Примерно то же самое было и с аэродромом. Там, как выяснилось, базировались только транспортные вертолеты Флеттнера. Иногда там производили ремонт самолетов. Но никаких признаков наличия там истребителей, в особенности – реактивных, хорошо организованной системы ПВО, ракет и прочего так и не обнаружилось. Правда, кое-какие детали от ракет Фау-2 (она же V-2 или А-4) нашлись на складах базы. Более того, там обнаружили и детали для более крупных ракет, видимо, двухступенчатых, типа А-9/А-10. Но все это лежало в упакованном и готовом к транспортировке виде. И никаких признаков того, что эти ракеты здесь хотя бы собирали, наши «технари» не нашли, как ни старались…
На этой фразе я заглянул в альбом и увидел там два фото, видимо, сделанные в Антарктиде. На одном снимке темная «каталина» с мелким гражданским номером СССР Н-989 взлетает (или садится?) на фоне ослепительно-белого окружающего пейзажа. На другом фото Кинёв в обнимку с еще каким-то молодым кексом (оба в зимнем летном обмундировании и шлемах) широко улыбается в камеру. На заднем плане видны открытые ворота здоровенного ангара, почти неразличимого на общем фоне местности, тягач Я-12 на широких гусеницах со «шпорами» и несколько человек, занятых перекуром.
– В общем, почти по всем пунктам получился полный облом, – продолжал мой собеседник свой рассказ. – Но в конце концов нашим поисковикам удалось-таки найти кое-что интересное. Во-первых, на складах базы помимо прочих остатков обнаружили комплекты тропического обмундирования, пробковые шлемы, таблетки хинина, противомоскитный репеллент и еще много чего. А во-вторых, один из прикомандированных к экспедиции контрразведчиков, майор Жмаченко, нашел на дне в одном из отсеков местного подледного порта нечто, похожее на утопленный сейф. Глазастый был особист, раз сумел рассмотреть его на дне, усеянном всякими железками и прочим хламом. Сейф подняли со дна за сутки, с помощью легководолазного снаряжения и уцелевшей лебедки. Потом ящик аккуратно вскрыли. Там обнаружились кое-какие документы, в основном, конечно, второстепенные. Правда, и того, что нашлось, вполне хватило для какого-никакого анализа. Оказалось, что эту базу с декабря 1939 года использовала на постоянной основе для собственного базирования некая секретная «флотилия 931», подчинявшаяся чуть ли не лично фюреру. В состав этой флотилии входило до 20 подводных лодок, серий XVII, IX и, в самом конце войны, – XXI. Все лодки были специально оборудованы для транспортных перевозок. Ходили они из Германии в Японию, Аргентину, Бразилию и Чили. При этом за войну флотилия потеряла не менее шести лодок разных типов. Но куда интереснее оказалось другое. В сейфе нашлась карта, из которой следовало, что лодки 931-й флотилии регулярно ходили еще и в Африку. Причем, судя по найденным записям, последние выходы подлодок с этой базы в июне-июле 1945 года были осуществлены именно туда. После чего деятельность базы была, по-видимому, окончательно свернута. Интересно, что на карте была обозначена ничем не примечательная точка на побережье тогдашнего португальского Мозамбика, между портами Келимане и Мозамбик, примерно на широте острова Мадагаскар. Там, по идее, никаких населенных пунктов не должно было быть. Более того, на карте была отмечена вторая точка, отстоявшая на 300 км от побережья Мозамбикского пролива. Выходило, что это – озеро Лукуба, куда от указанной точки на побережье можно было разве что подняться по рекам Замбези, Мукапо или Лугрио…
– Погодьте, – прервал я его. – Чего это нацисты потеряли в португальских владениях? Португальцы же вроде бы все-таки легли под англичан? Или нет?
