, когда не намерены оставлять человека в живых.
— Не имею чести знать вас, дон. И вы лучше уж отпустили бы меня… Человек я бедный, жалование маленькое, выкуп за меня платить некому… — сообщил Готье, которому явная безнадежность положения даже прибавила сил.
— Да нет, брат, я, наоборот, хочу дать тебе немножко денег.
А потом, помолчав, добавил:
— Помнишь, когда-то на одном острове ты дал клятву верности… кое-кому? Пришло время ее исполнить, Сомир Носатый.
Если бы говоривший обернулся в женщину, или у него посреди разговора выросли рога, то и тогда старик не изменился бы в лице до такой степени.
Оно стало действительно неживым. Не мертвым, а именно неживым.
— Ты… ты… тебя он послал? — справился мэтр Готье, на глазах из бодрого крепкого мужчины пожилых лет становясь стариком.
Его тусклые помутневшие глаза уставились на чернобородого.
— Да кто ты такой, чтобы Властелин Тьмы вспоминал о тебе? — не скрывая презрения, процедил Рагир, а это был именно он. — Для тебя и Барон Сабади слишком важная птица.
— Так ты… ты от… Барона?! — в глазах Готье-Сомира стояли слезы ужаса.
— Тебе-то какая разница? Пусть бы я даже был любым из воскресших Пророков или последним царем Ата-Алана, — пожал пират плечами. — Главное — обещание было дано, и теперь тебе придется поработать во исполнение его.
Ар-Рагир ухмыльнулся, про себя подумав, что машинально произнес формулу связывания клятвой вызванного демона из какой-то старинной и бесполезной книги, прочитанной в юности.
— Я тридцать лет молил Элла… — забормотал старик. — Я молил его простить…
— Ты смешон, старик, — холодно оборвал его Рагир. — Того, что сотворил ты, вполне хватит на шестнадцатый ярус вашего ада, а оттуда, опять же по вашим святым книгам, выкупить человека может лишь молитва кого-то из святых или праведников. У тебя есть знакомые праведники?
— Ты ничего не сможешь доказать, проклятый танисский волк, никого уже не осталось… — взорвался вдруг яростью старик и онемел, растерянно схватившись за горло.
— Я не разрешал тебе говорить, Сомир, — усмехнулся Рагир. — Тем более, орать на своего хозяина. Кстати, ты ошибаешься. Сеньора дю Конс еще жива… Хотя какая это жизнь — изуродованная калека без ног? Думаю, она узнает тебя. Ты ведь сначала обещал ей жизнь и спасение, если она отдастся тебе по доброй воле, а потом… Вот скажи-ка мне, зачем было рубить девушке ступни? Нет, я сам, конечно, злодей, и даже как говорят, продал душу Хамирану, закопав в землю Святое Писание. Но зачем же так?
И наклонившись к самому лицу пленника, прошипел, ухмыляясь:
— А подскажи-ка ты мне, старче, как пират пирату — какова будет человечина на вкус?
— Пощади… — жалобно пискнул старец. — Я хотел забыть… всю жизнь хотел забыть!
— Да знаю, ты даже жаркое поэтому не ешь, — добивая жертву, уточнил Морриганх. — А пощадить тебя — пощажу. Но не задаром, сам понимаешь…
Корсар подмигнул:
— Есть у меня мысль — избавить этот ваш гнилой городишко от лишнего добра. Вот ты мне и поможешь в этом. Элл ведь велел помогать друг другу? Ты это сделаешь, — не допускающим возражений тоном изрек Рагир. — И даже не из-за того, что иначе умрешь. А потому что… потому что ты не захочешь, чтобы кто-то еще, кроме меня, знал, кто ты такой. Подумай, каково будет твоим детям узнать, что их отец людоед?! Твоя старшенькая вроде замуж собралась? За хорошего человека? Ты ведь любишь детишек — помнится, у бедного священника их было четверо, а?
— Прикончи меня… — прохрипел Готье-Сомир.
— Зачем же мне тебя убивать? — пожал плечами Рагир. — Я никогда не делаю ненужного зла. Слушай, ну зачем тебе умирать за эгерийского короля? Он ведь не так, чтобы хорошо платит тебе, да и вообще — не твой король. Твой король — Иеронимус Первый Девисто, не так ли? Ты ведь его называл королем и всерьез верил, что безмозглый матрос создаст империю и сделает тебя графом? Ты ведь хотел стать графом? — Пират издевательски расхохотался.
— Ну так что ты скажешь? Или, может, мне сказать моим людям, чтобы они привели сюда твоих дочерей и начали… С кого бы мне начать? — озабоченно произнес Рагир. — Если я помню вашу историю правильно, Девисто начал со старшей дочери священника…
— Ты ведь все равно убьешь и меня, и моих девочек… — прохрипел старик.
— Еще раз повторю, безмозглый старый пень, я не творю бессмысленных злодейств, — раздраженно отмахнулся Рагир. — Мне нужно золото. Впрочем, можешь отправить своих из города к тетке. В Сархьено хватит баб и без них.
При этих словах сопровождавшие его корсары хохотнули.
— Только сам не забудь остаться, а то, сам понимаешь, написать письмишко здешнему судье недолго.
— Я… я сделаю всё, что ты хочешь, будь ты проклят!.. — всхлипнул Жиро.
— Носатый, если кто из нас и проклят, то вряд ли я, — опять улыбнулся капитан. — Но я рад, что ты сохранил остатки мозгов. Вот, — бросил он кошель к ногам старика. — Возьми, тут перстни, браслеты с камнями… Я всегда хорошо плачу за работу своим людям, я ж не король какой-нибудь… Потом получишь еще столько же — дочкам на приданое. Пойдем, ребята…
— И еще, — вдруг развернулся к старику Рагир. — На тот случай, если ты решишь сбежать от меня… на тот свет. Я бы не советовал тебе этого делать. Во-первых, семья все равно узнает всю правду о твоем прошлом, я об этом позабочусь. Но, кроме того… Подумай, куда ты попадешь после смерти?!
* * *
За день до падения Сархьено
Было два часа до полудня, когда у задних ворот форта проявился оружейный мастер Готье с мешком инструментов за плечами, из которого торчала рукоять большого деревянного молотка.
