Авдей благоразумно не пошёл на пристань. А мне деваться было некуда, пошёл впереди подводы. Встречные с удивлением глядели на страшную процессию, делились друг с другом соображениями. Так, в сопровождении зевак мы и прибыли на пристань. У драккара стоял норманн.
– Конунга позови. – Норманн открыл было рот, но, увидев груз на подводе, исчез на судне. Тут же появился их вождь, легко спрыгнул с борта на причал. Увидев убитых, помрачнел, заиграл желваками на скулах.
– Кто их?
Я взглянул ему в глаза. – Я.
– Один?
Я кивнул.
Конунг подошёл к подводе, оглядел убитых.
– Оружие не взял?
Я покачал головой, что говорить – всё и так видно.
– Это хорошо, Один их примет, они погибли, как воины, с оружием в руках.
Конунг повернулся ко мне, протянул руку. Я мгновение поколебался, но пожал. Ладонь была жёсткая, шершавая от весла, рукопожатие – сильным.
– Мы уходим, больше не беспокойся.
А что ему ещё остаётся? Шесть воинов бесславно погибли, о них не сложат висы или саги, они не привезут богатые трофеи, их родственники спросят с конунга, – что ему отвечать? Я его понимал.
Норманны погрузили тела убитых на корабль, и драккар отчалил. Толпа восторженно взревела и заулюлюкала. Меня подхватили и потащили в корчму. Как я не старался пить меньше, пропускать тосты, но к вечеру не устоял.
Проснулся в своей постели. Голова разламывалась, штормило. Рядом с постелью, на лавке стоял кувшин с рассолом – не иначе, кухарки позаботились. Я с удовольствием приложился, вроде полегчало. Мочевой пузырь заставил встать. Когда я проходил мимо кухни, выскочила кухарка.
– Как я пришёл, что-то не помню.
– Он пришёл! Да тебя принесла толпа пьянющих мужиков, два раза уронили с крыльца, мы уж боялись, что убьёшься. Требовали вина на посошок, еле Авдей, дай Бог ему здоровья, их выпроводил. Сабля вот твоя в углу стоит – забери.
Вот это да, давненько я так не пил; всегда сам дорогу домой находил, на автопилоте, а тут так опозорился.
Умылся, забрал саблю. Вояка хренов, самого бесчувственного принесли, оружие на кухне. Совсем совесть потерял, распустился, где осторожность?
Так, ругая себя последними словами, забрался снова в постель. После рассола стало полегче, но всё равно штормило, голова слегка кружилась, при одном воспоминании о выпивке начинало мутить.
Заглянул Авдей. – Ну, герой, живой?
– Живой, – тусклым голосом ответил я.
– Надо же, норманны не свалили, а от кувшина вина в беспамятство впал. Коли богатырь в бою, так и в корчме богатырём быть должон.
– Извини, Авдей, не богатырь я, не дорос.
– Да нет, брат, о тебе только и разговоров в Новгороде, ко мне подходят, за руку здороваются, узнают – что да как.
Купец явно был доволен повышенным вниманием.
– Отлежаться бы мне денёк, Авдей.
– Отдыхай, заслужил.
Авдей хихикнул и вышел.
Пожалуй, отлежусь, да и о возвращении в Москву думать надо. Курбский уже должен в Литву переметнуться. У кого бы узнать насчёт него? У дворян местных, должны знать, слухами земля полнится. Вот только как это сделать? К ним в усадьбу за просто так не придёшь, не скажешь холопу – поговорить с твоим хозяином хочу. Не ровня я им – у дворян роды старые, по многу веков, спеси тоже хватает, не будут с простолюдином общаться. Надо что-то предпринимать. С этой мыслью я и уснул.
Проснулся ближе к вечеру от шума. Оделся, привёл себя в порядок. Шумели в трапезной. Авдей увидел меня через открытую дверь, махнул рукой – заходи. За накрытым столом сидели несколько незнакомых мужиков, одетых по-купечески. Явно Авдея сотоварищи по ремеслу.
– Вот он, наш герой, норманнов живота лишил, так что они от испуга из города сбежали, любуйтесь!
Меня усадили за стол, налили кубок. Я страдальчески посмотрел на Авдея. Тот лишь плечами пожал – мол, я здесь не при чём, но уважить гостей надо.
Выпив кубок до дна и хорошо закусив, я вспомнил было про неотложное дело и хотел уйти, да разговор среди купцов меня заинтересовал. Один из купцов из Москвы вернулся, удачно распродав меха. Его сотоварищи интересовались ценами на воск, зерно, меха, железные изделия. Я же ёрзал от нетерпения на стуле, горя желанием поговорить о слухах. Улучив момент, спросил: – Не слышно ли чего в Москве окромя цен на товары? – Купец начал рассказывать о пожаре в Немецкой слободе, о неудачном походе царя на Казань и о многом другом. Наконец, в словах его мелькнуло то, что интересовало меня – злой царь стал после измены подлой, князь Курбский со своими людьми в Литву переметнулся. Царь Иван всех бояр от себя отдалил, осерчавши. Опричников себе из простолюдинов набирает. Попритаились ноне бояре, гордыня поуменьшилась, про пиры многодневные не слыхать.
Хорошие новости, прямо отличные. Надо собираться в Москву. Если всё улеглось, заживём с Дарьей по-прежнему, в её доме. А коли опричники жизнь портить будут, или Адашев обо мне вспомнит, то недолго в Новгород вернуться. Можно и дом здесь купить, знакомых опять же много уже, на первых порах Авдей подскажет – как дело своё завести, не всё же саблей размахивать – когда-нибудь найдётся противник поудачливей, чем я. Всё, решено. Зря я ломал голову, как к дворянам подобраться, через купцов новости московские узнать можно было.
Откланявшись, прошёл в свою комнату, а поутру известил Авдея, что пришла пора мне в Москву вернуться. Расстроился купец вначале:
– Как же, Юра, так славно у нас сложилось, я тебя не обижал, ты меня выручал – живи.
– Не обижайся, Авдей. Хороший ты мужик, да жена у меня в Москве. Вернусь в Москву, не понравится что – вместе с женой в Новгород возвращусь, дом куплю, а в долю торговую возьмешь – так товарищами и подельниками будем.
– Удачи тогда тебе, привык я уже к твоим упражнениям на заднем дворе, тати и разбойники мой дом стороной обходят, про тебя в Новгороде уже легенды ходят.
– И тебе спасибо, Авдей, поддержал в трудную минуту.
Невеликие мои пожитки были уже собраны в небольшой узел, оружие на мне. Долгие проводы – лишние слёзы. Я подхватил узел и направился к пристани. Во все времена года жизнь здесь кипела, замирая только тогда, когда лёд сковывал Волхов. Пристани тянулись на целую версту. Был участок, где стояли рыбацкие суда – тут всё пропиталось запахом рыбы, были грузовые причалы, с амбарами для хранения товаров.
Я высматривал посудины с чёрным флажком – стягом великого князя Московского Ивана. Нашёл сразу несколько судов, договорился с хозяином вёрткого речного ушкуя. Места маловато, комфорта нет, зато через все отмели проходит играючи, опять же через волоки легче и проще перебираться, стало быть – быстрее в Москву попаду. И в самом деле, через две недели спокойного путешествия кораблик уже швартовался на Яузском причале.