– Ну, это вопрос спорный. Не забывай, что у них там тогда правил товарищ Салазар. По сути своей фашист, большой друг Гитлера, Франко и Муссолини. А он, несмотря на все договоры с теми же англичанами, мог помогать немцам или просто из чувства искренней симпатии, или за деньги. А деньги, как известно, не пахнут. Кстати, место было выбрано очень удобное – кругом джунгли и болота, до ближайшего города, где есть какая-то португальская колониальная власть, километров триста. Делай что хочешь, тем более что союзники побережье Африки в этом месте почти не контролировали – слишком далеко от обычных конвойных трасс. Тогда же вокруг Африки мало плавали, неизменно предпочитая Суэцкий канал. Даже в самые лихие моменты войны на море. В общем, с момента обнаружения этого сейфа выходило, что дорога нашей экспедиции лежит к берегам Африки.
– Вот это действительно анекдот. Полярная экспедиция с соответствующим оснащением отправляется в тропики! Как писал в невозвратные советские времена журнал «Крокодил»: «Нарочно не придумаешь»…
– И не говори. Для тропиков мы действительно были оснащены по минимуму, исходя из того, что после выполнения основной задачи экспедиции мы пойдем Тихим океаном до Владивостока. Но деваться было некуда. Первыми к берегам Мозамбика отправились подводники. Одна из подлодок ушла туда почти сразу же после определения местонахождения немецкой «африканской гавани». Ну, а в конце мая засобирались и мы. Взяли на покинутой базе все, что представляло интерес, заминировали ее и двинулись к берегам Африки.
– Людские потери у вашей экспедиции в Антарктиде были?
– Почти не было. Насколько я помню, погиб только один человек – старший сержант-сапер по фамилии Лупонев. Он подорвался на какой-то особо хитрой мине-ловушке при разминировании базы. Плюс было еще несколько легкораненых при аналогичных обстоятельствах. А из материальных потерь – разбили о торосы одни аэросани. С них демонтировали двигатель, а остальное взорвали. Вообще оказалось, что аэросани для Антарктиды – далеко не самый оптимальный транспорт.
– А что-нибудь еще интересное на той базе нашли?
– В каком смысле?
– Ну, например, в смысле обнаружения следов деятельности той же «Аненербе»?
– А, понимаю. Это сейчас модная тема. По-моему, нет. Хотя наши саперы говорили, что на нижних ярусах базы они видели какие-то, на вид очень старые бетонные или похожие на бетонные сооружения. Они еще удивлялись, мол, исходя из возраста этих построек, получается, что немцы там что-то строили аж в XIX веке. Но там были абсолютно голые стены без каких-либо материальных свидетельств. То ли там и не было ничего, то ли прежние германские хозяева все подчистили. Ну а документов никаких по линии «Аненербе», насколько я помню, тоже не нашли. То есть в общем-то и в этом вопросе вышел минус.
– То есть получается, что Берду после вас достались фактически «рожки да ножки»?
– Видимо, да. Только ты не забывай, что Берд в 1947-м был не только у Земли Королевы Мод, но и с другой стороны «шестого континента» – в море Росса. Чего уж он в тех местах мог найти – не знаю. У нас были четкие разведданные о том, что до последнего времени у немцев там функционировала только одна «точка» – та, на которой мы побывали. А все остальные базы и метеостанции нацисты свернули много раньше – еще в начале войны. Кстати, потом ходила история о том, что Берд со своими орлами на «нашу» базу проникнуть так и не смог. Якобы ихние саперы начали разминировать один из входов, и все тут же взлетело на воздух, так что и следов не осталось. Вот в это я как раз охотно верю. Наши саперные ребята были людьми, собаку съевшими на минах-ловушках. Они там понаставили кучу хитрых и абсолютно неизвлекаемых «сюрпризов» да плюс к этому связали всю систему минирования в единую цепь. Одна ошибка – и взрывается все разом. Видимо, так и получилось. Я, кстати, уже потом, в 1960-х, бывал в тех местах, и абсолютно никаких следов немецкой базы там не просматривалось. Это вообще был район сплошных разломов во льду. Видимо, от сильного взрыва ледник действительно дал трещину. Но точно я в этом не уверен, поскольку не специалист.
