Книга Заградотряд времени. Я из СМЕРШа, страница 42. Автор книги Юрий Корчевский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Заградотряд времени. Я из СМЕРШа»

Cтраница 42

По ларингофону я приказал Андрею:

— Спрячься за наш подбитый танк.

Башнеру:

— Заряжай фугасным, после выстрела — еще один.

И опять Андрею:

— Сейчас выезжаешь из-за танка и сразу останавливаешься.

Танк выполз из-за подбитого Т-34, встал. Я с максимально возможной быстротой наводил пушку по зенитке. Вот она, в прицеле. Причем немцы тоже увидели нас. Ствол их пушки начал поворачиваться в нашу сторону. Теперь все решают секунды — кто быстрее.

Я навел перекрестье прицела на пушку, надавил спуск. Звякнула выброшенная гильза, почти сразу же клацнул затвор. Тут же закричал Виктор:

— Готово! — Я подправил маховичками прицел.

Первый снаряд попал удачно. Пушка стояла на месте, но обслуга была убита или рассеяна. По крайней мере, в прицеле рядом с пушкой были видны лежащие на земле тела.

Я выстрелил еще раз и с удовлетворением увидел, что пушка перевернулась. Нет ли еще одной?

Поворачивая башню, я осмотрел поле боя. Вроде не видать. Тогда почему еще один наш танк горит? Оказывается, немцы ударили ему в борт из противотанковой пушки, и я ее увидел. Теперь артиллеристы, дружно ухватившись за станины, разворачивали эту пушку по направлению к нам.

— Андрей, пушку видишь?

— Вижу, командир.

— Тогда вперед, дуй прямо на нее. В лоб они нас не возьмут, только борт не подставляй. И дави, дави ее, гадину! Сергей, ну-ка, на весь диск — по пушке!

Надо отметить, что броневой щит у немецкой пушки РАК-40 низкий, пушечный расчет от огня толком не прикрывает. Двоих из обслуги пулеметчик зацепил — упали. А мы уже рядом. Гусеницы громыхают, пулемет огонь изрыгает. Не выдержали немцы, бросились от пушки врассыпную. Навалился танк на пушку, сильно тряхнуло, под днищем раздался скрежет металла. Все, раздавили.

— Андрей, поворачивай налево и давай вдоль траншеи. Сергей, не спи — из пулемета их, гадов!

Андрей вел танк рядом, а временами — и над траншеей, пропуская ее между гусеницами. Сергей стрелял по убегавшим гитлеровцам. Укрыться им было негде, траншея из защитницы превратилась в смертельную ловушку.

В моторном отсеке сильно хлопнуло, потянуло горелым.

— Горим! Командир, горим! — запаниковал Виктор.

— Андрей, на полном ходу поворачивай к нашим. Поднажми!

Танк развернулся влево и понесся к нашим позициям — оставаться в горящем танке на немецких позициях вовсе не хотелось. Сколько возможно, надо проехать — хотя бы до подбитых танков. Тогда уже можно покидать машину, если раньше не сгорим.

Дым наполнял танк, в горле першило. Я откинул люк. Стало немного легче. Внезапно сильно тряхнуло, и танк встал.

— Командир, из машины! — закричал Андрей.

Захватив автомат, я поспешно вывалился из башни и скатился на землю.

Выбраться удалось всем.

— Нас что, из пушки?

— Не, наверное, связку гранат на моторный отсек забросили.

— Ползем к нашим.

До наших окопов было недалеко. Мы не добрались метров восемьдесят-сто. Наши пехотинцы пытались прикрыть нас пулеметным огнем, а немцы — добить. С их стороны стреляли автоматчики и пулеметчик. Нас немного прикрывал корпус танка и еще дым. Танк уже горел, пуская в небо черный дым и распространяя запах горелой резины, масла, краски и железа.

— Отползаем! В боеукладке еще снарядов полно!

Мы поползли к нашим окопам. И едва свалились в траншеи, как сзади сильно грохнуло. С танка сорвало башню, вверх взметнулось пламя.

— Эх, сухпаек сгорел, надо было съесть, такое добро пропало! — сожалел Сергей.

— Скажи спасибо, что живые все выбрались, а ты — о жратве.

Бой стих. Бойцы начали приходить в себя. Но передышка была недолгой. Налетели «Юнкерсы-87», и началась жестокая бомбежка. Бомбили передовую, бомбили тылы. Мы вжимались в дно траншеи, земля колыхалась под ногами. Летела пыль, противно пахло тротилом.

Как долго продолжался этот кромешный ад, сказать затруднительно. Но все когда-нибудь кончается, закончилась и эта бомбежка. Самолеты улетели.

Но не успели бойцы прийти в себя, как сзади, в тылах, послышалась ожесточенная стрельба, потом раздался истошный крик:

— Немцы сзади, обходят!

Как по команде, все поднялись из окопов и бросились в тыл. А навстречу — цепь гитлеровской пехоты. Мы стреляли, у кого винтовки были — кололи штыками. Прорвались! Только выходили группами, и экипаж мой при прорыве рассеялся.

Когда мы добрались до оврага, заросшего кустарником, рядом со мной был лишь стрелок-радист Сергей и два незнакомых пехотинца.

— А где остальные? Где Андрей и Виктор?

Сергей оглянулся:

— Не знаю, когда прорывались, они были рядом.

Вот черт! Командир называется! Сначала танк потерял, теперь два члена экипажа неизвестно куда делись… Отбились, погибли?

Мы стали пробираться вперед. Из оружия у меня был ППШ с неполным диском, у Сергея — наган с двумя патронами в барабане, да еще две винтовки — у пехотинцев. Негусто. Бой с немцами нам не выдержать — стрелять нечем будет.

Шли скрываясь, осторожно. Должны же где-то рядом быть наши части, второй эшелон обороны.

Вошли в какое-то село. На единственной улице пусто. Оружие на взводе, пальцы на спусковых крючках.

В переулочке шум. Глянул — двое мужиков бандитского вида угрожающе наставили ножи на пожилого мужчину и молодую женщину. У ног мужчины стоял дерматиновый чемодан, женщина прижимала к себе узел. Крепко прижимала, аж пальцы побелели. Понятно, шпана беженцев грабит.

— Стоять!

Грабители от нас рванули, да разве от пули убежишь? Дал я очередь из ППШ по мародерам, оба так и завалились. Вот падаль — решили воспользоваться тяжелым временем, чтобы последнее у людей отобрать.

Мы подошли ближе. Пожилого от волнения ноги не держали — на чемодан присел. Женщина благодарить стала:

— Спасибо вам, родненькие!

— Что же вы, барышня, с узлами по улицам бродите? Опасно! Такие вот прирежут ни за понюх табаку.

— Да мы не местные. Коня у нас убили, вот мы повозку и бросили.

— Беженцы?

Женщина как-то неуверенно кивнула, а пожилой мужчина спросил:

— Кто командир?

— Ну — я, — ответил я и выступил вперед.

— Подойдите ко мне — у меня к вам разговор государственной важности.

Не иначе, от страха рассудок помутился у мужика. Однако чего не подойти? Я подошел. Пожилой мужчина встал:

— Я — старший кассир Вяземского банка, Петраков моя фамилия. В чемодане — ценности, а не одежда. Прошу проводить меня к вашему командованию.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация