Мы вернулись ко мне домой, завели лошадей во двор. У Сергея во дворе была пустая конюшня, и поэтому решили всех лошадей ставить у него. Возражений моё решение ни у кого не вызвало.
Пока суть да дело, Дарья накрыла в трапезной стол, богатый стол. Не царский и не княжий, конечно, но боярину не было бы стыдно. После первой рюмки и закуски я вытащил мешочек и разделил монеты на три равных кучки. Мужики мои изумились – за поход с Моше, после Ливен и то меньше получилось, а тут за два дня – куча монет. Сразу же стали обсуждать, кто куда деньги потратит. В общем, вечер провели неплохо.
Когда парни ушли, уводя за собой лошадей, я еле добрался до постели. Утром проснулся поздно, голова была тяжёлой, и во рту сушило. Рядом с кроватью, на лавке, обнаружил кружку с рассолом. Молодец, Дарья, знает, что мужику с похмелья надо. С удовольствием, морщась от головной боли, выпил холодный рассол. Полежал, в голове прояснилось.
Пока никто не мешал и не было дел, стал обдумывать, во что же вложить деньги? Ещё изучая в институте политэкономию и прочие науки, понял, что деньги должны работать, а не лежать в доме, в чулке. Какое дело здесь может быть самым прибыльным? Банк? Так их ещё нет на Руси. Торговля? Уже ближе к истине. Отправиться с караваном или на судне в чужие страны? Прибыль велика, но и риск соразмерно велик. Скупать недвижимость? Это не двадцать первый век: первый же пожар в деревянной Москве – и плакали все денежки. Вот что, надо дать деньги в рост купцам под расписку. Какие-то проценты будут.
Решив так, встал, оделся, спустился вниз. Дарья хлопотала на кухне, там вкусно пахло. Я чмокнул её в пухлые губки.
– Даша, ты купцов знаешь?
– А чего тебе надобно?
– Мне бы кого покрупнее, поразворотливей.
– Морозов есть – мехами торгует, Тишин – лесом, ещё Демидов…
– О, Демидов! Где его найти?
– Где живёт – не знаю, его лавки на торгу, можно у приказчиков узнать.
– Спасибо, милая, я на торг.
– Ты бы хоть поел.
Но я уже накидывал шубу и шапку. Надо ковать железо, пока горячо.
На торгу нашёл приказчиков, узнал, где живёт купец, основатель известной в дальнейшем на Руси фамилии, и отправился к нему. Непросто дался разговор с купцом, больно был недоверчив, но в результате я отдал серебро, взамен получив долговую расписку под двадцать процентов на полгода. По моим меркам – неплохо.
Дома показал Дарье расписку. Даша сначала не оценила мою предприимчивость, но когда я подсчитал будущую прибыль – заулыбалась. Шустро накрыла на стол, есть уже хотелось; время обеденное, а у меня с утра – ни крошки во рту, кроме рассола. После вчерашнего застолья ещё много чего осталось, наелся от пуза. От выпивки с отвращением отказался, даже при одной мысли о ней тошнило.
Глава V
В домашних хлопотах пролетела неделя. С помощью моих друзей, которые умели сидеть в седле и обращаться с лошадьми, я научился ездить на лошади. Кобыла мне попалась спокойная, такую я и просил при покупке, но и с ней обращаться на первых порах для меня было непривычно. Седло немилосердно било снизу, бёдра растирало. После первого дня активных занятий я даже идти толком домой еле смог. Но я был из упрямых. Все могут, и я должен научиться. После замечаний и советов получаться стало лучше, и через неделю ежедневных занятий я уже мог сносно держаться в седле.
Размеренный ход жизни был прерван утром. В ворота сильно застучали.
«Кого это там принесло?» – подумал я, торопясь к калитке.
На улице стоял стрелец в синем кафтане.
– Котлов ты будешь?
– Я.
– Один важный господин именем Алексей видеть тебя хочет.
– Хорошо.
Я по-скорому оделся подобающе и направился в Кремль. Мне показалось, что жизнь здесь не замирает ни днём, ни ночью. Утро раннее, а народ служивый так и шастает туда-сюда.
Прошли знакомым путём, но встретил меня не служка, а сам Адашев. «Либо дело очень секретное, либо срочное», – решил я. Поздоровались.
– Коня осваиваешь? – спросил Адашев, желая показать осведомлённость.
– Уже освоил.
– Вот и чудненько, вижу – деньги мои даром не пропали, тратишь с умом. Дело к тебе есть, да и ватажка понадобится.
Я молчал, ожидая продолжения. Адашев мерил шагами небольшую комнату.
– Дело срочное и тайное. Поклянись, что письмо, которое я тебе вручу, не попадёт в чужие руки; лучше сожги, разорви в клочья, съешь, но ни в коем случае оно не должно попасть в чужие руки. Доставить государевыми слугами не могу, потому как дело уж очень… – Адашев замолчал, подыскивая слово, – щепетильное. Ты знаешь значение этого слова?
Я кивнул.
– Вот и хорошо. Вот тебе подорожная, чтобы на порубежье пропустили свободно, вот само письмо.
Адашев вручил две бумаги, одна из них была запечатана восковой печатью с узорным рисунком. Подробно объяснил адрес: ехать предстояло в Полоцк, а это уже княжество Литовское, не наша земля. На прощание дьяк вручил мешочек серебра на дорожные расходы.
– Котлов, всё, что угодно, но письмо не должно попасть в чужие руки!
– Да понял я, понял.
Я откланялся и ушёл. Парни мои были уже в сборе, думали заняться верховой ездой, как и в предыдущие дни. Я их огорошил, что надо выезжать.
– Сбор через час, с оружием, здесь же.
Парни мгновенно исчезли – времени было в обрез. Сам я тоже направился домой.
Поцеловав Дарью, объявил, что срочно уезжаю. Даша без лишних слов кинулась собирать тормозок со снедью.
Из оружия я решил взять арбалет и саблю. Топор уж больно тяжёл, да и не на битву еду. Через четверть часа был готов, присел на дорожку, обнял Дарью, перекрестился и вышел.
Парни уже были в сборе, кони осёдланы. Вскочив на коней, выехали за ворота. Мороз стоял несильный, ехать было в удовольствие, но когда мы выехали на смоленскую дорогу, перешли на рысь. Гнали с небольшими остановками весь день, лишь уже в потёмках остановились на постоялом дворе. Кони устало поводили боками, от их шкур валил пар. Наказали прислуге поводить лошадей и накрыть их попонами. Мы же, поужинав, завалились спать.
Так, без происшествий, добрались до Полоцка за восемь дней утомительной скачки. Когда показались могучие стены Полоцкой крепости, кони уже могли только идти, на галоп не было сил. Да и я с трудом держался в седле, пятой точки уже не чувствовал совсем.
Стража в воротах посмотрела внимательно, но останавливать не стала. Въехали, и я удивился толщине крепостных стен – метра четыре, не меньше. Серьёзное сооружение, сделано на века.
– Так, парни, сначала ищем постоялый двор, кони от усталости упадут скоро; перекусим и займёмся делом, ради которого прибыли сюда.
