— Просто ужасно, — вздохнул магистр. — Совсем молодая барышня, одна из фрейлин принцессы. Летела на каникулы из столицы…
Он коснулся «зрачка», и в полусфере появилось изображение девушки. Ее волосы были рассыпаны по плечам, и огромные глаза доверчиво смотрели на Януса.
— И, знаете, — магистр покачал головой, — только сейчас обратил внимание. Ее биоэнергетический контур почти точно совпадал с вашим. То есть не совпадал, конечно, — был комплементарен, вы понимаете? Недостающая половинка. Если бы ей подбирали идеальную пару… Впрочем, о чем я, старый дурак…
«Ну почему же, — подумал Янус, — спасибо за объяснение». Забытый сон расцветал перед ним невыносимо яркими красками.
Виола была единственным человеком, способным открыть Колодец. Но нужен был кто-то, кому она отдаст управление. Кому она откроется без остатка.
«Если бы мы подбирали идеальную пару…»
Конечно, подбирали, а как же? Как подбирают отмычку к замочной скважине. А он удивлялся, почему государственную тайну доверили второкурснику.
И всплывали перед глазами строчки древней баллады, которую он, наконец, мог прочесть до конца.
Замок, согретый белым огнем…
Ночь тиха и грустна.
Прекрасная девушка едет верхом
по дороге одна.
Хозяин замка горяч и юн.
И, словно вселился бес,
в прохладном свете полночных лун
он скачет наперерез:
«Трудна дорога, и ночь длинна,
а в замке горит камин.
Ты больше не будешь грустить одна,
и я не буду один».
Лунный свет разгоняет тьму.
Молчат и ждут небеса.
«Веди», — сказала она ему,
но он уже понял сам.
Горячие ночи быстро бегут.
Но вдруг: «В обиде не будь —
я должен уехать, меня там ждут,
а ты продолжай свой путь.
Нам было с тобой хорошо вдвоем.
Прощай». И вышел во двор.
А она все глядела в дверной проем,
формулируя приговор.
Она была из Лесных Сестер,
которые помнят зло.
И словно черный дракон простер
над замком свое крыло.
Покинут замок, и проклят род.
Колодец давно иссяк.
Но две тысячи лет пройдет,
и появится новый знак.
Вспыхнет звезда, и мрак рассекут
золотые лучи-штыки.
И в Черной Долине прорастут
каменные клыки.
Долог путь ко второй звезде.
Запах смерти вокруг.
И нельзя укрыться нигде —
лишь упасть на скошенный луг.
На шкуре у Ящера третья звезда.
Сияние — ярче зарниц.
Он проснется — и замрут города,
и князья повалятся ниц.
И будет мор, и будет война,
и река, текущая вспять.
И в целом мире только одна
сумеет проклятье снять.
Та, чей предок отверг любовь,
теперь ее обретет.
И, как на крыльях, до облаков
она взлетит. И поймет,
что осталось только разбить печать.
А условия здесь просты —
обретенную силу надо отдать
и броситься с высоты.
И когда она достигнет земли,
из Колодца вырвется свет.
Это значит, мы завершить смогли
круг в две тысячи лет.
«Броситься с высоты», — повторил про себя Янус. Легенда ясно предупреждала — только жертва может распечатать Колодец. И теперь ее принесли, чтобы мог начаться новый виток.
Глава 8
Промежуточный финиш
Дожди зарядили еще на майские праздники, и к концу месяца поля вокруг Чернодольска начали подгнивать. Глядя, как тяжелые капли разбиваются о стекло, Артем размышлял в том, что выбрал неподходящее время для своей поездки на юг. Впрочем, он прибыл не на отдых, а по делам. Наконец-то за ветхий дом, доставшийся ему по наследству, предложили вполне приличную цену. По местным меркам, естественно. В Москве этих денег хватит, от силы, на пару квадратных метров. А что он хотел за две смежные комнатенки с микроскопической кухней и сортиром на огороде? Надо брать бабло, пока предлагают. Тем более, говорят, что рубль опять обвалится.
В плацкартном вагоне царило вялое оживление. Курортники, приехавшие на лечебные воды, с тоской смотрели на низкие облака. Вредная тетка, которая всю дорогу жаловалась на отсутствие сервиса и обещала накатать письмо в правление ОАО «РЖД», теперь неожиданно успокоилась и возилась с айпэдом. Она самозабвенно листала фотографии из Египта, водя жирными пальцами по экрану. Мужик на соседней лавке задумчиво цедил пиво из двухлитровой бутылки. Артем отнес белье проводнице, взял с полки свою потертую сумку и проверил карманы. Все вроде на месте. Паспорт с упитанным двуглавым орлом, мобильник, несколько тысяч наличными. Надо будет снять еще в банкомате.
Артем вышел в тамбур, где нацепил наушники и принялся ловить местные FM-станции. Лучше всего было слышно ту, которая передавала шансон. Блатные аккорды хорошо ложились на стук колес. Мимо уже проплывали окраины Чернодольска.
Поезд остановился. Артем выскочил из вагона и быстро зашагал по перрону. По привокзальной площади, разбрызгивая лужи, сновали микроавтобусы. В ларьке продавали хот-доги с пивом, а по соседству краснел «Макдональдс». Над площадью висел огромный плакат в поддержку кандидатов от «Неделимой России».
Артем вспомнил, что хотел зайти в Интернет, и поморщился от досады. Придется возвращаться в здание терминала. На входе стоял металлодетектор, а багаж просвечивали рентгеном. После теракта в Шереметьево полицейским было приказано удвоить, а еще лучше — утроить бдительность. Пассажиры ворчали что-то про «цирк с конями».
Артем озирался, пытаясь понять, где находится узел связи, когда его похлопали по плечу. Славик, его бывший сосед, радостно оскалился и протянул руку.
— В отпуск приехал?
— Ага. Но, вообще-то, дом хочу продавать. Все равно я здесь почти не бываю.
— О, — сказал Славик, — серьезное дело. Это надо отметить.
— Дай сначала продать. Потом и отметим.
— Потом мы, может, не состыкуемся. У нас каждый день аврал — видишь, даже в субботу вызвали.
— Террористов ловите?
— Стараемся, — вздохнул Славик. — Но сегодня, спасибо, тревога ложная. Так что до завтра я совершенно свободен. Пошли, тут рядом есть один погребок…
— Погоди, — взмолился Артем, — я только с поезда. Дай хоть переодеться.
— Да ладно тебе, — махнул рукой Славик. — Нормально выглядишь, люди не разбегаются. Вот, кстати…
Он показал глазами на двух девиц, которые стояли в паре метров от них. Барышни уставились в телевизор, подвешенный на одной из колонн.
