— Хлыновские мы. Я — Костя Юрьев, сотник. А это — товарищ мой, Василий. Кого нам благодарить?
— Я — кормчий, Павел.
— А я — приказчик, Михаил. Судно — купца Аникея, из Чижей, что под Хлыновым.
— Бывал я в твоём селе, многих знаю. Куда путь держите?
— Известно куда — на торг, в Нижний.
— Нас подбросите?
— А куда от вас деваться? Не на татарский же берег высаживать?
— Вот и ладненько.
Оба спасённых уселись на палубе у мачты и стали что-то тихо обсуждать.
— Повезло мужикам, что мы подвернулись, — повернулся к Павлу Михаил.
— Им-то повезло, — нахмурился Павел, — а нам — не знаю пока.
— Почему так?
— Костя Юрьев — в Хлынове личность известная. Храбр, не в одном бою участвовал. Только он к Москве тяготеет, под руку князя московского, Ивана Третьего, вятичей отойти призывает. Много у него сторонников, да не все. Потому и неизвестно, чем нам их спасение обернётся.
О таких верхах Мишка ещё не задумывался. Он просто торговал у купца, выживая.
За время плавания на ушкуе Костя часто беседовал с Михаилом.
— Тебе сколько уже?
— Четырнадцать вёсен.
— Парубок уже. Грамотный?
— Даже писать умею, — похвастался Мишка.
— Ого! Такие нам нужны!
— Кому это — нам?
— Позже узнаешь. Ты как к татарам относишься?
— Как к ним можно относиться? Одно слово — ироды!
— Верно! Так и дальше они славян гнобить будут, пока ярмо ихнее не сбросим.
— Больно велика тёмная сила.
— Потому что княжества раздроблены. Каждый князь сам за себя, ещё и у соседа норовит земельку оттяпать. В единстве наша сила, Михаил.
— А что я? Я — человек маленький. Делаю, что купец Аникей велит.
— У купца один интерес — мошну набить.
— А как же! Каждый человек свой интерес блюсти должен. Кто моих престарелых деда и бабку кормить-одевать должен?
— Деньги не только торговлей добыть можно. Ещё и на меч взять.
— Это на дороге разбойничать, что ли? Не по мне!
— Зачем разбойничать? Я и сам татей вешал бы вдоль дороги, чтобы другим неповадно было.
— Не пойму я что-то тебя, Костя.
— Рядом с нами, — вон берег, — черемисы, чуваши, удмурты проживаются, под рукой татарской ходят. Вместе с татарами нападают, кровь из народа нашего пьют.
— Татарва к Хлынову редко подходит, да и отбиваться у вятичей пока получается. Для них другие города — побогаче да полакомей есть: Рязань, скажем, или Москва, Псков да Владимир.
— Как баба рассуждаешь! Пусть соседа моего ограбят, лишь бы меня не тронули!
Помолчали.
— Ты, Михаил, каким оружием владеешь ли?
— Кистенём да ножом.
— От татарина — злого да свирепого, до чужого добра охочего, кистенём не отобьёшься.
— За стенами крепостными отсижусь в случае чего. У нас в Чижах крепость сильная, брёвна на стене дубовые, в три обхвата.
— Мал ты ещё, не понимаешь, что любую крепость взять можно. Обольют татары стены деревянные земляным маслом да подпалят стрелами с горящей паклей, вот и падёт крепость.
Мишка озадачился. Не было у него воинского опыта, не знал он, что крепость любую можно взять, как бы крепки стены её ни казались. Но любое укрепление защитниками сильно. Велико упорство жителей да умение воинов — долго крепость осаду держать сможет, до прихода помощи от соседних городов.
— Ноне летом великий князь Иван Третий поход на Кремль готовит. Войско вятское вместе с московским идёт. Покажем татарам, что сильна Русь. Повезёт — так с трофеями вернёмся.
— Сам сказал — если повезёт. А я на везение полагаться не привык, работать надо.
— Тебя не переубедишь. Ничего, какие твои годы, сам поймёшь ещё.
Потом были ещё разговоры, но больше — пустые: о погоде, видах на урожай, торговле.
В Нижнем, когда к пристани причалили, сошёл Костя со спутником своим, попрощался с Михаилом.
— Жизнь ты мне с командой своей спас, то помнить буду. Но и ты слова мои не забывай. Не хочешь на татарина спину гнуть — готовься, искусством воинским овладевай. А будет желание свидеться — приходи в Хлынов. Я у Никольского храма живу, на углу у спуска к реке. Бывай!
— И тебе удачи, Костя!
Юрьев с товарищем своим, Василием, быстро исчезли в толпе. Занятный человек этот Костя. Другие говорят больше о пропитании, о том, где деньжат заработать, а этот всё больше о татарах, о Хлынове, о великом князе Московском. Чудно!
А потом нахлынули дела — свой товар продать, новый для лавки купить. И не до воспоминаний о Косте стало.
Нынче на торгу только и разговоров было, что о татарах. Ходили слухи — Орда снова собирается пройтись по русской земле. И не старался Мишка специально слушать эти разговоры, а никуда от них не денешься. Придёшь к продавцу, а там покупатель. И всё о татарах речь идёт.
И хотел или не хотел того Михаил, а запали эти разговоры ему в душу. В последний день уже, когда ушкуй товарами был загружен, прошёлся он по оружейному ряду — прицениться. От луков да стрел сразу в сторону шарахнулся, как цены услышал. За такие деньги деревню купить можно.
Не подозревал раньше Мишка, что оружие так дорого стоит.
Пошёл в другую лавку. На стенах щиты висят — круглые, квадратные, вытянутые. На прилавке мечи и сабли в ножнах, ножи, в углу копья стоят, сулицы, рогатины. В другом углу — бердыши да боевые топоры сталью сверкают. Разбежались глаза у приказчика. Что купить? Эх, надо было бы с соседом Митрофаном заранее поговорить. Да уж больно разговоры на торгу тревожные. А ну как и в самом деле татары нападут? Неизвестно ещё, когда на ярмарку и попадёшь, за стенами крепости отсиживаясь.
Поглядел Михаил и на то, как другие оружие покупают: в руки возьмут, взмахнут, баланс да прикладистость проверяя, пробуя остроту лезвия на волосах руки. Ушли покупатели, а он всё так и не решался что-то для себя выбрать. Видя Мишкину нерешительность, к нему подошёл продавец.
— Я уж давно за тобой наблюдаю, парень. Первый раз в лавку оружейника зашёл?
— Первый. Хлыновский я, приказчик у купца Аникея, что сукном торгует. Разговоры тревожные на ярмарке у вас. Вот и решил я себе что-нибудь прикупить.
— Прикупить! Это не ткани, не понравились — родне подарил. От оружия зависит иногда, сохранишь свою жизнь или нет. Опыт-то есть какой?
— Да откель ему взяться?
— Вижу, парень ты молодой. Так и быть, помогу выбрать. Тебе самому что больше нравится?
