Наконец Радек и еще шесть саперов выбрались из шлюза.
— Сколько до взрыва? — спросил Вольдемар.
— Полторы минуты.
— Сколько?!
— Полторы…
— Рвем отсюда! Быстро!
Вольдемар первым сорвался с места и на одном дыхании летел по плотине на другой берег. Осознав, что произойдет через полторы минуты, за ним устремились остальные. Озадаченный неожиданным бегством обороняющихся, противник даже ослабил огонь. Полторы минуты с винтовкой и в бронежилете — это четыреста метров, в пределе. Они пробежали четыреста пятьдесят.
— Ну, где твой… — начал Вольдемар.
Все звуки перекрыл грохот взрыва, почва под ногами дрогнула. Потом несколько секунд было относительно тихо, а затем в уши ворвался грохот падающей воды и какой-то треск. Похоже, рушилась плотина. Дело было сделано, осталось спастись самим.
— Наверх.
Вольдемар ткнул пальцем на скальный выступ, диверсанты начали карабкаться по крутому склону. Предпоследним был Радек, Дескин лез замыкающим. На середине пути старый сержант остановился.
— Иди вперед, — обратился он к Вольдемару. — Я отдышусь.
— Ну, давай, сержант, еще немного.
— Не могу. Лезь, я за тобой.
Рев тормозных двигателей катера уже заставлял кричать. Вольдемар обогнул сержанта и полез вверх. Катер наконец сел. С первой попытки, места для него было действительно маловато. За эту посадку они теперь должны поить пилота водкой всю оставшуюся жизнь, но кто знает, кому и сколько осталось. Диверсанты начали выбираться на площадку и на остатках сил подниматься по открытой аппарели.
Дескин выбрался на край и оглянулся. С высоты была видна разрушенная плотина. В пролом рвался белый пенный поток, отдельные куски продолжали отрываться от тела плотины и летели вниз. Сержанту оставалось пройти всего метр, силы окончательно оставили его. Вольдемар лег на край площадки и протянул Радеку руку, он уже почти дотянулся до него. В этот момент лазерный луч попал в спину старому сержанту. Кто-то из незачищенных ландсгвардейцев, охранявших плотину, отсидевшись, выбрался наружу и решил «погеройствовать». Радек изломанной куклой скатился по склону. Двое диверсантов схватили своего командира и потащили в катер, тот вяло сопротивлялся. Чуть отойдя от потери, младший лейтенант пересчитал уцелевших. Тринадцать. Пилот четырнадцатый. Несчастливое все-таки число — тринадцать. Хотя некоторым, говорят, везет.
Через восемь минут катер доставил их на борт небольшого разведывательного корабля, еще через полчаса они убрались из системы Тары. На борту корабля они узнали, что два катера с основной группой были перехвачены атмосферными штурмовиками имперцев. Их катер взлетал позже и чуть в стороне, поэтому уцелел. Из всей группы остались только они, тринадцать человек. Вот и гадай — счастливое число тринадцать или нет. Хотя некоторым, говорят, везет.
Через неделю отоспавшийся и отдохнувший Вольдемар предстал перед командиром диверсионного батальона капитаном Патриком.
— Я не могу тебе приказать. Во-первых, мы с тобой на одну операцию договаривались, во-вторых, нужен исключительно доброволец, причем именно из ВКФ, — капитан выдержал паузу. — Поэтому прошу твоего согласия на участие еще в одной операции.
— Гриф секретности тот же и соглашаться надо втемную.
— Точно.
Младший лейтенант Дескин лежал на пригорке у стереотрубы. Теоретически он вел наблюдение, практически же грелся на еще теплом осеннем солнце. До лагеря гражданских и военнопленных было полтора километра, ближе расположиться не рискнули. За две недели распорядок жизни лагеря и система его охраны были изучены досконально, суточные и недельные циклы выявлены. Охраняла лагерь рота, состоявшая в основном из солдат, малопригодных к строевой службе. Охрана в жизнь заключенных практически не вмешивалась, ограничиваясь собственно охраной и двухразовой выдачей продовольствия. Остальное время почти тысяча, по подсчетам диверсантов, человек были предоставлены самим себе. На ночь их запирали в наспех построенные бараки. Оставалось только ждать.
Рядом с Вольдемаром бездельничал капрал из бывших космодесантников. В роте лейтенанта Патрика он высаживался на Зеде-3 и с тех пор хорошо помнил взводного сержанта первого взвода, а вот Вольдемар его вспомнить так и не смог. Сейчас между ними шел ленивый спор о преимуществах и недостатках различных систем пехотного оружия.
— Вот из этой винтовки бронежилет шестого класса пробить можно метров с двухсот. Если повезет, с двухсот пятидесяти, — капрал похлопал по своей винтовке. — Так?
— Так, — согласился Вольдемар.
— А я читал, что еще пятьсот лет назад были винтовки, работающие на основе химической реакции.
— Ну, были, — вновь согласился Вольдемар.
— Так вот из той винтовки во-он того часового на вышке я бы отсюда достать мог?
— Мог, — кивнул Вольдемар.
— Так почему я здесь лежу с этой винтовкой, а не с той?
— К той патроны требуются, а это целая промышленность, плюс доставка за десятки световых лет. К тому же к каждой системе нужны свои патроны. Ты вспомни, сколько на Зеде возни было со снарядами к БМПД. А там только снаряд, без гильзы. А магазин к лазеру, если припрет, и от аккумулятора зарядить можно. Понял?
— Да, понял. Но чтобы с полутора километров…
— И всю охрану на ноги поднять. А так нажал на спуск, и все тихо. Вот не заберут нас отсюда, расстреляешь все патроны и в этот лагерь сам придешь. А с лазерными винтовками мы тут до конца жизни воевать сможем.
— Не хотелось бы, вчетвером. Конец больно скорый будет. — Капрал чуть приподнялся. — О, Математик идет, похоже, есть новости.
Математиком называли бывшего студента столичного университета и чемпиона Астгартуса по спортивной гимнастике. Все прочили ему блестящую научную карьеру, но его отец летел на транспорте, который неудачно оказался на пути имперского рейдера. С тех пор о его судьбе ничего не было известно. Так студент четвертого курса математического факультета оказался в батальоне капитана Патрика.
— Думаешь, он здесь? — спросил его Вольдемар в первый день обнаружения лагеря.
— Надеюсь, — получил он краткий ответ Математика.
Однако в группе Дескина Математик был не гимнастом, а оператором электронных систем. Судя по всему, прошел внеочередной сеанс связи, и новости были важными.
— Начало операции назначено на послезавтра, на семь пятьдесят по местному времени, то есть на рассвете, — доложил Математик. — Да, еще пушка — на нас. Без ее уничтожения операция не начнется.
А вот это плохо, просто хуже некуда. Ну, скажите, на кой хрен лагерной охране сорокамиллиметровая автоматическая пушка? Заключенные сидят тихо-мирно. Три ряда колючей проволоки, средний под напряжением, четыре вышки со стационарными лазерами по углам, сигнализация охранная, служи и радуйся, что до фронта далеко. Так нет, вкопали на бугре электромагнитный автомат. С бугра весь лагерь как на ладони, и подходы к нему тоже. Так что проблему придется решать самим.
