Книга Стрелецкая казна, страница 25. Автор книги Юрий Корчевский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Стрелецкая казна»

Cтраница 25

Мы и дальше двигались осторожно. Воздух в тоннеле сменился с затхлого на свежий: наверное, недалеко вход. Но торопиться нельзя. Не успел я об этом подумать, как увидел медную проволоку поперек входа, тоже почти под ногами. Я посветил факелом. Над проволокой была щель, а там — несколько копий в ряд, скрепленных металлической решеткой. Ну, предки, ну затейники, ну шутники!

Мы осторожно миновали и это препятствие. К счастью, ловушек больше не встретили.

Обшитые деревом стенки тоннеля перешли в каменную кладку, двадцать ступенек вверх, дверь. Сбоку от двери — маленькая дырочка, из которой льется дневной свет. Обзор через глазок небольшой, никого не видно. Я приник к дырке, присмотрелся и узнал место — это площадка перед Тайницкой башней. Может, башню потому так и назвали? Я даже понял, почему сделали дырку. Прошел человек по подземному ходу, посмотрел в глазок — не видит ли кто? Нет ли посторонних глаз у двери? И может незаметно проникнуть в крепость. Здорово! Не потому ли именно у этой башни я видел воеводу?

Я погасил факел в бочке с водой, предусмотрительно поставленной у входа, открыл поперечину, толкнул дверь. Уши сразу заложило от шума боя. Звенели мечи, стреляли крепостные пушки, везде кричали.

Мы с Еленой вышли, прикрыли дверь. Надо осмотреться.

— Лена, иди в Спасский собор, в нем укрываются от стрел женщины и дети, я тебя потом найду. — Я хотела…

— В собор, без разговоров. На мне кольчуга, а на тебе — только одежда. Убитой быть хочешь? Ты же дала слово меня слушаться.

Елена побрела к собору. Я по каменным ступеням взбежал на стену кремля. У Тайницкой башни было тихо, бой шел у Дмитровской — татары пытались прорваться через каменный мост, захватив Отводную башню. У Тайницкой, Коромысловой, Никольской, Кладовой, Пороховой башен — с наружной стороны шел широкий ров с водой, и потому татары лезть на штурм здесь не рисковали. Но у других башен — Ивановской, Белой, Борисоглебской, Георгиевской, где рва не было, нападающие лезли на стены, приставив лестницы, сделанные из разобранных деревянных домов. Мне — туда, где идет бой.

Я перебежал к Северной башне. Здесь бой шел уже на стене. Татары с лестницы запрыгивали на нес и рубились на саблях с защитниками. Живых ратников оставалось мало, трупы русских и татар покрывали весь проход стены — добрых две сажени.

Нападавшие были ко мне спиной, чем я не преминул воспользоваться. Ближнего ко мне я просто спихнул со стены; высота — метров восемьдесят, но татарин был в броне и грохнулся так, что звук удара был слышен даже на фоне дикой какофонии боя. Второму саблей смахнул голову; третий размахивал боевой палицей, что было редкостью среди татар — может быть, потому, что он был огромен, как медведь. Я нанес ему два быстрых удара по ногам и, когда он повернулся ко мне, ткнул его саблей в лицо, попав в глаз. Татарин бросил дубину, схватился за лицо, и тут один из наших дружинников всадил в него копье.

Стену очистили, но на лестнице показалась новая рожа, высунувшаяся над ее гребнем. Я вырвал копье из убитого, уперся им в лестницу, поднатужился… Сил не хватало, но мне пришли на помощь. За ратовище копья сразу схватилось несколько человек, и мы опрокинули лестницу. Фу, можно перевести дух.

— Георгий, ты откуда тут взялся?

Сняв шлем, мне улыбался Михаил, дружинник, учивший меня владеть кистенем. Я сразу бы его и не узнал. Лицо грязное, потные волосы прилипли к голове, кольчуга и одежда забрызганы кровью. Мы поздоровались, пожали друг другу руки.

— Увидел снизу, что татары одолевают, решил помочь.

— Вовремя, я уж думал — сбросят нас со стены. Со мной всего десять человек было, дружинников — трое, остальные ополченцы. В руках могут только нож для еды держать. Ловко ты их. — Михаил мотнул головой на татарские трупы. — Расчистить поможешь? Неровен час — снова полезут.

Подозвав ополченцев, мы посбрасывали трупы татар вниз, на внешнюю сторону. Чего им тут смердеть?

Но и татары в отместку засыпали нас стрелами. Одна на излете ударила меня в плечо, спасибо кольчуге — лишь отскочила. Я подобрал стрелу — наконечник широкий, стрела для незащищенного броней тела. Вопьется в руку или ногу — не вырвешь, только с мясом. Бронебойные стрелы, что кольчугу пробить могут, — узкие, четырехгранные. От них одна защита — толстый щит или крепостная стена.

Пережидая дождь из стрел за выступом стены, я спросил Михаила:

— Как вы тут?

— Ужель сам не видишь? Силы наши потихоньку тают — то стрелу кто поймает неосторожно, то вот как сейчас на стене — в рукопашной гибнут. Одна беда — татар много, им получается как в сказке — вместо одного убитого трое встают. А у нас подмоги — никакой. Воевода все силы, почитай, к Дмитровской башне бросил — там каменный мост через ров к Отводной башне. Как медом для татар намазано — лезут и лезут. Трупов ихних — горы, а все неймется. Ежели так дальше пойдет, через седмицу защищать крепость будет некому.

М-да, я не ожидал, что потери у нас так велики. Михаил продолжил:

— Пушки нас выручают, а у татар их нет, но и пушкарей помаленьку выбивают. Одно плохо — замены нет. Пушкаря быстро не выучишь, да и боятся ополченцы огненного боя; что там ополченцы — дружинники боятся.

— Я знаю огненный бой, приходилось из пушки не раз и не два стрелять.

— Так что ж ты здесь сидишь? Иди к воеводе али к Феде сразу.

— Это кто будет?

— Федю Литвича не знаешь? Это ж главный бомбардир наш, старшой у них. Сам сейчас за пушкой. На Дмитровской башне он, самое пекло там.

— Пойду тогда.

— С богом, а тут мы сами как-нибудь управимся.

Я пошел к Дмитровской башне. По дороге глазел на то, что происходило на стенах и во дворе. На земле, под стенами, перевязывали раненых, женщины грели в котлах воду и смолу, собирали трофейные татарские стрелы для наших лучников. Ополченцы и дружинники сбрасывали со стены татарские трупы, спускали на веревках наших убитых. Старики и подростки рыли могилы недалеко от собора, хоронили павших. Дело находилось всем, было неважно, кем ты был до осады — купцом, ремесленником, рыбаком. Перед лицом смертельной опасности все помогали, как могли.

Воеводы я не увидел, поэтому сразу поднялся на башню. Пушечная площадка была на уровне третьего этажа. Через бойницы в сторону врага смотрели три пушки. Я разочарованно вздохнул — уж больно пушки небольшие, калибр маловат. Не знаю, как на других башнях, но эти хороши только для ближнего боя картечью. Не измеряя, на прикидку — калибр ствола был миллиметров тридцать пять — сорок, тогда как калибр пушек тульского кремля был вдвое больше. А чем больше калибр, тем дальше летит ядро, тем оно тяжелее, тем сильнее разрушение.

На пушечном лафете сидел, опершись локтями о колени, закопченный донельзя человек. Еще трое ели всухомятку в углу. Четверо на три пушки — совсем немного. Для частой стрельбы нужно три-четыре человека для каждой пушки.

— Мне бы Федора.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация