Не раздумывая, Саша дал по немцу очередь. Вспышки выстрелов ослепили его самого.
Немец завалился на пороге, забаррикадировав своим телом открытую дверь. Раздался какой-то металлический стук — видимо, немец ударил оружием по камню. А память услужливо подсказала — так стучит граната при падении.
Саша только рот открыл, чтобы предупредить своих, как сверкнула вспышка, и грохот заложил уши. И сразу, как по сигналу, со всех сторон по мельнице ударили автоматы и пулемёты.
Пулемётов, судя по звуку выстрелов, было два. От впивающихся в стены пуль летели щепки, при попадании в камень или металл пули звонко щёлкали. Всё пространство здания наполнилось перепуганными летучими мышами. Беспорядочно пометавшись, они стали вылетать в окна и двери.
— Как крысы с тонущего корабля бегут! — зло процедил Сергей.
Партизаны пока огонь не вели. Что толку жечь патроны, если противник не виден в ночи?
Стрельба стихла, и партизаны услышали, как снаружи на ломаном русском языке крикнули:
— Рус, стафайся! Вы окружены!
— Хрен тебе, — прокричал Сергей.
Саша лихорадочно соображал, как им выбраться из ловушки. Ведь это он привёл группу к мельнице. Стоп! Сначала ему показал здание Янек. Он должен был сам явиться, а заявились немцы. Предал? Или немцы после диверсии на шлюзе прочёсывают местность вокруг канала? Небось разозлили, растревожили партизаны осиное гнездо!
Он повернулся к Сергею:
— Дверь под прицелом держи, я сейчас. — Саша метнулся на второй этаж. Юзик, сидевший у окна, испуганно дёрнулся в его сторону.
— Спокойно, свои… Что видно?
— Толком ничего. Похоже — силы стягивают, вон там фары синие светили. — Юзик показал рукой направление.
Саша осторожно выглянул. Темнота, не видно ничего. И главное — он не знал, что там, за мельницей. Доверился Янеку — хоть бы спросил, есть ли за мельницей дорога, или там лес?
На втором этаже два окна, и находятся они довольно высоко над землёй. Беззвучно спрыгнуть не получится, к тому же не видно, что на земле под окнами, а то ведь так и ноги поломать недолго. Верёвку бы сейчас — попробовать спуститься. Но нет верёвки. Хотя… Ведь у него в сидоре провода, которые к подрывной машинке подсоединяются. Чем они хуже?
Только Саша подошёл к лестнице — спуститься на первый этаж, как там грохнул взрыв, следом — второй… Запахло взрывчаткой, потянуло дымом.
Он рванулся вниз. В двери мельницы ворвались несколько немцев.
Уже с лестницы Саша дал длинную очередь. Немцы упали, не успев выстрелить в ответ. Вот суки, через дверь гранатами закидали!
На первом этаже царил хаос — всё было перевёрнуто, в беспорядке лежали трупы немцев и партизан. Саша подобрался к Рогозину. Сержант был мёртв, голова размозжена осколками гранаты. Парни тоже не подавали признаков жизни.
Саша подхватил пулемёт и поднялся на второй этаж. Здесь безопаснее, нет двери, хотя окна тоже позволят забросить гранату. Только темнота мешает и высота — от окон до земли метров семь.
— Что с нашими? — спросил Юзик.
— Все полегли.
Из-за кустов пустил струю огнемёт. Пламя на миг осветило местность.
Саша направил ствол пулемёта на огнемётчика, но пулемёт молчал. Саша попытался передёрнуть затвор, но его заклинило — видимо, осколки гранат повредили трофейный МГ. Саша выбросил бесполезное оружие в окно. Чёрт! Он же забыл взять на первом этаже сидор с проводами! Он колебался. Их осталось двое, а у немцев появился огнемётчик.
Первый этаж мельницы сложен из камней, и ему огонь не страшен, а вот второй — из брёвен. Подожгут ведь, сволочи!
Надо идти за проводами.
Быстро перебирая ногами, Саша спустился вниз. Лестничный пролёт внезапно осветился пламенем, и раздался душераздирающий крик Юзика. Струёй пламени огнемётчик угодил в окно.
На высокой ноте крик Юзика оборвался.
Итак, он остался один.
Саша подобрался к двери и дал автоматную очередь. Автомат неожиданно смолк — кончились патроны.
Саша обшарил карманы парней, нашёл два полных магазина и заменил свой пустой. Так, с патронами негусто.
Впотьмах нашёл свой сидор и поднялся наверх. Там уже горел пол, и едкий дым не давал дышать. Но самым паскудным было то, что оба окна были освещены пожаром. Теперь через них не выбраться — его заметят.
Саша сплюнул от досады и спустился вниз. Держать под прицелом окна и дверь одновременно было затруднительно. А немцы могут подобраться поближе и повторить трюк с гранатами.
Саша набросил лямки вещмешка на плечи. Если чудом удастся выбраться, подрывная машинка останется с ним.
В дверном проёме показался немец. Из здания мельницы не стреляли, и немцы решили, что защитники погибли.
Саша дал короткую очередь и укрылся за огромными каменными жерновами. И очень вовремя, потому что через дверь, крутанувшись, влетела граната.
Саша бросился на пол, ладонями закрыл уши.
Громыхнул взрыв, осколки ударили в стены и с визгом срикошетировали от жерновов.
Сверху, со второго этажа потянулся дым. Лестница, а затем и часть первого этажа освещались неровным пламенем пожара.
Сколько он продержится? Полчаса, час? Пожар разгорится, деревянный пол и стропила прогорят, всё это рухнет вниз и похоронит под собой Александра — если он раньше не задохнётся. Надо убираться, иначе можно сгореть заживо.
Выбежать из двери и дать очередь на весь магазин, веером? Но дверь наверняка под прицелом, и на Александра найдётся меткий стрелок.
С окнами ситуация не лучше.
И отбиваться долго на мельнице не придётся — один магазин уже начат, другой полон. Есть ещё пистолет с шестнадцатью патронами в обоих магазинах. Если стрелять экономно, хватит на полчаса.
Только немцы рисковать, штурмуя здание, не станут. Они подождут, пока пожар довершит дело, и последний защитник сгорит или задохнётся в дыму, и всё. А потом обшарят утром пожарище и уйдут.
Внезапно стены мельницы озарились изнутри зеленоватым сиянием, мягким, колеблющимся светом.
Саша обернулся. Неужели пламя пожара по лестнице добралось вниз? Но за каменными жерновами мягко светился шар — точно такой же, в котором исчезла та девушка. Как же её звали? Вроде Таней назвалась, хотя имя наверняка не настоящее. И чемодан с камнями забрала.
Саша, не раздумывая, подбежал к шару и шагнул внутрь. Он хорошо помнил, что тот шар, на поле, стоял или висел над землёй считаные минуты, и раздумывать было некогда. Судьба или кто-то неведомый предоставлял ему шанс, и надо было им воспользоваться.
Стенки шара, бесплотные, светящиеся мягким зеленоватым светом, пропустили его и тут же, изменив свой цвет на бирюзовый, стали тускнеть.
