Не лучше обстояли дела с воспроизводством электропроводящей резины «штемпеля». Кто бы мог подумать, что советские химики не смогут сделать материал, который выдерживает сотню тысяч нажатий, не оставляет при этом токопроводящих следов на дорожках и стоит хотя бы малость дешевле золота. Еще я сглупил – при разборке ноутбука не снял образцы, а санкции на повторную «хирургическую» операцию Шелепин не дал. И правильно, на самом деле, и первый раз это была авантюра, но уж очень все хотели увидеть фотографии. В итоге СССР опять будет тратить валюту на промышленное оборудование. Хорошо хоть не китайское, как в России двадцать первого века, а британское или американское. Иногда мне казалось, что даже небольшой шажок в микроэлектронике вызывает настоящую революцию
[358]
в смежных отраслях, более того, возникают новые направления развития науки и техники. Но проверить это, понятное дело, возможности не было.
К чести Иванов, они не остановились на отрицательном результате, а в очередной раз пришли «бить челом», в смысле просить позволить использовать старые технологии:
– Петр Юрьевич, мы пришли к выводу, что в настоящее время…
– А попроще можно? – рассмеялся я. – Присаживайтесь и говорите по-человечески. – Отношения со времен «порванных чертежей» у нас успели потеплеть, но вот некоторая робость у сотрудников осталась.
– Придется использовать в новой клавиатуре герконы, – выпалил Иван I еще до того, как примостился за приставным столом. – Или даже механические контакты, если заявку не согласуют.
– Можно было бы на твердотельных датчиках Холла
[359]
, – робко заикнулся Иван II. – Но…
– В серии их обещают только в начале следующего года, – закончил Иван I.
– Как так? – удивился я. – Вроде их еще при царе-батюшке придумали?
– С одной стороны, так… Но первый образец в МЭПе получили только летом, ну вы же сами им передали новый твердотельный датчик вместе с каким-то сложным оборудованием.
– А… – начал было я формулировать вопрос, но быстро придумал, как выкрутиться: – А что так долго-то?
– Это очень быстро, Петр Юрьевич, – заявил Иван I с хвастливой ноткой в голосе. – Наши проекты идут в МЭПе приоритетно, совсем как заказы под космонавтику.
– И вообще, откуда вам-то это все известно? – до меня наконец дошел весь смысл сказанного. – Ведь это секретная информация! Кто сказал?
– Так по МЭПу слухи ходят… – скромно потупил глаза Иван II. – Мне секретарша начальника главка рассказала…
– Дожили! – Я состроил крайне недовольную физиономию. – Идите теперь оба к Анатолию и все ему расскажите подробно. Ничего вам за это не будет! – добавил при виде резко погрустневших спецов. – Поймите, мы не в игрушки играем! НИИ не просто так новейшие зарубежные технологии получает, понимать надо, где работаете!
Вот так выявился очередной футуропрокол, который я в свое время даже не заметил. Надеюсь, не слишком серьезный, ведь в восьмидесятых годах датчик Холла
[360]
в двигателях автомобилей использовался более чем широко, значит, разработали его в семидесятых. Ну или теперь у нас, в тысяча девятьсот шестьдесят шестом.
Что до режима секретности – было сразу понятно: сохранить в секрете источник «вброса» инноваций не удастся. Слишком много людей знало о НИИ «Интел».
Поэтому кроме тривиального выявления и профилактики излишне болтливых в ход шла легенда о кагэбэшном источнике всех внедряемых «ништяков». Причем со стороны всесильного комитета тоже пустили легкий слушок, дескать, наш НИИ – качественная подстава для ловли шпионов. Поэтому состоит по большому счету из обученного деятельности «подай-принеси» дурака-директора, дорвавшихся до взрослых игрушек вчерашних студентов, а также огромного количества сексотов КГБ, которые буквально заполонили тихий провинциальный М-град. Впрочем, в последнее я вполне верил.
Шатко ли, валко, но в конце лета проект дисплея и клавиатуры начал походить на привычный мне вариант. Излишне говорить, что получившаяся в итоге клавиатура внешне сильно напоминала широко распространенный в моем будущем «Microsoft» на сто четыре клавиши. Но прежде чем сотрудники самостоятельно придумали «то, что нужно», пришлось изрядно попотеть. Собственно, товарищи мэнээсы поначалу не стали сильно мучиться с дизайном и притащили ремейк все той же IBM 2260, только расширенный с сорок первой знаковой панели до привычных по русскоязычной пишущей машинке сорока шести. Функциональные клавиши там были представлены в весьма скромном количестве семи штук, причем четыре из них имели явно терминальное назначение. О необходимости работы сразу на двух языках наши патриоты даже не задумались и со спокойной душой планировали использовать для этого разные устройства.
Орать на них не стал, традиционно порвал эскизы в клочки и отправил думать. Раза с десятого мои аккуратные намеки достигли цели, и коллектив «родил» дизайн куда лучше оригинала. Вместо совершенно бесполезного CapsLock и незаслуженно широкого Tab поставили три символьные клавиши: квадратные скобки, знак доллара
[361]
, вытащенный из глубин Windows символ рубля
[362]
и уголки больше-меньше. Амперсэнд «&» и коммерческое at «@» ушли к фигурным скобкам. Буква «Ё» была традиционно отправлена в верхний левый угол, зато справа, рядом с «Э», поместились двоеточие и точка с запятой. Таким образом, весь верхний регистр в цифрах был освобожден от различий между английской и русской раскладкой, заодно туда влез привычный машинисткам шестидесятых годов знак параграфа «§», плюс обе наклонные черты встали рядом с левым шифтом.
Предложенный мной десяток функциональных кнопок сократили до пяти штук F1-F5. Зато идея дополнить Shift еще парой модификаторов Alt и Ctrl прошла на «ура». Отдельную цифровую клавиатуру экономически подкованные сотрудники выкинули в целях «снижения стоимости», но блок «стрелочек» и Copy, Paste, Page Up, Page Down, End, Home мне все же удалось отстоять. Пусть результат оказался не идеален с точки зрения опыта будущего, но он дался в таких горячих спорах научного отдела, что было бы самым последним делом «срезать на взлете» инициативу ребят. Тем более в столь незначительном вопросе.
